Неверная - Кира Романовская

не торопится. Ида, к удивлению, Влада успокоилась и киванула головой на предложения Филина, он повёл её к припаркованной чуть дальше машине, а Владу лишь оставалось идти следом.

— Ты его всё ещё любишь?

Ида не сразу поняла, что это к ней адресован вопрос, хотя кроме них двоих на заднем сиденье никого не было, уже полчаса она пыталась остановить истеричное всхлипы, запивая их водой, которую по дороге купил Филин. Влад ехал следом за ними, за рулём своего авто, дальше машина с охраной, маленький кортеж для маленькой Иды. Она посмотрела на Филина, который чуть протрезвел после детокса, и смотрел на неё уставшими глазами, под которыми залегли тени от бурного вечера.

— Что? — переспросила Ида, будто ослышалась.

— Ты всё ещё его любишь… Не смотря ни на что… — горько усмехнулся Филин, отпивая живительную воду из своей бутылки. — Поэтому так реагируешь, тебе больно. Весь твой мирок рассыпается на части, но ты всё равно за него держишься, пытаешься найти правду, которая бы его оправдала, обелила, объяснила поступки, которые тебя ранили. Зря. Плюнь и иди дальше…

— Я стараюсь… Не получается.

— И не получится, пока ты с ним живёшь под одной крышей и изображаешь на публику счастливую семейку Ковалевского младшего. Иногда надо обрубить канаты с концами, вместе с якорем, чтобы отправиться в свободное плавание.

— Якорь это сын наш? Мне и его обрубить? — нахмурилась Ида.

— Влад тебя дёргает за ниточки, как куклу, вашим общим сыном, он тебя хорошо знает, Ида, даже слишком. Давит на твоё чувство вины и материнский инстинкт, но сам он себя виноватым ни в чём не чувствует. Он то как раз рубит с концами и прёт вперед как танк по чистому полю, разбирается по факту в зависимости от того, чего хочет. Влада так воспитали, что всё, что бы он не захотел, может принадлежать ему, если он захочет. Ты ещё не поняла? Все детишки богатеев один от одного не сильно то отличаются.

— Откуда столь подробный психоанализ?

— Если бы я не читал людей, как открытую книгу, давно бы на нарах чалился… — пригнулся к ней ближе Филин, приглушая голос. — Я рвал зубами этот ебучий мир, и людей заодно, чтобы достичь всего, что имею. Люди говно, Ида, в малой или большей степени, за редким исключением. А те, кто кажутся хорошими, годами, десятилетиями, зачастую просто ещё повода не представилось им показать, какое они говно! Выгоды просто не было вы этом, а быть хорошим, белым и пушистым, выгода есть.

— И какая выгода Владу от меня? — напряглась Ида.

— У него к тебе нездоровая привязанность, не любовь, нет. — покачала головой Филин. — Он просто уцепился за тебя, как за спасательный круг от ужасов своей семьи, ты вот хорошая, сама по себе. Была… А теперь стала злая, чем бесишь его до нервной дрожи! Но злая не значит плохая, ты просто вдруг поняла, каким бывает мир и люди, но не до конца ещё. В первый то раз ещё плоховато дошло, когда тебя мать через хер кинула. Влад тебя подобрал, ты уж прости за такой термин, и посадил в банку стеклянную, где всё было хорошо и уютно: «Посмотри Ида, какой я хороший и замечательный, как я тебя от всего берегу, холю и лелею». А что он на самом деле делал, а? Подрезал тебе крылья, чтобы ты взлететь не могла, никуда от него не делась, сидела как розочка под стеклянным колпаком в оранжерее, неприспособленная к жизни в лютых условиях, а потом он вышвырнул тебя в снег и холод, чтобы ты обратно приползла к семейному очагу, вымаливая прощение за то, что даже не делала. Хорошо, что ты к нему не вернулась, твоя жизнь превратилась бы в ад! Он мне кое кого напоминает, поэтому я знаю, о чём говорю.

— Кого? Ты знаешь его отца?

— Немного знаю, но напоминает он мне другого — бывшего мужа моей любимой Отбитой. — усмехнулся Филин. — Она сбежала от него одним днём, не сказав «прощай», не мусоля отношения. Сгинула в пустоту, чтобы он её не нашёл, пока крылья заново не вырастут и кулаки не набьёт. Эта крошка с сильным характером, тебя чем-то напоминает, таких сломать нельзя, розочка всегда отращивает вырванные шипы заново, ей просто нужна передышка. Тебе надо отдышаться.

— Я хочу сама решать, что мне надо, а что нет. — покачала головой Ида.

— Он пока решает за тебя, твоего сына и твою дочь. — жёстко отрезал Филин. — И неизвестно сколько это будет продолжаться, пока над тобой меч палача занесён. А не он ли палач?

— Значит ты веришь, что он мог меня отдать на растерзание человеку, который меня избил? — дрожащими губами спросила Ида.

— Не важно во что я верю, важно как оно есть на самом деле. Влад умный, может даже умнее меня, и он очень скрытный, там, где это действительно важно. Он работает с огромным количеством конфиденциальной информации от своих партнёров и заказчиков, они ценят его именно за то, что их информация под надёжным замком. Как и ты, Ида, скоро окажешься под замком, который тебе не открыть изнутри, а снаружи тебе помочь некому.

— Кроме тебя? — прощупала зыбкую почву Ида.

— На меня не рассчитывай, розочка, ты уж прости. Я не злой человек, но и не хороший, подтолкнуть могу, но дальше сама. Я не Бэтмен, жаль Димона разочаровывать. — криво усмехнулся Филин. — Но насчёт того, что он тебя… Я тебе обещаю, что ты можешь на меня рассчитывать. Если он посмеет тебя тронуть, беги от него, прячься, звони сразу мне, я не позволю так с тобой поступать.

Ида сосредоточенно смотрела в уже почти трезвые глаза Филина, который явно не нёс пьяный бред, он был серьёзен как никогда. Они уже подъехали к её временному дому, Святослав неожиданно положил свою ладонь на её и крепко сжал.

— Всегда носи с собой телефон и будь на связи. Ты поняла меня?

— Да. — тихо сказала Ида, кивая головой, которая была готова взорваться от всего произошедшего за день.

Влад подёргал дверь машины с наружной стороны, Ида тут же вырвала свою ладони из тёплой, кажущейся надёжной, руки, и открыв дверь, выбралась наружу обратно в свой вольер он же стеклянный колпак.

Влад битый час метался у себя в кабинете, слушая, как дождь за окном разыгрался не на шутку, превратившись в бурю. Он разрывался между двумя возможными вариантами спасения утопающего, то есть себя. Первый — поговорить с ней прямо сейчас, всё объяснить, доказывать, оправдываться, просить прощения, второй