Ищейки - Василий Ершов

– Пощади! – взмолился Альваро. Затем развернулся и кинулся бежать.

«Да это же наш старый знакомец! Куда собрался? Я с тобой ещё не закончила!»

Мысль вплелась в усилие воли, толкнула магию, привела в движение эфирные потоки великой сущности. Тёмные чары начали действовать. Песок под ногами у Альваро вдруг начал вспухать и взрываться жёлтыми фонтанами. Бандит взвыл: из-под земли повылезали гротескные руки, будто слепленные из остывшей лавы, и отвратно зашевелились, пытаясь ухватить жертву за пятки. Одной это удалось. Альваро упал, дрыгнул ногой, тщась вырваться, заскрёб руками. Ползти не получилось: всё новые кошмарные руки выбирались из песка и хватали свою добычу за всё, до чего могли дотянуться. Бандит орал.

– Что, плешивый, всё ещё хочешь меня поиметь?! Или, похоже, это я тебя поимела?!

Энвер сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Песок под барахтавшимся бандитом подёрнулся матовой плёнкой, пошёл рябью, словно поверхность пруда в ветреную погоду. Потянуло едким дымом. Через секунду то место, где лежал Альваро, превратилось в лужу расплавленного стекла. Жуткие руки продолжали тянуть бандита вниз, и он начал тонуть. И одновременно вариться заживо. Вой перешёл в поросячий визг. Отвратительно запахло палёной кожей. Альваро оказался выносливым засранцем и, наполовину затянутый в кипящее месиво, всё ещё жил. Тёмная волшебница жутко скалилась, глаза полыхали чёрными кострами. Сила, разбуженная человеческой агонией и обрушившаяся на ведьму, пьянила чувством безграничной мощи. В этот момент Энвер могла бы растереть Пепе в пыль движением мизинца. Да и не только Пепе – кого угодно. Слепая ярость застила взор, разум померк. Энвер, уже победив, могла бы прикончить бандита быстро и не столь мучительно. Но не сделала этого. Не смогла бы. Тьма поглотила её.

«Я – ведьма! Нет милосердию!»

Альваро замолчал, перестал дёргаться и скрылся в бурлящем вареве. Расплавленное стекло успокоилось, начало быстро остывать. Спала багровая пелена. Иссяк неудержимый поток силы, исчезло чувство абсолютного могущества. Вместо него накатила дикая опустошённость, совершенно неподъёмная для измотанной чародейки. У Энвер подкосились ноги, и она потеряла сознание. Тьма.

– Падилья! – рявкнул Мартин.

Предводитель шайки остановился, повернулся к своему врагу. Их разделяло ярдов тридцать.

– Куда же ты, Падилья? Сам ведь хотел честного боя с достойным противником. Сейчас вполне подходящий случай.

Шелудивый Пёс не мигая смотрел на стрелка. Они стояли друг против друга на улочке разорённой деревни, точно какие-нибудь персонажи ковбойской легенды – герой и злодей.

– Что ж, ладно, – проскрипел разбойник в ответ. – Дуэль так дуэль, по всем правилам. Выясним, у кого быстрее рука и точнее глаз.

– Наше оружие уже в наших руках.

– Не беда. Сейчас ты медленно вернёшь свою пушку на пояс, а я проделаю то же самое со своей. Одновременно. Потом стреляем по готовности. Идёт, а? Да?

Линц наклонил голову чуть вбок, прищурился. На лице Падильи застыло выражение угрюмой сосредоточенности.

– Идёт, Пёс. Начинаем.

– Очень медленно, – напомнил бандит, не сводя хитрых глаз с оружия Линца.

Вопивший где-то поблизости Альваро умолк, и на деревню опустилась гулкая тишина. Её нарушал только мучительный треск затухающих пожаров да ещё редкое ржание лошадей, выпущенных из загона и почему-то до сих пор не сбежавших. Падилья, взмокший от напряжения, внимательно следил за тем, как стрелок неспешно опускает револьвер в кобуру. Бандит повторял то же самое движение, но с некоторым запаздыванием. У него появилась идея, как получить над охотником за головами преимущество: нужно промедлить всего лишь полсекунды, до того момента, как Мартин Линц полностью отпустит рукоятку револьвера. Тогда он, Рикардо, непременно сумеет выстрелить первым. А секунды ползли со скоростью улитки…

Классическая дуэль на Диком Западе. Борьба рефлексов. Столкновение взглядов. Поединок характеров.

