Наблюдатель - Шарлотта Линк

могло быть. Наверное, какое-нибудь атмосферное явление. Свет звезд, отраженный от снега, или что-нибудь в этом роде. В другой ситуации она решила бы, что это автомобильные фары. Машина приближается, но свет иногда пропадает из-за неровностей холмистого ландшафта. Абсурд. Здесь, конечно, могут быть и охотники, и туристы, но не ночью! Даже молодые любовники ради уединения не стали бы заезжать так далеко зимой.

«Не надейся, Джиллиан, никакая это не машина. Ты здесь совсем одна, если не считать этой сумасшедшей, у тебя на шее проволочная петля, а у щеки нож. Теперь ты действительно попала в безвыходную ситуацию. Это конец».

Джиллиан снова закрыла глаза и открыла их, как будто пытаясь повторить то, что только что видела, чтобы иметь хоть какой-то противовес гнетущим мыслям. И это сработало. Свет появился снова. Более того, на этот раз Джиллиан разглядела, что на дороге действительно два огня. Это машина, которая куда-то едет ночью. И она приближается.

Только Тара, похоже, ничего пока не замечала. Она сказала еще что-то, чего Джиллиан не расслышала, а потом подвела итог:

– Итак, время настало.

Эту фразу Тара сопроводила очередным рывком петли. Джиллиан издала жалобный звук.

– Я не хотела делать этого своими руками, Джиллиан, – продолжала Тара. – Ты слишком долго была моей лучшей подругой. Но теперь ты стала опасна. Лучше б ты замерзла насмерть в хижине… После того как ты оттуда вырвалась, мне не остается ничего другого, как только обезвредить тебя. Я не хочу в тюрьму, понимаешь?

– Да.

– Значит, так. Сейчас мы медленно выходим…

Джиллиан отчаянно пыталась придумать, как бы протянуть время. Кто-то ехал по дороге, и если очень повезет и он не свернет куда-нибудь в другую сторону, то должен быть здесь самое большее через десять минут. Наверняка его удивит припаркованная в таком месте машина. Может, он подумает, что с водителем что-то случилось, остановится и решит посмотреть…

«Глупо получится, если к тому времени я буду мертва».

Должна же быть хоть какая-то тема, которой можно заинтересовать Тару…

«Я буду задавать ей вопросы, – решила Джиллиан. – Вопросы о ее прошлом. Люди с такой биографией чувствуют потребность выговориться, объясниться».

И Джиллиан пришла идея, за которую она уцепилась как за спасительную соломинку. Тара рассказала ей, как убила свою мать: затолкала в горло кухонное полотенце, а затем заклеила нос упаковочным скотчем. Несчастная женщина задохнулась, после чего Тара перетащила тело в бывшую детскую, на место давнишнего преступления, с которого все началось.

Кухонное полотенце – вот подходящая тема.

– Я только хотела кое о чем тебя спросить, – начала Джиллиан. И быстро добавила, прежде чем Тара успела ее перебить: – Те кухонные полотенца…

– Которыми я задушила маму и других?

– Да. Мне просто интересно… как тебе такое пришло в голову? Или это случайность?

Похоже, Джиллиан в самом деле затронула значимую для Тары тему. Каждая выигранная секунда могла иметь решающее значение. Джиллиан снова увидела огни, теперь ближе. Значит, до сих пор машина никуда не свернула.

– Случайность? В этой истории нет ничего случайного, – презрительно заметила Тара и тут же поправилась: – Кроме Тома. Он оказался не в тот момент не в том месте. Я действительно ничего не имела против него.

– Кухонные полотенца, – напомнила Джиллиан.

– Ах да… Разве я не говорила об этом? – Голос звучал абсолютно бесстрастно, в той неестественно-безэмоциональной манере, которую Тара демонстрировала все это время. – Мама была очень хорошей хозяйкой, постоянно что-то чистила и вытирала. «Мы можем есть с пола» – так она говорила. Сверкающий чистотой дом – это было важно для нее. Вязаные салфетки, шторы, сшитые собственными руками, и жуткие африканские фиалки в белых фарфоровых горшках с орнаментом. И эти клетчатые полотенца… они всегда должны были быть под рукой…

Тара сделала паузу. Казалось, она тщательно подбирает слова, чтобы у Джиллиан не сложилось ложного впечатления о Люси Кейн-Рослин. Тара ведь была юристом и не бросала обвинения просто так.

– Не то чтобы она была одержима чистотой, но отличалась дотошностью в этом плане. С появлением Теда все стало только хуже. Позже я много над этим размышляла.

– Вот как, – заинтересованно заметила Джиллиан, как только Тара остановилась.

«Главное – говорить!»

– Наверное, это был ее способ справиться с ситуацией. Чтобы грязь, которую Тед принес в нашу семью и о которой она прекрасно знала, была не так заметна. Этой грязи она могла противопоставить только чистоту в доме, и когда в тот вечер я увидела это кухонное полотенце, то сразу вспомнила…

Больше Джиллиан не решилась ни о чем спрашивать. Тара вздрогнула, Джиллиан почувствовала это по тому, как болезненно дернулась на шее проволочная петля.

Потом Тара выпрямилась, и Джиллиан ощутила еще один сильный рывок.

– Там машина, – произнесла Тара. – Проклятье…

15

– Это они! – Джон резко затормозил.

Чувство неописуемого облегчения от того, что поиски наконец завершились успехом, сменилось ужасом от осознания опасности ситуации: обе женщины вышли из машины и стояли посреди трассы, Тара на полшага сзади. Секунду спустя Джон заметил нож в ее руке и лицо Джиллиан, похожее на гипсовую маску.

– Боже мой, – пробормотал Самсон.

Бёртон выключил двигатель, но оставил гореть фары.

– Оставайтесь в машине! – крикнул он Самсону. – Вы меня поняли?

– Да. Куда вы?

Джон открыл дверцу водительского сиденья.

– Хочу поговорить с Тарой Кейн. Повторяю: вы остаетесь на месте.

Самсон кивнул. За лобовым стеклом предстала картина, лишившая его дара речи. Джон искренне надеялся, что Самсон выполнит его указание и не покинет машины. Вне сомнения, этот человек обладал даром делать не то в самое неподходящее время и повсюду сеять хаос.

Бёртон осторожно пошел в сторону двух женщин.

Тара приставила к горлу Джиллиан нож. Подойдя ближе, Джон понял, почему Джиллиан вытянула шею и держала голову неподвижно в таком совершенно неестественном положении. Вокруг ее шеи блестела проволочная петля, причем, судя по всему, проволока глубоко врезалась в кожу. Джиллиан выглядела совершенно беззащитной и не имела ни малейшего шанса освободиться.

Тем не менее у Тары не было пистолета, из которого она застрелила Томаса Уорда. Поэтому убить Джона она не могла.

– Ни шагу дальше, Бёртон, – послышался властный голос.

Тара не сомневалась, что ситуация полностью под ее контролем, и Джон внезапно представил ее в зале суда. Наверное, там она демонстрировала подобное поведение – холодную решимость, бесстрастность, гарантирующие успех. Бёртон спросил себя, насколько обоснованным было ее чувство превосходства. К сожалению, у Тары действительно были лучшие карты – по крайней мере, на тот момент.

Джон остановился.

– Чего вы хотите?

– С чего вы взяли, что я вообще чего-то от вас хочу? – в