Философия достоинства, свободы и прав человека - Александр Геннадьевич Мучник

человечество, ещё не было столь умопомрачительной резни, такого организованного массового истребления ни в чём не повинных, беззащитных людей. Здесь истребление целого народа, уничтожение миллионов». Это та трагедия, невосполнимая утрата и вечно ноющая боль в душе народа, которую не сможет излечить время.

Нет более извращенного способа государственного строительства, чем откровенный геноцид других народов. И в мире нет примеров, когда палачам, карателям и предателям удавалось создать процветающее государство на костях невинно убиенных, замученных и изувеченных ими людей. Но, судя по очень многим признакам, члены партии этнической нетерпимости в современной Украине считают иначе, чем и объясняются их упорные попытки реабилитировать своих политических предшественников — участников геноцида соотечественников, но другого этнического происхождения, вероисповедания или политических убеждений. При этом в свойственной идеологам этой партии лицемерной манере камуфлировать своё низкое, позорное и подлое поведение возвышенной риторикой геноцид мирного, невооруженного, никем и ничем не защищенного населения именуется борьбой за независимость нации. Не случайно один из украинских публицистов в статье «Расизм Героя Украины» не выдержал и заметил, что «ОУН-УПА осуждается не за декларации («боротьбу за незалежність»), а за коллаборационизм с Третьим рейхом, за человеконенавистническую идеологию украинского интегрального национализма, мало чем отличающуюся от фашистской, за то, что стреляла в спину воинам-освободителям, за этнические чистки, осуществлявшиеся ОУН-УПА на Западной Украине в ходе и после Великой Отечественной войны» («2000». - N 32, 14.08.2008 г.).

Вообще о проблеме украинского интегрального национализма пришлось впервые задуматься, услышав мнение, что Гитлер совершил роковую ошибку, не гарантировав независимость Украине, в силу чего и утратил шанс одержать военную победу над остальной частью СССР. Что касается Гитлера, то приговор ему уже вынесла история, а оставшимся в живых нацистам — Международный военный трибунал. А вот о том, от какой роковой ошибки канцлер нацистской Германии невольно уберёг Украину своим откровенно презрительным отношением ко всем представителям титульной супернации, мы и поведаем ниже. Есть поведение, которое, казалось бы, трудно не только оправдать, но даже и представить в своём воображении. Союз с Гитлером — один из примеров такового. Вместе с тем, как оказалось, и это противоестественное явление получило своё теоретическое обоснование и оправдание. Многие деятели украинской партии этнической нетерпимости объясняли сотрудничество с Гитлером своим европейским происхождением и соответствующим инстинктивным тяготением к Европе.

Так, один из лидеров ОУН Андрей Мельник (1890–1964) уже 6 июля 1941 г. обратился к руководству нацистской Германии с письмом, в котором писал: «Украинский народ как никто другой, борясь за свою свободу, всей душой проникается идеалами новой Европы… Наряду с Легионами Европы просим и мы дать нам возможность маршировать плечом к плечу с нашими освободителями — германским вермахтом и создать для этой цели украинское боевое соединение». Какие идеалы новой Европы утверждала нацистская Германия на оккупированных территориях захваченных стран, стало понятно, начиная уже с 1 сентября 1939 г. Как многие страны западной цивилизации воспринимали гитлеровское нашествие, можно судить, например, по пламенным и непримиримым речам Черчилля, де Голля и Рузвельта. Вероятно, на то время эти государственные деятели не подпадали под определение европейцев в понимании лидеров ОУН и УПА. Надо думать, что в их воспаленном сознании понятие Европы воплощалось исключительно в гитлеровской Германии и её сателлитах.