Линц разжал пальцы и осторожно отнял свою ладонь от рукояти. В тот же момент Падилья резко рванул оружие вверх. Он, правда, не заметил того, что Линц (ожидавший какого-нибудь грязного трюка) не вытащил указательный палец из защитной скобы спускового крючка. Эта небольшая хитрость позволила Мартину одним неуловимым движением опередить неприятеля. Шелудивый Пёс успел только поднять оружие, а охотник за наградами уже выстрелил. От бедра, не целясь, навскидку. Последним патроном.

И попал.

Но не в супостата. Звякнув металлом, пуля вышибла револьвер из бандитского кулака, что на некоторое время повергло Падилью в шок. Мартин воспользовался этим, в несколько прыжков сжёг дистанцию и, не мудрствуя лукаво, заехал главарю разгромленной банды в ухо. Потом провёл хук в корпус. Третий удар – в челюсть – свалил бандита на землю. Падилья сплюнул кровью, заворочался, начал подниматься как будто с трудом, но неожиданно ловко обрушил на Мартина обломок доски, подобранный тут же. Стрелок прикрылся рукой, сломав старую деревяшку, но немедленно пропустил пинок коленом в живот. Дыхание перехватило, ловец наград согнулся пополам. Падилья хотел добавить ему апперкотом, но Линц рванулся вперёд, врезался во врага, и оба, теряя шляпы, опрокинулись на дорогу. Несколько секунд они барахтались; потом бандит сумел подмять под себя стрелка, уселся на него верхом и стал душить. Мартин схватил Падилью за руки в попытке сорвать опасный захват, попутно лягнув головореза несколько раз по спине. Пёс лишь сопел от натуги, хватка не ослабевала. Тогда стрелок изловчился и всадил шпору в бок своему недругу. Шелудивый ахнул и повалился на сторону. Они поменялись ролями. Линц, пользуясь выгодным положением, стукнул главаря по лицу раз, другой, третий, четвёртый. После этого защитник деревни нашарил рукой булыжник, но нанести фатальный удар не успел: Падилья на замахе подкараулил Линца и, схватив его за грудки, сбросил с себя. Вскочили одновременно. Пёс манжетой вытер кровь, натёкшую из разбитого носа; Мартин жадно дышал. Через секунду схватились вновь. Падилья широко пробил в висок; стрелок поднырнул под удар и коротко ткнул оппонента кулаком в солнечное сплетение, потом вывернулся и добавил локтем по спине. Бандит потерял равновесие и просеменил пару шагов, чтоб не упасть. Он всё же устоял, но, повернувшись к Линцу, тут же получил мощный хай-панч в скулу. Земля ушла из-под ног, и главарь, пролетев несколько футов, смачно грохнулся в пыль. Что-то мешало ему, упиралось в пах. Падилья сунул руку под себя и нащупал дерево забытого за поясом оружия. Трофейная лупа-ра! Она чудом не выстрелила, ведь в одном из её стволов ещё имелся заряд. Шелудивый Пёс быстро поднялся, развернулся и прицелился в Линца. Дистанция была убойной, у хорошего парня не было шансов… однако до того, как разбойник спустил курок, в его запястье врезался невесть откуда прилетевший камень. Хрустнула кость, дёрнулась рука, лупара покинула временного хозяина и, кувыркаясь, покатилась по песку. И шипящий от боли бандит, и чудом спасшийся стрелок проводили оружие глазами, потом взглянули друг на друга. Обоим пришла в голову одна и та же мысль. Однако Пади-лья бросился сразу к лупаре, а Мартин рванул ему наперерез. Подскочил, толкнул оппонента плечом что есть силы, а уж после побежал к выбитому обрезу. Бандит удержался на ногах и с рёвом бросился вдогонку. Но теперь он отставал на пару шагов. Мартин прыгнул, стелясь, вытягиваясь в струнку, и сумел дотянуться до своей любимой пушки. Подхватив её, стрелок упал на землю, перевернулся на спину и навёл оружие на выраставшего над ним Шелудивого Пса.