Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

заграничной прессе она могла и дала. В этих интервью Августа описала обычный образ действия Дамблдора при достижении своих политических целей, и это было уже серьезно. Во всяком случае, Дамблдор оценил и хотел было «закрыть» Августе рот, но беда не приходит одна. Сначала к нему заявилась Лили Сметвик и огорошила новостью о том, что знает, где, а вернее, у кого находилась ее дочь, как и о том, что никаких ожогов у нее не было и в помине, а вот ужасное обращение Дурслей имело место быть. И как вишенка на торте: ей стало известно об ограничителях. Конечно, доказать, что ограничители ставил именно он, невозможно, но скажи об этом во весь голос, и люди поверят, не требуя никаких доказательств. В общем, разговор получился трудным, пришлось даже рассказать Лили кое-что о том, что произошло в ту роковую ночь, и объяснить ей отчасти свои мотивы. Однако, ценой продолжения диалога стало обещание снять, как минимум, часть печатей забвения, которых он наставил ей без счета, и разрешить Гарри Поттеру рассказать в интервью Рите Скиттер свою версию того, как все было на самом деле ночью 23 мая. А мальчик оказался совсем не так прост, как думал Дамблдор. Он не внял никаким увещеваниям директора и приемного отца, как, впрочем, и слезным мольбам Молли Уизли, и рассказал все с такими подробностями, что административные решения Министерства и резолюция Визенгамота, принятая незначительным большинством голосов, потеряли в глазах общества значительную часть своей убедительности.

Затем, Анна переговорила тет-а-тет с леди Боунс, и та организовала утечку «Меморандума Уорвика», который во многих деталях совпадал с рассказом Поттера. А сразу после этого, она объявила, что забирает дочерей из Хогвартса и переводит их в Шармбатон. Это был сильный ход, но, когда о том же объявили Малфой, Блэк и Лили Сметвик, как опекун Гарри Поттера, у Дамблдора практически не осталось ходов. Он понял, что, если не хочет проиграть по-крупному, придется в чем-то уступить. Раздумывал он долго, — почти два дня, — и вскоре убедился, что играют против него всерьез. Как раз на второй день его размышлений, одновременно в двух солидных европейских газетах, — немецком «Берлинском чародее» и французском «Волшебном мире», — были опубликованы выдержки из так называемого «Документа Бернштайна», и Гарриет Поттер вернулась в мир волшебников. Пока лишь, как имя, но Дамблдор не мог не понимать, что раз Анна не побоялась опубликовать эти данные, она знает много больше и может устроить ему гораздо более серьезные неприятности. А еще он сообразил, что давать надо не по чайной ложке в день, а много и сразу. И, разумеется, не тянуть, иначе Анна сделает ему еще какую-нибудь гадость. Поэтому после пересмотра их дела в Попечительском Совете, братья Уизли были исключены из Хогвартса не условно, а навсегда, их лишили волшебных палочек и запретили заниматься магией в любом виде. Иск их матери к леди Энгельёэн был отклонен, как смехотворный, а Северус Снейп и Минерва Макганагал были уволены. Деканом Слизерина стал Томас Хорребоу, взявшийся так же преподавать Трансфигурацию, а деканом Гриффиндора и заместителем директора была назначена близкая подруга леди Боунс Джин Калверт. И наконец, по рекомендации леди Энгельёэн для преподавания курса «Защита от темных искусств» был нанят отставной лейтенант нидерландского Аврората Виллем Хофт. Все это сильно ограничивало свободу действий директора, но ничего с этим Дамблдор поделать не мог. Зарвался, наделал глупостей и попал в ловушку.

Анна обо всех этих телодвижениях директора знала и была ими довольна, хотя и не добилась настоящей справедливости.

«Впрочем, еще не вечер, — усмехнулась она, проверив мысленно все пункты своего плана. — Поиграем!»

* * *

Вечером, завершив ужин, она посмотрела на девочек, на каждую по очереди, и осталась довольна увиденным. Все живы, все здоровы. Красавицы, каждая в своем роде, но Изабо выглядит уже не, как девочка, а как девушка. Появилась грудь, — пока еще максимум один размер с четвертью, — но это уже полноценная грудь, и ведь еще не вечер. Процесс пошел, и это уже факт истории. Тут ведь дело не только в груди или округлости бедер, но и во всех прочих вторичных половых признаках, если говорить научно-эзоповским языком.

— Девочки, — сказала, улыбнувшись насторожившимся было дочерям, — вы уже поняли, что Изи меняется?

Девочки поняли, но говорить об этом вслух посчитали излишним.

— Различия будут нарастать, — подтвердила Анна, созревшую уже в этих хорошеньких головках гипотезу. — Еще пара месяцев, и тебе, Изи, придется брить подмышки и ноги, но можно обойтись чарами или зельями. Чарам научу, зелья возьмешь у меня.

— Но! — Подняла она вверх указательный палец. — Ты, Лиза, и ты, Эрми, начнете меняться позже. У вас теперь разрыв года в два-три. Считайте, что Изи уже исполнилось пятнадцать.

— Ей надо лифчик купить, — хихикнула Эрмина.

— И презервативы, — закатив глаза, добавила свои пять кнатов Лиза.

— Ничего смешного! — остановила Анна своих не в меру и не вовремя разговорившихся дочерей. — Но, если по существу вопроса, то мы завтра же отправимся в магловский магазин женского белья. Начнем сразу с чего-нибудь приличного, с Victoria’s Secret, например, и кстати, Эрми, интеллигентные люди говорят не лифчик, а бюстгальтер. Вот бюстгальтеры мы Изи и купим.

— Я совершенно серьезна! — чуть подняла она голос. — Считайте, что Изи ваша старшая сестра. Она в бою уже убила своего первого врага. Красиво, к слову сказать, убила. Копьем Асов шестого уровня. На такое из наших знакомых способны только трое: я, старший Малфой и Беллатриса. Так что проявите уважение и понимание. Изи сейчас непросто. Превращение в девушку — это ведь не только появление волос на лунном холме[6]. Это еще и желания. И да, Лиза, в том числе это желания, для удовлетворения которых без последствий маглы используют презервативы. Но вы ведьмы, а у ведьм есть вместо презервативов заговоры, зелья и все те же чары. Учить стану всех, но Эрми, ради бога, пока не захочется на самом деле, не надо. Тебя Лиза это тоже касается…

— У меня уже…

— Знаю, — прервала она Лизу. — Вы все развиваетесь по-разному, потому что вы разные. Я все это вам говорю к тому, что одним не надо хвастаться, а другим — завидовать. Нечем тут хвастаться и завидовать нечему. Просто примите, как факт. Ты, Эрми, развиваешься в том темпе, в каком развиваются все здоровые девочки твоего возраста. Лиза чуть быстрее. Она опережает норму где-то на полтора-два года. Это быстро и очень много. И мы все знаем, отчего это случилось. Однако Изи развивается еще быстрее. Вернее, развивалась чуть быстрее Лизы, но