Эфирное время - Полина Дашкова

– Поводком.

– Он из окна стрелял?

– Нет. Он вылез на козырек.

– Зачем, интересно? Так ведь его проще заметить.

– Ему было трудно целиться из-за метели.

– Значит, он не профессионал? – Понятия не имею.

Сквозь ветровое стекло Варя взглянула на подъезд клуба.Каменный широкий козырек проходил прямо над подъездом, вдоль всего фасада, науровне второго этажа.

– Странно… Сначала ему надо было попасть в какую-нибудь изквартир на втором этаже.

– Окно лестничной площадки, – отрывисто уточнил незнакомец,

Каждое десятое окно, расположенное вдоль козырька, сиялохолодным голубоватым светом. Ряды таких же голубоватых окон шли вверх, отвторого до последнего четырнадцатого этажа. Фасад был как бы расчерчен повертикали, поделен на равные части рядами одинаковых голых окон. Варя знала,что в доме шесть жилых подъездов. То есть окна лестничных площадок освещены вседо одного, очень ярко. Если бы убийца стрелял из окна, его силуэт был быотчетливо виден с площади. Лучшего места, чем этот козырек, просто не придумать.Стоянка ярко освещена, над козырьком образуется как бы теневой шатер.

Одно из шести лестничных окон над – козырьком было открыто.Варя только сейчас заметила, как покачивает створку сильный ветер.

– Интересно… – она забыла о том, как ужасно выглядит, иповернулась лицом к своему собеседнику, – а вы, когда гнались за ним, небоялись, что он выстрелит?

– Нет.

– Он что, пистолет бросил?

– Не знаю.

Варя заметила на его правой руке два перстня. В яркомфонарном свете сверкнули бесцветные камни, слишком крупные, чтобы бытьнастоящими бриллиантами. На запястье болталась толстая золотая цепь. Лица егоона разглядеть не могла, ближайший фонарь светил ему в затылок. Плечишироченные, накачанные, голова обрита наголо, короткая крепкая шея. То ли спортсмен-тяжеловес,то ли спецназовец, а может, чей-то охранник. Возможно, «браток», а скорее всесразу.

Она сдвинулась к самому краю сиденья, ей очень хотелосьразглядеть его лицо.

– Вы здесь кого-то охраняли?

– Я гулял с собакой.

– Живете в этом доме?

– Нет. В соседнем.

– То есть вы оказались здесь совершенно случайно?

– Да.

– И вы все видели?

– Почти.

– А вот когда были выстрелы, кто-то повалил кого-то наземлю. Не знаете, кто кого? – спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Он отвернулся, ничего не ответил, бросил окурок в снег,спюнул и быстро отошел. Овчарка Фрида встала, не спеша отряхнулась, брызги ссобачьей шерсти полетели Варе в лицо.

– Подождите! – крикнула она вслед незнакомцу. – Можно васпопросить? Он резко остановился.

– Там где-то в сугробе сумочка моя валяется, пустькто-нибудь принесет. И еще туфли.

Он молча кивнул и быстро зашагал туда, где стояли охранникии милиционеры. Овчарка шла рядом, вжавшись, в его ногу. Варя увидела, какнавстречу человеку с собакой широким шагом направляется Мальцев. В одной рукеон держал ее сумку, в другой туфли. Поравнявшись с незнакомцем, он остановился.Они говорили довольно долго. О чем, Варя не слышала.

«Этот браток повалил Мальцева на землю за секунду довыстрела, – вдруг догадалась Варя, глядя сквозь поредевший снег, как поднимаюти заталкивают в милицейскую машину задержанного. – Он спас Мальцева. А егоФрида спасла меня. Если бы я не упала, могла бы запросто получить пулю. Одну изтрех пуль. Киллер не профессионал, мазила. Конечно, целил он в Мальцева, но могбы и промахнуться. Спасибо овчарке Фриде. Но как же он умудрился еще и догнатькиллера? Тоже Фриду надо благодарить. Хорошая собачка. Умная».

Милицейская машина уехала, увезла задержанного. Мальцев всебеседовал с незнакомцем.

«Мало ли в Москве немецких овчарок? – думала Варя. – Мало линакачанных молодых мужиков, у которых хриплый басок, отрывистая речь,кретинская манера расплющивать фильтр сигареты зубами и сплевывать черезслово?»

Она еще раз внимательно взглянула на себя в зеркало. Хорошо,что лицо такое грязное, в разводах туши. Пожалуй, не стоит стирать грязь, покабраток не уберется отсюда восвояси со своей умницей Фридой.

– Значит, вы просто заметили его на козырьке над подъездом?– спросил Дмитрий Владимирович, вглядываясь в маленькие светлые глаза своегоспасителя.

– Инстинкт сработал. За секунду до выстрела я почувствовал,в кого он целит.

– Откуда у вас этот инстинкт?

– Афган. Чечня.

– Вы военный?

– Я был офицером спецназа.

– Чем сейчас занимаетесь?

– Вот, собаку выгуливал, – в темноте сверкнули яркиебелоснежные зубы. Улыбка была моментальной, как фотовспышка, и тут же лицоопять окаменело. Мальцев чувствовал, как напряжен его собеседник. На вопрос онотвечать не хотел.

«Конечно, такому крепкому парню неприятно признаваться, чтоу него проблемы с работой», – догадался Мальцев, искренне сочувствуя бывшемуспецназовцу.

– Ну хорошо, а как вам удалось вычислить, куда именно онбудет убегать?

– Увидел открытое окно, понял, что подъезд ближайший к арке,то есть в середине двора. Значит, ему удобней пересечь двор и только потомсвернуть в один из переулков. Но догнал его не я, а Фрида.

– Вы специально обучали собаку этим навыкам?

– Так точно.

– И часто ей приходилось догонять преступников?

– Всякое бывало.

– Собака отличная у вас, – Мальцев протянул руку и потрепалжесткий мокрый загривок, – сколько лет вашей Фриде?

– Три с половиной.

– Хороший возраст. Собачья молодость.

– Так точно.

– Ну ладно. Еще раз спасибо вам. Вот моя визитка. Завтра вдесять жду вашего звонка.

Варя перебралась на заднее сиденье, подложила под головусвернутую кожанку шофера, поджала ноги, накрылась своей дубленкой. Толькотеперь она почувствовала, как сильно устала. Глаза слипались.

Первыми сели в машину шофер и охранник. Судя по их мрачномумолчанию, Варя поняла, что обоим грозит увольнение. И это справедливо. Если быне случайный собаковладелец, все могло бы кончиться плохо.