Медвежатник - Евгений Сухов

За спиной раздалось тихое всхлипывание.

— Аня, успокойся, — приобнял женщину Григорий Васильевич, — конечно же, я не прав. Из меня так и выпирают мужицкие корни моих предков. Если бы ты знала, как я хочу от этого избавиться. Ну, ангел мой, не терзай свое бедное сердечко. Ну умоляю, хочешь, я встану перед тобой на колени. — Ладони Аристова скользнули по плечам княгини, добрались до бедер. Губами он уткнулся в ее мягкий живот.

— Я прощаю вас, генерал, — милостиво согласилась Анна Викторовна.

Тонкие длинные пальцы обхватили затылок генерала. Григорий Васильевич почувствовал аромат ее кожи, и ему невольно передалось возбуждение княгини.

— Мне надо идти, — сделал над собой усилие генерал, пытаясь освободиться.

— Никуда я тебя не отпущу. Ты — мой пленник, — объявила княгиня. — Ты мой. Мой на сегодняшнюю ночь. Я так долго ждала этого дня, и мне хотелось бы, чтобы наше счастье продолжалось бесконечно.

Аристов осторожно взял княгиню за руки. Они выглядели очень тонкими и напоминали веточки, которые можно было запросто переломить двумя пальцами. Неожиданно он сделал для себя открытие: а ведь эта женщина любит его. Не той любовью одинокой женщины, стремящейся найти развлечение на стороне, а по-настоящему, как это случается только у страстных и очень романтических натур.

Княгиня была из категории именно таких любовниц.

— Мне нужно идти, — как можно мягче произнес генерал. — Служба!

— Какой вы невыносимый, генерал, — слегка поморщилась княгиня. — Но дайте мне слово, что в следующий раз вы будете со мной пообходительнее.

— Моя госпожа! — не спешил подниматься с колен генерал. — Я готов поклясться чем угодно. Хочешь, я дам слово офицера?

— Полноте, — отмахнулась княгиня. — Мне будет достаточно одного твоего обещания. Но как ты уйдешь? Ведь во дворе дворник, он может тебя заметить, и ты скомпрометируешь уважаемую даму.

Генерал поднялся:

— Господи, какое же вы все-таки, в сущности, еще наивное дитя. Да будет вам известно, что каждый дворник в Москве находится на службе в полиции и получает от государя-батюшки жалованье. Неужели дворник осмелится пойти против своего начальства?

Ошметки штукатурки были разбросаны по всей комнате. Шкаф с документами перевернут, испачканные листы бумаги неряшливо выглядывали из глубины. Сейф опрокинут, а из дверцы длинными рожками торчали стальные пружины. Сейчас несгораемый шкаф напоминал огромное животное с распоротым брюхом, из которого вываливались потроха.

— Это черт знает что! — выругался генерал Аристов, ткнув обломок косяка. — Вы мне, господа, можете не верить, но я разговаривал со взломщиками ровно три часа назад. Это надо же, такая наглость! Я вскакиваю с постели, мчусь в Сибирский банк для того, чтобы усилить охрану, а он в это время спокойно взламывает хранилище в Русско-азиатском банке! Какая наглость! Знаете, откуда он мне звонил? Из кабинета директора. Забавно, не правда ли! — скривился генерал Аристов.

В комнату, приоткрыв покосившуюся дверь, протиснулся Влас Всеволодович Ксенофонтов. Он приехал к банку раньше начальника почти на целый час и успел расспросить случайных свидетелей. Грабитель ушел через запасной выход с небольшим чемоданом, и, судя по развороченному сейфу, за последние несколько часов он значительно приумножил свое состояние.

— Точно так, ваше сиятельство, — неопределенно буркнул Ксенофонтов.

— И что вы обо всем этом думаете?

— Хм… Смотрю, что это очень сильная штука — динамит… Вон как разворотило. Думаю, что он нам преподнесет еще немало сюрпризов с этой штуковиной. — Влас Всеволодович ковырнул ногтем косяк и произнес, слегка наморщив лоб: — Я тут уже кое-что посмотрел. Динамит он закрепил во-от сюда, ваше сиятельство. Посмотрите, как стенку разворотило. Дверца-то здесь двойная, и ее тоже изрядно покорежило. Да-с!

Эксперт, с седыми волосами и огромной проплешиной на затылке, что-то измерял линейкой и шевелил губами. В углу, на железном табурете, сидел сторож, крепенький мужчина лет пятидесяти. Он находился едва ли не в обморочном состоянии и наверняка со страхом ожидал появления директора банка. Ему грозило безрадостное будущее — немедленное увольнение без всяких рекомендаций. Единственное, что ему остается, так это дотянуть до пенсии сторожем в какой-нибудь лавчонке. Хотя, если разобраться, в ограблении он не виноват. Но начальству непременно нужно будет на ком-то отыграться, и первым в этом списке значится добродушный Аристарх Головнев.

— Ну как же это, господи, получилось-то? — без конца причитал постаревший за одну ночь Аристарх. — Ведь все двери проверил давеча! По всем коридорам прошелся, и никого! Это надо же такому случиться. Ну почему именно в этом банке!

— Так вы, стало быть, голубчик, никого не заметили? — переспросил Аристов.

Лицо Аристарха перекосилось от страха, как будто он ожидал, что стоящие в дверях городовые начнут выкручивать ему руки и, не особенно церемонясь с его годами, пинками спровадят в Бутырку.

— Истинный бог, никого!

— Не тревожьтесь, голубчик! Так оно и было! — растерянно произнес генерал. — Вам не стоит ни о чем беспокоиться, вас никто не подозревает.

— А я о чем говорю! — воодушевился сторож. На его лице появилась почти счастливая улыбка. Такое перерождение можно наблюдать у каторжан, попавших под неожиданную амнистию. — Ну при чем я здесь! А как шибануло, так я мигом сюда прибежал. Да разве сразу доберешься?! Пока все двери отомкнул, минут пятнадцать прошло, я только повозку увидел, когда она от банка отъезжала.

Действия медвежатника вполне укладывались в привычную схему. Он зашел в банк незадолго до закрытия и сумел спрятаться где-то в укромном месте. А когда здание обезлюдело, спокойно вышел из укрытия и взорвал сейф.

— Вы осмотрели все помещения? — спросил Аристов у подошедшего Сергея Макарова.

— Точно так, — бойко отозвался тот. В последнее время Макаров стал ощущать заметное охлаждение генерала к своей персоне. — Осмотрели все здание! На первом этаже, за портьерой, обнаружена грязь. Как установлено, оставленные следы полностью соответствуют тем, что мы имеем в казнохранилище.

— Неплохо, — покачал головой Аристов. — Что вы нашли еще?

В этот раз вопрос предназначался Ксенофонтову. Генерал замечал соперничество между двумя сыщиками, но всякий раз старательно делал вид, что ничего не происходит, полагая, что подобное рвение только на пользу делу.

— Мы тщательно осмотрели комнату… Нашли шнур, которым он запалил динамит. Рядом несколько обгоревших спичек. Видно, шнур зажегся не сразу.

— А может быть, он просто нервничал, — высказал свое предположение Аристов. Указательным пальцем генерал поддел соринку, приставшую на правое плечо, и поинтересовался: — Признаюсь откровенно, я впервые вижу такое. Неужели этот тяжелый сейф можно опрокинуть динамитом? Кстати, что он из себя представляет?