Книга вампиров - Вадим Деружинский

И вот здесь я хочу сделать важный вывод: фаза «огненного змея», «физическая фаза» в этом процессе — является для вампира неосознаваемой фазой. Он вовсе не ощущает ее своим разумом, а это — только некая реализация тех принципов еще не открытого нами устройства нашего Мироздания, которые вообще допускают существование вампиризма как СБОЯ в работе этой системы. Хочу сказать, что «огненный змей» все-таки не является «фокусом сознания» вампира и вампир в этой фазе вовсе не «летит» на просторах и весях, осознавая свой полет как некий «выход их тела». Тут не что совсем иное, и доказывает это следующий пример:

«Этнограф Г.И. Попов в 1926 году записал некоторые свидетельства о явлении «огненного змея» в Вятском крае. У одной молодой матери умер грудной ребенок. Мать очень горевала, дни и ночи напролет думала только о нем. Спустя какое-то время к ней впервые прилетел «огненный», проник через порог, рассыпался и превратился в ребенка. Услыхала мать детский плач. Вышла в сени, а там младенец лежит. Она дала ему грудь. Попив материнского молока, младенец успокоился, а ближе к рассвету исчез. На следующую ночь все повторилось, и так продолжалось еще несколько дней. В конце концов муж заметил что-то неладное. Он проследил за женой и понял в чем дело. В итоге «огненный» замучил эту женщину до смерти — в скором времени она скоропостижно умерла».

Как видим, тут вампиром оказался младенец. Он, что понятно, не имел еще человеческого сознания и в принципе не мог знать «дорогу от могилы к дому» как путь для себя к родному дому в фазе «огненного змея». Это — важнейший факт, и он заставляет несколько иначе взглянуть на всю проблематику вампиризма. Я бы предложил, на основе этого факта, три гипотезы (не считая их равными по степени «вероятности»).

ТРИ ГИПОТЕЗЫ

1. Прежде всего, это концепция вампиризма как именно болезни и сбоя на неизвестных нам уровнях нашей Реальности, которая в рамках вампиризма и иных аномальных явлений выглядит как Субреальность (или виртуальная), ибо только в ней и возможны такие сбои, а сам вампиризм выглядит как некий в ней «компьютерный вирус», ибо речь идет о ее «подструктуре» образов как главных носителей нашего содержания. Так как вампир может обретать облик «призрака» только в такой Субреальности, только в ней он может питаться некоей «информационной составной» жертв (а вовсе не их «энергией», каковой в Субреальности нет, там «энергия» — это только информатика).

Эту концепцию я и выдвигал как главную в попытке объяснить феномен вампиризма и полтергейста. Но возникают трудности в приведенном выше примере с вампиром-младенцем. Неясно, как он, не имея сознания, смог найти дорогу домой, а затем реализоваться у матери в виде своего образа-призрака. Остается только предполагать, что в вопросе вампиризма действительно активную роль играет родня, думающая постоянно о похороненных, ибо молва и считает, что вампиры приходят к тем, кто особо переживает о них, как бы этим «зачиная феномен», «наводя путь к себе похороненному». Роль матери в данном случае неясна, но какое-то разумное поведение для вампира (его «ориентацию на местности», в том числе) можно ей приписать. Ибо младенец практически никаким сознанием не обладает, в том числе у него нет никаких представлений о том, куда лететь его «огненному змею».

Возможно, «змей» и летит как бы автоматически туда, где о похороненном вспоминают? Но как тогда оценить его вроде бы разумное поведение: зависает у крыши, ждет, когда огонь утихнет в печи, залетает в дымоход, через который и попадает в хату? Кто этим разумным поведением управляет? Можно это приписать сознанию коматозника-молодца. Но сознанию коматозника-младенца это никак приписать нельзя. Какие-то иные управляющие этим механизмы или субъекты как природные — трудно вообразить.

И самое главное: остается без понимания и осмысления сама эта «физическая» фаза «огненного змея». Можно теоретически предполагать, что человек в этой особой вампирической коме не сразу идет по путям «связей образов», каким и реализуется в виде призраков и полтергейста при возвращении к родным, а копит до этого некую «энергию» в виде свечения над могилой, которое затем, окрепнув, превращается в «огненного змея» и летит к своему дому. Но непонятно: что это за «энергия», которая порождает нечто, крайне похожее на шаровую молнию? Почему копится она именно над могилой коматозника?

Объект, похожий на огненного змея, сфотографированный в Австрии летом 1978 года

Наконец, шокирует сам процесс перехода «физического» в «зафизическое»: добравшись до дома, шар огня рассыпается, становясь призраком. Так мало того, он потом снова обретает облик «огненного змея», летит на кладбище к своей могиле коматозника, где «шар ударился о бетонную плиту одной из могил. Произошел бесшумный взрыв с языками пламени во все стороны». А зачем назад лететь? Донести забранные «витамины» у родни? Но шар лопается, встречаясь с плитой могилы. Почему при этом не лопаются и не теряются эти собранные «витамины»? В общем, все непонятно.

И почему вообще — «огненный шар»? А не что-то иное? Без этого «огненного змея» феномен вампиризма вполне укладывается в данную концепцию феномена как сбоя в системе «нашей виртуализации». Но сей «огненный змей» заставляет или существенно уточнять эту гипотезу (и усложнять ее), или дает возможность для существования еще минимум двух альтернативных предположений.

2. Второе объяснение феномена (в которое я все-таки куда менее склонен верить) заключается в том, что феномен вампиризма используется некими сущностями нашей Субреальности, каких традиционного называют «демонами» или «бесами». Это некие паразиты, которые питаются на уровне наших «образов» или Матриц Субреальности, существуют в этом невидимом для нас Субреальном пространстве образов как личноети, влезают зачастую в мозги людей — и их изгоняют изгоняющие экзорцизм священники или колдуны.

В таком понимании вампиризм — это эпидемия засилия этих сущностей, которые на деле и являются нам часто в своем истинном облике как «шаровые молнии».

Такая гипотеза расширяет тему вампирологии до феномена демонологии или экзорцизма и до феномена разумного поведения шаровых молний. Причем, впервые объединяя вместе две эти темы, до этого всегда рассматривавшиеся исследователями отдельно.

Теоретически — возможно, но, как мне кажется, это не объяснение феномена, а только какой-то полушаг к нему.

3. Возможна и такая вообще фантастическая гипотеза, видящая связь феномена вампиризма с феноменом НЛО, о чем и писал Михаил Герштейн. Очень много общего с темой НЛО, ибо НЛО тоже видят только те в близком контакте, на кого направлен «фокус» сознания — как вампира-призрака, так и «инопланетянина», сошедшего с «тарелки». И то, и это — только призраки, у нас формирующие на время свои виртуальные образы. Используется тот же нам неизвестный принцип нашего Мироздания.

Теоретически можно предположить и такое, что сам феномен вампиризма — это Контакт неких внешних сил с нами через вхождение ИХ сознаний в наши тела. Это может показаться, на первый взгляд, одиозной фантастикой, но, правда, ни один фантаст такого не писал — этой гипотезы вообще нет в нашей мировой фантастической литературе.