Четыре столицы Древней Руси - Е. Нелидова

на охоту с немногими отроками, т. е. младшими дружинниками. Весь этот образ действий князя вел к укреплению его власти и вместе с тем отдалял от него людей, создавал ему врагов.

Во всяком случае, огражденная естественными преградами от вражеских вторжений со стороны степи и стоявшая временно вне княжеских междоусобий Суздальская земля крепла и утверждалась в своем значении сильнейшей земли в Руси. Но Андрею мало было властвовать в своем княжестве, он хотел распространить свою власть и свое влияние на всю Русскую землю. Княжеские распри он думал разбирать по своему произволу и сообразно с ним распределять князей по русским областям. Унизить окончательно Киев и подчинить себе богатый и вольный Новгород стало его твердым и определенным решением. В том и другом городе должны были сидеть князья из-под его руки, согласные подчиниться его воле и признать его старейшинство над собой и другими князьями. И вот он вмешивается в неурядицу, несколько лет продолжающуюся в Новгороде, возобновляет борьбу, начавшуюся еще при его отце. Зависимость Новгородской области от суздальского хлеба содействует его замыслам, которые поддерживались на вечах суздальской партией богачей. Воспользовавшись ссорой новгородцев с его братом, княжившим в Новгороде еще при Юрии, Андрей объявил им войну следующими словами: «Да будет вам ведомо, хочу искать Новгорода добром или лихом, чтобы вы целовали мне крест иметь меня своим князем, а мне вам добра хотеть». Начавшаяся после этого борьба продолжалась 14 лет. Несколько князей сменилось за это время в Новгороде. Андрей добивался, чтобы князь новгородский княжил там «на всей его воле», а не «на всей воле новгородской», как велось издавна в городе. Не ограничиваясь открытыми выступлениями, он сжигал и разорял новгородские пригороды и отбивал дань у подчиненных Новгороду областей на севере.

В борьбу Суздальского княжества с Новгородом вмешался киевский князь Мстислав Изяславич, сын упорного врага Юрия Долгорукого. Андрей воспользовался враждебными отношениями к нему других князей, вошел в союз с ними и в 1169 году послал сына своего Мстислава с громадной ратью к стенам Киева. В войне приняли участие 11 князей. Во время битвы киевлян подвели, по обыкновению, их союзники инородцы, торки и берендеи, которые начали быстро отступать, чем произвели смешение в киевских полках. Мстислав увидал, что городу не устоять, и скрылся. Киев был взят «копьем и на щит» и разорен своими же русскими так, как не разоряли его и поганые[20]. Суздальцы беспощадно избивали киевских жителей, мстя, вероятно, за многих родичей, погибших после смерти Юрия. Андрей хотел окончательно унизить и раздавить своим презрением лежавшую в прахе у его ног древнюю столицу. Будучи в то время фактически великим и самым могущественным князем на Руси, он не пошел княжить в Киев, а остался в юном, едва подрастающем Владимире. В Киев он посадил покорного себе брата Глеба, с намерением и впредь распоряжаться Киевским столом и сажать на него князя, какого будет ему угодно.

Разделавшись с Киевом, Андрей хотел свести на такое же положение и Новгород. Здесь, однако, когда дело дошло до открытой войны, ему не повезло. В следующем же году после поражения Киева, к Новгороду подошло еще более многочисленное войско, собранное чуть не со всей Руси. Три дня стояли союзные войска под стенами города, но были, в конце концов, отбиты. Новгородцы приписывали свою победу заступничеству чудотворной иконы Божьей Матери, вынесенной на стены кремля[21]. Новгородцы ожесточенно преследовали бежавших врагов и столько забрали в плен суздальцев, что продавали их дешевле мелкого скота. Но ссора с суздальским князем скоро должна была прекратиться. Неурожай обострил зависимость области от суздальского рынка, который мог прекратить подвоз хлеба. Андрею тоже пришлось пойти на некоторые уступки и признать древние права города. Он посылал князей из-под своей руки, но княжили они, как прежде, на всей воле новгородской.

Заносчивое обращение Андрея с князьями-родичами повело его к новому столкновению с ними. 1леб умер через два года после взятия Киева. Кто-то донес суздальскому князю, что брат его умер не своей смертью, указывали и на убийц — нескольких бояр, приближенных князей — племянников князя. Андрей потребовал выдачи указанных убийц, но получил отказ. Раздраженный неповиновением, Андрей хотел разогнать князей из Киевского княжества, а заклятого своего врага Мстислава Изяславича и совсем выгонял из Русской земли. Последний менее всех других склонен был подчиняться чьей-либо воле, «он, по словам летописца, от юности своей не привык никого бояться, кроме единого Бога». В старшем князе он привык признавать первого между равными, но не полновластного господина над всеми. Он остриг голову и бороду послу Андрея и сказал ему: «Поди к своему князю и скажи ему: до сих пор мы почитали тебя, как отца, но если ты прислал с такими речами не как к князю, а как к подручнику и простому человеку, то делай, что замыслил, а Бог нас рассудит».

Громадная союзная рать, под предводительством 20 князей, была ответом на кровное оскорбление Мстислава суздальскому князю. Но эта сборность и разнокалиберность войска, в которое входили ополчения многих городов, и привела его к поражению. Страх перед могущественным князем собрал этих людей под его стяги, но он не придал им единодушие и не воодушевил их интересом к победе. Мстислав, с несколькими союзными князьями и с меньшим количеством войска, одолел в битве и обратил в бегство несметные рати. Эта победа прославила его и дала ему прозвище Храброго. Андрею же летописец ставит в упрек его гордость, высокомерное обращение с князьями-родичами: «Так-то князь Андрей какой был умник во всех делах, а погубил смысл свой невоздержанием: распалился гневом, возгордился и напрасно похвалился; а похвалу и гордость диавол вселяет в сердце человеку».

Так не удалось, в конце концов, Андрею Боголюбскому установить свое безусловное единовластие во всей Руси. Хотя репутация могущественнейшего князя оставалась еще за ним, и более слабые князья продолжали обращаться к нему за покровительством и искали в нем поддержки в своих распрях из-за несчастного Киевского стола. Не удалось также Андрею внушить к себе расположение своих подданных. Народ, о котором он как будто так много заботился, не благоденствовал во время его княжения. Рассылаемые им правители волостей, посадники и тиуны без зазрения совести обирали народ, сам он казнил всякого, кто не умел быть угодным ему. О его любимце, епископе Феодоре, летописи говорят как о жестоком и кровожадном человеке, подвергавшем пыткам духовенство, не признававшее его верховной власти митрополита. И Андрей только тогда отправил епископа для наказания к киевскому митрополиту, когда увидал, что народное