Последний ход за белой королевой - Олег Агранянц

– Мы не успели.

– Не все разъезжаются сразу после фестиваля.

– Значит, завтра утром – в Канны.

И снова самолет до Рио. Потом до Парижа. В Париже в аэропорту «Шарль де Голль» суета и неразбериха, идут приготовления к открытию нового терминала. Еле добрались до стойки, где регистрировали пассажиров до Ниццы.

Она встретила нас дождем, в аэропорту взяли напрокат «пежо», который после американских машин показался нам «запорожцем».

На наше счастье в «Негреско» оказался свободный номер.

– Да, месье. Неожиданно появился свободный номер. Господин, который его снял, вчера срочно уехал. Ему что-то не понравилось на фестивале.

Фестиваль уже закончился. На первых страницах газет фотография Изабель Аджани, вручающей приз китайцу за фильм «Да свидания, моя сожительница». Надо торопиться.

Бросив чемоданы в номере, спустились к машине, вырулили на «Променад дез Англез». Через полчаса подъезжали к Каннам.

План был прост: посетить все сколько-нибудь приличные гостиницы и поинтересоваться, нет ли среди постояльцев человека по имени Лоренцо Иглезиас или Лоренцо Абиер. В справочнике «Мишлен» таких гостиниц я насчитал 28. И это только в Каннах. Есть гостиницы и в соседних маленьких городишках.

«Карлтон Интер-Континетналь», «Мажестик Баррьер», «Мартинес» – везде портье внимательны, тщательно изучают списки, не удивляются нашей просьбе – во время фестиваля это обычное явление. И везде вежливый ответ:

– Такой не проживает и в последнюю неделю не проживал.

Было уже девять часов, но мы не останавливались. Только к полуночи, так и не поужинав, решили, что пора возвращаться.

На следующий день в девять снова пустились в путь по каннским отелям.

В большинстве гостиниц в Каннах нет ресторана, поэтому пообедать забежали в уютное кафе «Ла Кав» на бульваре Республика.

Теперь пригороды.

Гольф Жуан, Напуль, Венс. И везде:

– Такой не проживает и в последнюю неделю не проживал.

В отель вернулись к двенадцати.

– Завтра займемся Ниццей. Я подсчитал, надо объехать тридцать одну гостиницу. Начнем с «Пале Матерлинк» и «Меридиана».

Утром решили спокойно позавтракать в отеле.

Мы сели в углу у окна с видом на море. Кофе, круассаны, сыр.

К нам подошел портье.

– Господин Сокраменту?

– Да.

– Господин Лоренцо Иглезиас просил вам передать, что ждет вас с супругой в ресторане «Брош дe Фер» сегодня в полдень.

Я опешил. Потом переспросил:

– «Брош дe Фер» в Мужене?

– Да, месье.

– Сколько езды отсюда до Мужена?

– Сейчас сильное движение, поэтому отведите полтора часа.

Я посмотрел на часы: без пяти девять. У нас еще есть время.

– Ты что-нибудь понял? – недоумевала Мальвина. – Мы замучились его искать, а ему надоело, что мы за ним гоняемся.

– Наверное, он хочет, чтобы мы от него отстали.

– А не загонит ли он нас в ловушку?

– Если бы он хотел с нами расправиться, он бы давно это сделал.

– Почему он выбрал Мужен?

«Брош дe Фер», «железное веретено» или, точнее, «железный шампур» – ресторан известный. Я взял справочник «Мишлен». «Брош дe Фер», три звездочки. Рекомендуемые блюда – блюда, приготовленные на вертеле. Большой зал. Несколько этажей. А вот и кое-что поинтереснее.

«У центрального зала окна выходят на четыре стороны». Стало быть, из зала можно видеть всех входящих и выходящих. Наш клиент боится, что мы кого-то приведем. Стало быть, не мы его боимся, а он нас. Это утешает.

До Мужена доехали за сорок минут. Типичный туристский городок на Лазурном берегу. Чистые, несколько раз в день мытые узкие улочки, уложенные камнями с претензией на средние века, магазинчики с сувенирами. Ресторан «Брош де Фер» нашли сразу. Если не знаешь, что это известный ресторан, пройдешь мимо. Просто, скромно, как и большинство модных французских ресторанов с отличной кухней.

– Нас трое.

– Прошу идти за мной.

Нас посадили у окна. Справочник говорил не совсем правду. С нашего места можно было видеть всего три стороны, четвертая просматривалась только со второго этажа. Мы сразу отправились в туалеты. По дороге в Мужен я рассказал Мальвине, на что нужно обращать внимание в туалете: есть ли дополнительные двери, есть ли окна. На обратном пути, будто по ошибке, попал на кухню.

– Будем заказывать? – спросила Мальвина.

Я посмотрел на часы: ровно двенадцать.

– Будем.

Подошел метр.

– Для дамы, пожалуйста, цесарку по-провански, мне фазана в трюфелях. И бутылку «Шато де Венсан».

– И бутылку «Эвиана», – добавила Мальвина.

– Вам обыкновенный хлеб или пуалан?

Мы уже знали, пуалан – модный французский серый хлеб, сделанный по-домашнему.

– Пожалуйста, пуалан.

Официант принес хлеб и бутылку «Эвиана». Потом бутылку вина, открыл ее, разлил по бокалам и исчез. Теперь он появится только с горячим.

Кроме нас в зале были две пары, в другом конце зала.

Горячее официант принес в двенадцать двадцать.

– Приступаем? – спросила Мальвина.

– Приступаем.

Человек, который назначил нам встречу, появился в двенадцать тридцать пять. Я внимательно наблюдал за улицей, но не видел, как он подъехал. Скорее всего, все это время он находился где-то в ресторане.

– Меня зовут Лоренцо Иглезиас. Я могу сесть?

– Вы что-нибудь закажете?

– Нет. Я ненадолго.

«Так вот он какой!» – думал я, разглядывая его. В толпе на такого не обратишь внимания. Ни на грузина, ни на испанца не похож. Симметричное лицо, лишенное каких-либо особых признаков, светлые волосы, холодные неулыбчивые стальные глаза, кожаная куртка, застегнутая на все пуговицы.

– Одна из причин, заставившая меня встретиться с вами, состоит в том, что я хотел принести извинения за обстрел вашей машины. Но мы не целились в вас. Просто в этот момент ваш «мерседес» отбросило. Надеюсь, вы это поняли.

Он говорил по-русски достаточно бегло, слов не искал, но с легким акцентом, с каким обычно пародируют иностранцев.