Последний ход за белой королевой - Олег Агранянц

– С этой штрассой покончили, – прокомментировала Мальвина.

– Покончили.

Следующая на очереди Гейгергассе. Мы спустились в метро у Либфлатен и проехали три остановки. Вышли у моста Мюнстер. Наша карта говорила правду: всего один квартал по набережной Лимматке, поворот сначала направо на Кирхгассе, потом налево – и мы на Гейгергассе.

– Вот тебе и гассе, – разочарованно протянула Мальвина. – Переулочек – и только.

Действительно, переулок и всего три дома: номера 5, 6 и 7. Нас мог интересовать дом номер 7. Пятиэтажный, серый, ничем не отличающийся от остальных, с резными жалюзи и выставленными наружу яркими красными цветами. У входной, довольно обшарпанной двери новенький интерфон. Нажимаю первую попавшуюся кнопку. Сразу же голос:

– Wer dort?

– Parlez-vous français?

– Nein.

– Ich suche Herrn Augusto und Lorenzo Iglesias. Augusto und Lorenzo Iglesias. Ob diese Herren in Ihrem Haus leben?

– Ich denke, daß diese Herren bei uns nicht leben. Ich bin davon sogar überzeugt, daß sie bei uns nicht leben. Aber für die Richtigkeit interessieren Sie sich bei Frau Elisabe in der Wohnung fünf.

– Он говорит, что эти господа у них не живут, – перевел я Мальвине. – По моему, он даже сказал, будто уверен, что не живут. Но для верности предложил уточнить у фрау Элизабет в квартире пять.

Мальвина буркнула:

– Это мы уже проходили. Нажимай кнопку.

Фрау Элизабет говорила по-французски.

Нет, такие господа никогда в этом доме не проживали. Она была очень любезна, предложила сходить в булочную и спросить фрау Лейбниц, та жила в этом доме двадцать лет назад. Мы поблагодарили и отказались.

Последняя улица. Шпигельгассе. Где-то недалеко. Я нашел ее на карте.

– Сейчас направо и…

И мы заблудились. Стали спрашивать. О да, этот переулок все знают. Дама в строгом сером костюме на прекрасном французском сначала доложила нам, что живет в Цюрихе уже два года и поэтому все здесь знает, потом порекомендовала выйти на Риндельштрассе и после здания суда повернуть направо.

Эта рекомендация, скорее всего, была бы прекрасной, только вот указанную Риндельштрассе, как ни пытались, найти мы не могли и поэтому снова обратились за помощью.

На этот раз элегантно одетый денди с огромным зонтом порекомендовал нам выйти на Ноемаркетштрассе, дойти до театра и повернуть направо.

И снова найти указанную улицу мы не смогли.

– Как нам пройти на Шпигельгассе?

На сей раз я спросил пожилую женщину в вязаном, малахитового цвета платье и в больших, напоминающих галоши туфлях. Она сначала посоветовала нам закрыть зонты, так как дождь кончился, потом задумалась:

– Как пройти… Лучше сначала выйти на Лимматке, потом повернуть на Мюнстергассе. А впрочем, я вас провожу. Вы ведь в первый раз в городе?

Мальвина защебетала:

– Такой замечательный город! Мы просто растерялись!

– Я на той неделе была у моей племянницы в Менцингене, – рассказывала по дороге наша провожатая, – это такой городок, недалеко отсюда. Совсем маленький, почти деревня, две-три улицы. А я там заблудилась. Но вот и ваш переулок.

На этот раз переулок длинный. И одинаковые серые дома. Но нужных только три: номера 1, 2 и 12. Номера 19 опять нет. Первые два дома сразу отпали: нет квартир с трехзначными цифрами.

Итак, только 12.

Нажимаю кнопку интерфона. Молчание. Нажимаю другую кнопку. Молчание. Только на четвертой раздался скрип, и мужской голос что-то пробурчал.

– Parlez-vous français? – спросил я.

Снова мычание. Я начал по-немецки:

– Ich suche Herrn Augusto und Lorenzo Iglesias.

Снова мычание.

Мальвина разозлилась:

– Турок он, что ли?

– Спроси у него по-английски.

– Do you speek English?

И тут «турок» заговорил на знакомом мне с детства языке:

– Светка, подойди, какая-то баба что-то по-английски спрашивает.

Баба на «бабу» явно обиделась, но виду не подала и по-английски спросила, не проживают ли в этом доме указанные господа. Господа не проживали.

Спрашивать очередную фрау Гертруду было бесполезно, так как, если бы русские жили в этом доме, «турок» и его Светка знали бы о них. Но я разозлился. И спросил по-русски.

– А господин Ульянов здесь не проживает?

– Владимир Ильич? – весело перепросил «турок». – Жил когда-то. А вот просто Ульянов, не Владимир Ильич, живет. Ты можешь смеяться, сколько тебе влезет, а моя фамилия Ульянов. Но Владимиру Ильичу не родственник.

– А артисту Ульянову?

– Ты можешь продолжать смеяться, но артисту Ульянову действительно родственник. Но дальний. Ты кто? К нам или случайно?

– Случайно.

– Тогда заходи.

– Потом.

– Да ладно, заходи.

Раздался щелчок открываемой двери.

– В следующий раз.

Я посмотрел на часы:

– Следующий поезд через полчаса. Если возьмем такси, успеем.

Когда мы искали последний переулок, видели такси у театра.

Театр нашли быстро и через полчаса уже сидели в поезде.

* * *

И снова Монтрё. И Миша на скамейке.

– Так и ничего?

– Ничего.

– Я это предполагал. И вот что я подумал. А что, если все наоборот? Город – Августин, а улица – Цюрих? Понимаете, номер дома уж больно большой. В Швейцарии таких не бывает. А вот Америка – другое дело. Там номера домов зависят от того, между какими улицами они находятся. Между какой-нибудь тридцать пять и тридцать шесть стрит номера тридцать пять ноль один, тридцать пять ноль два и так далее. Поищите все города, где есть Августин. И может быть там найдете подходящую улицу. И вот вам мой подарок.

Он протянул нам книжицу «Ленин в Берне и Цюрихе».

– Знаете, что я подумал… Там может быть улица, названная не просто «Цюрих», а как-нибудь похитрее, что-нибудь связанное с Ильичом.

– Вы не последнюю книгу отдаете? – вежливо поинтересовалась Мальвина. – Давайте мы вам заплатим.

– У меня целый склад таких книг. Впору не торговать ими, а приплачивать тому, кто согласится взять. Время прошло. И еще… Многие уверены, что, вероятно, сейчас гуляют себе спокойненько по Швейцарии тихие люди, которые такой шум через несколько лет устроят в своих странах! Многие так говорят. И я так говорю. Так все и получится. Только страна, где они это устроят, будет не Россия. Для России – все кончено. Бронепоезд, который на запасном пути, украли.