Майкл Джордан. Его Воздушество - Роланд Лазенби

Ему потребовалось время, чтобы отставить в сторону беспокойства и страхи своих родителей. Он по-прежнему во многом полагался на их советы и поддержку. Он не хотел разочаровывать их, но его первому ребенку был уже почти год от роду, и жизнь вынудила его взять ситуацию в свои руки. В семье по-прежнему не было спокойствия в связи с его поступком. Ваккаро рассказывал: «Его родители вообще не хотели, чтобы он женился, начнем с этого. Когда они поженились, всплыли другие проблемы. Им не нравилась его жена, это во-первых. Но она отличный человек. Она помогла ему преуспеть. Думаю, что, если бы рядом с ним был не такой хороший человек или если бы она не была такой стабильной, такой образованной, какой была, он женился бы уже раза три. У него были бы проблемы с женщинами, я не говорю, что их не было. Их было бы еще больше. Хуаните следует отдать должное за то, что она сделала его жизнь максимально стабильной, настолько, насколько это вообще возможно с учетом всех тех требований, что предъявляла к нему жизнь».

Ваной была «просто первоклассной леди», отмечал Ваккаро, не из тех женщин, которые стремились «все замкнуть на себе». Она была терпеливой, умела давать ему то, в чем он нуждался, а их способность поддерживать диалог и понимать друг друга, казалось, была ключом к постижению Джорданом самого себя и происходящего в его жизни, добавлял Ваккаро, отмечая, что знаменитостям вроде Джордана редко удается повстречать на своем пути таких приземленных женщин, как Ваной. Его брак можно смело ставить на одну из первых позиций в списке факторов, сделавших его колоссальное состояние. Пока отношения его родителей рушились у него на глазах, Джордан обретал новую стабильность, в которую мог обратиться за поддержкой и пониманием. Хуанита сделала его дом убежищем, стала его семьей и чувствовала его эмоции.

Уединение в личной жизни долгое время оставалось одной из самых ценных вещей для Джордана. Лэйси Бэнкс говорил о том периоде жизни Майкла: «У него и Хуаниты был дом в Хайленд Парке, на Лэйк Кук-роуд. Это был большой дом, не особняк, ничего такого. Особняк они построят позже, на 25 тыс. квадратных футов. Но Майкл был не из тех, кто любил устраивать светские вечера или тусовки у себя дома. Если он ходил на массовые собрания, то обычно в другие места, например на поле для гольфа или в какой-нибудь клуб. Но Майкл не был из тех парней, кто регулярно закатывал вечеринки».

Одно событие, для которого пара обязательно выделяла свободное время в своем календаре каждый год, случалось в Хеллоуин, когда Джордан организовывал раздачу сладостей для многих и многих детей с округи. Он оговаривал, что это мероприятие должно быть исключительно детским, чтобы он мог раздавать конфеты детям в отсутствие их родителей, без необходимости смотреть в алчущие глаза взрослых, жаждавших узнать какие-то факты его личной жизни. Этим делом он начал заниматься в самые первые свои сезоны в NBA, а позже, когда построил свой особняк в северном пригороде Чикаго, оно обрело новые масштабы.

«По мере того как он стал осознавать свое величие, а само это величие начало расти, он стал чаще задумываться о том, что ему нужно делать для того, чтобы поддерживать свой статус, – объяснял Лэйси Бэнкс. – А кроме того, он стал понимать, что обладает силой и возможностями для того, чтобы контролировать «трафик» в своей жизни. Если он не хотел, чтобы ты находился рядом, – а рядом с ним хотели находиться все, потому что все хотели «быть как Майк», быть как он, быть с ним – ты и не мог бы быть рядом. Майкл во многих отношениях был очень скрытным человеком. Как хороший картежник. И я могу понять его. Он не мог открываться всем подряд».

