Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море - Дмитрий Борисович Павлов

и миноносцами капитана 2-го ранга Баранова – с другой. Местность же впереди могла быть в некоторой степени освещаема миноносцами капитана 2-го ранга Шамова, которым указана была скорость 12 узлов, тогда как все прочие отряды должны были идти 10-ти узловым ходом. Если бы начальникам отрядов удалось справиться с возложенною на них задачею – идти безостановочно и соединенно умеренным ходом, то главные силы эскадры шли бы по достаточно освещенному пути до выхода в океан и могли бы оставаться в связи на всем пути до Гибралтара с отрядами крейсеров и даже миноносцев, так как на транспортах, сопровождавших миноносцы, находились лучшие на всей эскадре маркониевские станции беспроволочного телеграфа. Но, составляя маршрут эшелонов, нельзя было не принимать во внимание неосвоенность всего личного состава с кораблями, происходящие вследствие этого повреждения механизмов, неумение держаться соединенно при всех обстоятельствах и недостаточную опытность некоторых начальников. Поэтому детали маршрута и не разрабатывались.

В ночь с 7-го на 8-ое октября и днем 8-го октября густой туман, совершенно скрывавший соседнего мателота на расстоянии даже одного кабельтова, сменялся мглою и кратковременными просветами. Беспроволочный телеграф работал непрерывно, но большую часть времени им пришлось пользоваться в пределах своего отряда, чтобы подгонять те корабли, позывные которых указывали на отставание. Утром 8-го октября получены были телеграммы о благополучном следовании отрядов миноносцев и малых крейсеров, о том, что транспорт «Камчатка» – один из трех кораблей, порученных контр-адмиралу Энквисту, идет под одною машиною на 17 миль сзади отряда новых броненосцев вместо того, чтобы быть на 50 миль впереди, – что самые отряды броненосцев, вышедшие из Скагена через три часа один после другого, находятся в расстоянии всего 6-ти миль один от другого, что со вторым отрядом броненосцев контр-адмирала фон Фелькерзама разлучился транспорт «Малайя» и проч.

[…] Ночью с 8-ое на 9-ое октября, начиная с 8 час. 45 мин., стали поступать с транспорта «Камчатка» следующие телеграммы: «Преследуют миноносцы», «Закрыл все огни», «Атака со всех сторон», «Миноносец был ближе кабельтова», «Разными курсами ухожу от миноносцев», «Иду на ост 12 узлов». Тогда транспорту приказано было идти на вест и, наконец, в 11 часов 20 мин. ночи на вопрос: «Видите ли миноносцы?», получен был ответ: «Не вижу».

[…] В 12 часов 55 мин. ночи в счислимой широте 55о 18' и долготе 5о 42' по обеим крамболам головного броненосца «Суворов» усмотрены были быстро надвигающиеся расходящимися курсами силуэты малых судов без всяких огней. Тотчас же уклонившись от курса, на котором могли быть брошены плавучие мины, «Суворов», а за ним и весь отряд начал светить боевыми фонарями. Как только в луч прожектора попал паровой рыбачий барказ, поднимавший топочные огни в то самое время, как был освещен. Несмотря на подозрительность действий этого барказа, луч правого прожектора был поднят на 45о, что означало «не стрелять по этой цели». Соответствующею командою «не стрелять по паровому барказу» был остановлен на «Суворове» огонь правого борта, который уже не имел никакой другой цели и отдано было приказание сделать общий сигнал «не стрелять по паровым барказам».

В это время на левом траверзе зажглись два светивших на отряд прожектора крейсеров «Дмитрий Донской» и «Аврора», и «Дмитрий Донской» показал свои позывные. Тогда из опасения, что перелетающие и рикошетирующие снаряды задних кораблей отряда могут попадать в свои, на броненосце «Суворов» поднят был вверх также и луч боевого фонаря с левой стороны и сделан был общий сигнал «прекратить стрельбу», что и было исполнено немедленно. Последний звук выстрела был в 1 час 5 минут. Таким образом, вся стрельба продолжалась менее десяти минут.

Результаты стрельбы неизвестны. По некоторым из собранных показаний, миноносец, бежавший по правому борту, должен был сильно пострадать, а левый скрылся удачно. Могли пострадать и находившиеся на месте происшествия паровые бота рыбаков, но нельзя было не отгонять всеми средствами атакующих миноносцев из опасения причинить вред неосторожно вовлеченным в покушение судам мирных граждан, из которых некоторые, бросаясь поперек курса отряда, забывали на время зажигать свои отличительные огни рыболовных судов. Ввиду подозрительных движений рыбацких паровых барказов и не имея уверенности в том, что все участвовавшие в покушении миноносцы устранены, я предоставил участь пострадавших заботам их товарищей.

Сношениями по беспроволочному телеграфу выяснено, что в крейсер «Аврора» попало рикошетировавших или перелетевших 5 снарядов: три 75 мм и два 47 мм, которыми тяжело ранен священник и легко один комендор. Пробиты дымовая труба, машинный кожух в двух местах и надводный борт в трех. На броненосце «Орел» разорвало дульную часть 75 мм пушки, вероятно, вследствие раздувшегося и заклинившего снаряда. Пушка была заменена запасной.

[…] 13-го октября в 9 часов утра отряд новых броненосцев стал на якорь в Виго…

ГА РФ. Ф. 102 (ДП ОО). Оп. 316. 1904 (II). Д. 19. Л. 84—88 об.

Опубл.: Исторический архив. 1994. № 3. С. 27—29.

№ 29

Из донесения И.Ф. Манасевича-Мануйлова А.А. Лопухину

Париж, 17 октября 1904 г.

№ 23

[…] Считаю долгом почтительнейше доложить, что все меры к получению японского шифра через посредство служащего в гаагской миссии мною приняты. От означенного служащего получено вчера письмо, в котором он уведомляет, что фотограф может приехать на сих днях и немедля приступить к работе. Ввиду означенного письма я переговорил с помощником начальника Разведочного бюро, который согласился отпустить на три дня их фотографа, для дальнейшей же работы придется прибегнуть к одному из агентов Разведочного бюро, умеющему фотографировать. Японский шифр состоит из двух очень объемистых книг (в одной 2 тысячи страниц, в другой тысяча), а потому фотографирование займет не менее десяти ночей. Пластинки для снимков надо вести отсюда, дабы не возбудить в Гааге подозрений столь крупной покупкой, а проявить их придется в Париже, что составляет огромное затруднение в смысле провоза через таможню. Ввиду вышеизложенного я позволил себе обратиться к Вашему превосходительству с просьбой снабдить меня письмом к нашему посланнику в Гааге, благодаря содействию коего таможенный досмотр не имел бы места[1275]. По получении перевода (я просил Н.А. Макарова[1276] о высылке мне 9000 франков: 3000 франков вознаграждение служащего в японской миссии; 2500 франков – фотографу и агенту; около 2000 франков фотографические пластинки и другие принадлежности и 1500 франков – разъезды и разные расходы), а также письма к нашему посланнику в Голландии, я не премину отправиться в Гаагу.

ГА РФ. Ф. 102 (ДП ОО). Оп. 316. 1904 (II). Д. 1, ч. 4. Л. 93—94.

Опубл.: Исторический архив. 1994. № 3. С. 29—30.

№ 30

Письмо посла в Турции И.А. Зиновьева графу В.Н. Ламздорфу

Буюкдере[1277], 23 октября 1904 г.

Секретно

Милостивый государь граф Владимир Николаевич.

Как я имел честь уведомить Ваше сиятельство секретною телеграммою от 18/31 октября, в последнее время на Босфоре проживало несколько японцев, пребывание