Низкий уровень интеллекта, образования и нравственности всегда играл злую шутку с членами украинской партии этнической нетерпимости. Именно по этой причине на тот момент истории страны бывшей Антанты зачислялись в стан врагов этой партии, члены которой осознавали себя частью Австро-Венгерской империи вплоть до окончания Второй мировой войны. Например, в ровенской газете «Волинь» от 1 января 1942 г. была опубликована статья украинского писателя, главного редактора этого издания Уласа Самчука (1905–1987) «Почему украинцы воюют на стороне фюрера?». В этом говорящем сам за себя документе эпохи публицист выводит истоки украинского коллаборационизма из идеи духовного и психологического единства всех подданных бывшей Австро-Венгерской империи. Так, в частности, он отмечал: «Великая война на востоке нашего суходола, которая взорвалась 22 июня прошлого года, это для нас, украинцев, дата, равнозначная дате изобретения пороха или открытия Америки в истории мира… Европа, которую создал Версаль, очень выразительно вынесла нас за скобки сильных мира сего. Нас отнесли к побеждённым, и нам при каждом удобном случае напоминали наше германофильство. Нам никогда не забывали участие наших сечевых легионов на стороне центральных держав. Нам указывалось угрожающим перстом на Брест-Литовский мир… С этой этикеткой мы пришли к войне, которую считали неминуемой и которую воспринимали как свою… Быть верными идее этой войны и одновременно идее своего народа — это и есть наш долг».

В то же время о европейской версии сотрудничества с нацистской Германией свидетельствует, например, письмо митрополита Украинской автокефальной православной церкви Мстислава /Степана Скрыпника/ (1898–1993), опубликованное в той же газете «Волинь» от 29 марта 1942 г., в котором он писал: «Мы, украинцы, с гордо поднятой головой обращаемся к новой Европе, к той Европе, которая возникла в гениальном видении великого европейца — Адольфа Гитлера. В такую Европу мы верим, такую Европу мы проповедуем». Заметим: все эти пафосные письма, обращения и статьи публиковались в то время, когда гитлеровские войска поработили практически всю Европу, когда самым жестоким образом истреблялись европейские евреи и цыгане, когда под бомбами, танками и снарядами гибли родственные славянские народы, разорялась земля предков. Как такое жуткое противоречие событий и фактов могло уживаться в сознании людей, которые уже тогда пытались облачиться в европейский смокинг, к сожалению, не находит своего объяснения ни в одном современном учебнике истории Украины.

Идея соучастия в той войне на стороне нацистов изначально являлась донельзя подлой и кровавой, позорной и низкой. Ведь неистребимое желание сотрудничать с гитлеровской Германией требовало неопровержимых доказательств готовности проводить в жизнь её человеконенавистническую политику, и, в первую очередь, по отношению к тем этносам, без уничтожения которых Гитлер попросту не мыслил себе возможности установить в мире пресловутый «новый порядок». И несмотря на всё это, перспектива именно таким путём «войти в Европу», по мнению ряда современных украинских историков, писателей и журналистов, была вполне реальной и желанной. Сторонники этой точки зрения и поныне убеждены, что Гитлера подвела самоуверенность в своих силах и очевидное пренебрежение помощью со стороны сочувствующих сил известной части украинского этноса. Самым серьёзным образом при этом обсуждается вопрос о том, что накануне войны Гитлер рассматривал целесообразность создания украинского государства под немецким протекторатом, но якобы первоначальные военные успехи на поле боя настолько вскружили ему голову, что он пренебрёг поддержкой украинских союзников в борьбе против Советской России.

При этом авторы подобной версии истории упускают из виду: сам факт того, что Гитлер мог кого-либо предпочесть в качестве своего союзника — каиново тавро и вечный позор для любого народа. В действительности же фюрер был одержим ненавистью и презрением ко всему славянству без разбора, не выделяя из его рядов украинство, как бы этого ни хотелось некоторым представителям последнего. Позволю себе по данному вопросу сослаться на свидетельство видного британского историка и философа Арнольда Тойнби. Так, после личной встречи с Гитлером в 1936 г. историк задокументировал ответ последнего на свой вопрос о планах диктатора относительно Украины и Урала: «Что ж, во-первых, мне не пристало хотеть включения diese minderwertige Leute {нем. этого низшего народа} в мой Рейх, а во-вторых, если бы я всё-таки присоединил Украину и Урал, мне бы пришлось держать там постоянный гарнизон в шестьсот тысяч молодых