В конце сентября Джордан пригласил Эскинаса в свой дом на курортном острове Хилтон-Хед-Айленд (один из нескольких объектов недвижимости, принадлежавших Джордану), чтобы провести вместе уик-энд за игрой в гольф, карты и азартные игры. Этот уик-энд он специально зарезервировал для того, чтобы как следует повеселиться перед тем, как отправиться в тренировочный лагерь команде и начать подготовку к длинному сезону NBA. «Если светило солнце, мы играли в гольф, – вспоминал Эскинас. – Если было темно, мы играли в карты».

В помещениях они предпочитали играть в тонк – карточную игру, которая «выглядела, как пришедшая с плантаций», говорил Эскинас. Другими игроками были три Фреда и Адольф Шивер, и один из Фредов сцепился с Шивером, так что даже Джордану пришлось вмешаться, чтобы разнять их. Момент для членов окружения Джордана не самый приятный.

В последнюю лунку в заключительный день уик-энда Эскинас попал лишь с четвертой попытки и проиграл пари Джордану. Он поспешно выписал чек на 6500 долларов, чтобы рассчитаться с Майклом. «E-Man, я не люблю выигрывать вот так», – сказал ему Джордан. Однако чек принял, и их маленькое, но напряженное соперничество поднялось на еще одну ступеньку.

Игра престолов

Будучи подростком, Фил Джексон, по слухам, много времени проводил за настольными играми в компании своей матери, которую часто описывали как женщину смелую и энергичную. Она и сама играла в баскетбол, но этот факт оказался и близко не таким значимым как то, что она регулярно вступала в интеллектуальные баталии с самым младшим из своих сыновей, с которым они жили в Уиллистоне, Северная Дакота, в доме, лишенном почти всех удобств современной цивилизации – даже телевизора не было.

Молодой Фил жил в собственном мире, в чертогах своего разума – читал книги, играл в игры и насмешливо обозревал окружающий мир, – теперь кажется, что это было абсолютно естественным развитием для человека, который будет так часто применять игры разума в своей профессиональной жизни. Когда он взял на себя обязанности тренера «Буллз», ему определенно предстояло побороть многие трудности, вставшие на его пути. Два первых места в этом списке занимали два главных задиры всей организации – Джерри Краузе и Майкл Джордан, хотя работавшие с Джексоном люди не раз и его самого описывали как задиру и хулигана. Подобные фигуры – обычное явление в мире соревновательной борьбы и соперничества, но сближение этих троих мужчин в разворачивавшейся битве за власть привело к масштабному конфликту, закрученной интриге и в конечном счете успеху «Чикаго Буллз».

Что делало их игру на троих интереснее всего, так это то, что каждый из них орудовал кардинально различавшимися формами власти. Краузе обладал силой интеллекта, у него были напористость, видение и скаутский опыт, благодаря которому он заслужил доверие Джерри Райнсдорфа. За спиной Краузе стояла мощь «организации», как он любил называть клуб.

У Джордана была своя сила, составляющие которой задокументированы на этих страницах: ум, непрезвойденные таланты атлета, энергичная напористость и соревновательный дух, трудовая этика, харизма и высокое положение в иерархии игры. Все это вместе позволяло Джордану зарабатывать очень много денег для себя – а также для Джерри Райнсдорфа, его партнеров, всей NBA и ее игроков.

Позже Джексон разовьет и собственные внушительные силы, но в те первые месяцы на новой должности он мог опираться на собственный опыт, умение понимать нужды игроков (ведь он сам некогда был профессиональным игроком), совершенно отличную от других точку зрения, интеллект, а также хитрость, соревновательный дух и выдающееся умение подмечать как всю картину в целом, так и мельчайшие ее детали. Немаловажную роль играл и тот факт, что он был всем обязан Краузе, возведшему его «на престол». Никто другой не проявлял ни малейшего интереса к Джексону, за исключением «Нью-Йорк Никс» – команды, которая обратила на него внимание, оценив работу Джексона ассистентом в «Буллз».