Роковая тайна сестер Бронте - Екатерина Митрофанова

К величайшей радости Шарлотты, роман был горячо одобрен и принят к публикации. Издание книги не осложнялось никакими бессмысленными проволочками (как это, к несчастью, случилось с «Грозовым Перевалом» и «Агнес Грей», все еще дожидавшимися своей публикации в редакции фирмы достопочтенного мистера Ньюби), и уже 16 октября того же года[61]роман Каррера Белла под названием «Джейн Эйр. Автобиография»[62]увидел свет.

Это был успех. Колоссальный успех — яркий и ошеломляющий. Книга расходилась нарасхват. Несколько ее экземпляров было подарено личным друзьям издателей, некоторые из них слыли корифеями литературного мира.

«Лучше бы вы не присылали мне „Джейн Эйр“, — писал один из виднейших романистов, достославный Теккерей[63]мистеру Уильямсу — сотруднику издательства Элдера и Смита — 28 октября 1847 года. — Я так увлекся, что потерял (или, ежели угодно, приобрел) целый день, читая ее в самое горячее время — моей рукописи дожидались в типографии. Не могу догадаться, кто ее автор; если женщина, она владеет языком лучше, чем большинство дам, либо получила „классическое“ образование. Отличная книга — ее герой и героиня превосходны, написана щедрым, честным, если можно так выразиться, слогом. Сюжет мне более чем близок[64]. Иные любовные эпизоды заставили меня прослезиться. Миссионер Сент-Джон не получился, но это неудача из весьма удачных, так как отдельные места прекрасны. Не знаю, зачем я все это пишу вам, разве для того, чтобы сообщить, что я растроган и пленен „Джейн Эйр“. Это, конечно, женская рука, но чья? Передайте привет и благодарность автору, чей роман — первое английское сочинение, которое я в силах был дочитать до конца за много времени (теперь писать романы умеют лишь французы)»[65].

…Слава «Джейн Эйр» распространялась по всем заповедным закуткам Англии, облетая ее владения со скоростью света, но, казалось, ни единое живое существо не догадывалось о том, кто же является автором всеми любимой книги. Даже ее издателям не было известно, настоящее или вымышленное имя Каррер Белл, и носит ли его мужчина или женщина. В каждом городе ошалелые поклонники и поклонницы искали среди своих знакомых неизвестного гения, и всякий раз смертельно разочаровывались, не обнаружив оного.

Инкогнито Шарлотты Бронте было овеяно непостижимой тайной. Благословенные обитатели Гаворта не подозревали, что знаменитый Каррер Белл, которого отчаянно ищет вся Англия — не кто иной, как скромная дочь местного приходского пастора, с которой каждый житель округи сталкивался на улице едва ли не по пять раз на дню. Шарлотта не решалась раскрыть заветный секрет даже своим близким подругам.

Более того — сам преподобный Патрик Бронте долгое время оставался в неведении по этому поводу. Однажды в мрачную обитель семейства Бронте явился почтальон и, случайно столкнувшись у двери с достопочтенным хозяином, который как раз выходил из дома, вежливо осведомился, не здесь ли живет некий Каррер Белл, которому так часто приходят письма? Мистер Бронте невозмутимо ответил, что среди его прихожан такой человек не числится и, уж конечно, сего таинственного незнакомца никак не может быть в его доме.

Как видно, мистер Бронте не имел ни малейшего понятия об успехе Шарлотты. Он вообще не ведал о том, что все его дочери занялись литературой. Сестры Бронте держали свое творчество в секрете от отца, так как страшно боялись огорчить его в том случае, если их новые начинания постигнет неудача.

Однако теперь, когда успех «Джейн Эйр» был вне сомнения, сестры убедили Шарлотту поведать отцу о выходе книги. И вот как-то днем, когда достопочтенный Патрик Бронте мирно обедал в своем кабинете, его старшая дочь решилась-таки нарушить его благословенное уединение. Шарлотта вошла к нему, держа в руке завернутый экземпляр своего бесценного шедевра и несколько журнальных вырезок с рецензиями. Пастор на мгновение окинул дочь вопрошающим взором, но тут же демонстративно уткнулся в газету, которую он все время предусмотрительно держал при себе.

Несколько секунд Шарлотта стояла в нерешительности в дверях отцовского кабинета, не зная, с чего начать разговор. Затем, заставив себя во что бы то ни стало сохранять самообладание, она быстро втянула в себя воздух и на одном дыхании проговорила:

— Отец, я написала книгу.

— Вот как, детка? — отозвался достопочтенный Патрик Бронте, не поднимая глаз от своей газеты.

— Я бы хотела, чтобы вы взглянули на нее.

— Но ты же знаешь, я не одолею рукопись, — возразил мистер Бронте, слегка нахмурившись.

— Но это не рукопись, отец — она напечатана.

— Моя дорогая! Но ты не подумала о расходах! Несомненно, ты понесешь урон, иначе как же продать книгу? Твое имя никому не известно.

— Скорее напротив, книга принесет мне прибыль, — горячо откликнулась Шарлотта. — Позвольте, я прочту вам несколько рецензий.

Она села на высокий стул напротив отца и стала читать ему рецензии. Затем, оставив ему экземпляр «Джейн Эйр», она быстро удалилась.

Вечером пастор собрал всех дочерей к чаю и под конец, как бы невзначай, заметил:

— Девочки, а вы знаете, что Шарлотта написала книгу; по-моему, получилась лучше, чем можно было ожидать.

Выдвинув столь лестный вердикт, достопочтенный Патрик Бронте тут же сменил тему и с тех пор к этому вопросу более не возвращался.

…Оглушительный успех «Джейн Эйр» подтолкнул издателя Ньюби как можно скорее выпустить залежавшиеся уже в его редакции книги «братьев Белл». Реакция достопочтенного мистера Ньюби была мгновенной — и двух месяцев не прошло после выхода в свет «Джейн Эйр», как в декабре 1847 года «Агнес Грей» и «Грозовой Перевал» заняли свое место на коммерческом рынке.

Тем временем младшая из сестер Бронте, Энн, принялась за создание нового романа.

Работая над «Незнакомкой из Уайлдфелл-Холла»[66](так назывался этот роман), Энн Бронте постоянно думала о своем непутевом брате Патрике Брэнуэлле, о его трагической судьбе. Какова цена приверженности человека к вредным привычкам — для него самого и для близких людей, его окружающих, которым также приходится платить по его счету? А злополучному виновнику, увязающему в пучине адских соблазнов, кажется, нет никакого дела до того, что он беспощадно увлекает за собой в бездонную пропасть и своих близких. Таким был деспотичный, самовлюбленный Артур Хантингдон, первый супруг героини романа Энн Бронте, долгие годы разрушавший жизни жены и сына. Таким, к величайшему огорчению всех обитателей гавортского пастората, становился и несчастный, сломленный Судьбою Патрик Брэнуэлл.