Обратный отсчет - Олекса Белобров

— Так точно! — нестройно ответили десантники, опускаясь на шаткие стулья…

…Инструктаж окончился нескоро.

На некоторое время в кабинете воцарилась тишина. Каждый из присутствующих на свой лад переваривал услышанное. Типовые задачи десантников были опасными, но не слишком сложными: захватить, удержать, заблокировать, уничтожить или взять в плен. Тут же было нечто иное, совершенно непривычное. Привлекали новизна, абсолютно неизвестные способы и методы решения задач, и никому не пришло в голову отказаться от участия в необычной акции.

Ваганов собрал с присутствующих подписки о неразглашении, после чего всех распустили, за исключением капитана Петренко.

— Тебе, Искандер, — продолжил подполковник-«каскадер», — достанется самая сложная и рискованная работа…

— Не знаю, поверят ли мне «духи», — высказал опасения Хантер, прослушав вторую часть инструктажа, — сдается мне, что-то мы того… перекрутили…

— Не спеши! — урезонил его подполковник Ваганов. — Легенда проработана достаточно глубоко. Суть в том, что вместе с тобой придется поехать твоей несравненной Афродите. Ни о чем не беспокойся — вас обоих будут постоянно охранять и прикрывать! — торопливо проговорил он, упреждая Сашкину вспышку. — Только в этом случае твои мотивы будут выглядеть более-менее правдоподобными. В Союзе у тебя — жена и ребенок, в Афгане — любовница, всех их нужно содержать, а для этого необходимы серьезные средства! И не ершись — других вариантов нет и не предвидится! — жестко подчеркнул подполковник.

Тайфун подхватил:

— Афродита — девушка приметная, яркая, красивая. Походите вдвоем по дуканам — духовские разведчики обязательно заметят красавицу, а рядом с нею «случайно» обнаружат и Шекор-турана. Тем более тебе, Саня, — рассмеялся майор, — на это время придется вернуться к своей прежней модели поведения — импульсивной, не всегда адекватной, вспыльчивой. Героические свершения будут только приветствоваться — но, разумеется, в меру!

Оба старших офицера переглянулись.

— Хорошо, — не без колебаний согласился Хантер. — С Галей я поговорю, думаю, она не откажется. Однако к зоне боевых действий я ее не подпущу ни при каких условиях!

— Само собой! — кивнул Ваганов, наливая себе «Боржоми». — А если Галина Сергеевна даст согласие, мы сегодня же потолкуем с начальником госпиталя, чтобы он оформил ей командировку в Кабульский и Джелалабадский госпитали. И — вперед!

Капитан Петренко только тяжело вздохнул. Оставалось утешаться тем, что любимая женщина вот таким странным образом будет все это время рядом с ним…

Афродита согласилась охотно — она порядочно вымоталась в течение последних двух месяцев. Боевые действия шли полным ходом, и хирургическое отделение работало, как конвейер, — ежедневно штопало, резало и латало десятки молодых мужских тел. Не умея халтурить, Галя сама выкладывалась полностью и требовала того же от подчиненных. Руководство это ценило, но такой ритм оборачивался скандалами и ссорами с девчонками-медсестрами, у которых не оставалось свободного времени ни на что, кроме работы.

Передышка, нежданно-негаданно свалившаяся на нее благодаря Александру, обрадовала Галю — она действительно хотела увидеть Афганистан, а не только его «осиное гнездо». Начальник госпиталя безропотно подмахнул командировочное удостоверение, согласно которому служащей Советской Армии товарищу Макаровой Г. С. надлежало изучить и освоить какой-то там передовой опыт в госпиталях Кабула и Джелалабада, а капитан Петренко, уже своей рукой, внес в документ номер личного оружия — тот самый хайратоновский «окурок».

Вылет первой роты под командованием Дыни предполагался вечером следующего дня.

Галя с воодушевлением собиралась в путешествие, но необычайная тщательность в подготовке к поездке несколько насторожила ее. Хантер сосредоточенно копался в груде оружия, амуниции и боеприпасов, когда она неожиданно обняла его бритую голову и прижала к груди, оттолкнув ногой все это смертоносное железо.

— Саша, я догадываюсь, что нас ждет кое-что такое, о чем ты не хочешь рассказывать. Это правда?

— Дело не в том, что не хочу, а просто не могу! — Он обнял округлившиеся в последнее время бедра. — Действительно, нам придется кое-что испытать вместе, но не волнуйся — для тебя, о рахат-лукум моего сердца, нет никакой опасности, за исключением обычных на войне гримас военной судьбы. Что касается меня — то здесь все, как и должно быть. Я офицер-десантник, поэтому должен быть там, где мне приказали…

— Не обманывай ни себя, ни меня. — Галя уселась на кровать напротив и заглянула прямо в глаза. — Я же по тебе вижу — надвигается что-то такое… такое… — Она задохнулась, потому что слов, в которые она могла бы облечь свои смутные предчувствия, просто не существовало. — У тебя в глазах опять тот самый волчий блеск, как и тогда, когда тебя привезли в Самару. Я тогда подумала: это потому, что человек побывал на грани между жизнью и смертью, потерял себя, натерпелся боли до одури. — Обняв его за плечи, она слегка покачивалась в такт своим словам, как мать, убаюкивающая строптивое дитя. — И сделала все, чтобы прогнать этого волка подальше — туда, откуда он явился: в темную глубину подсознания. Знаешь, — продолжала она, — я думала — у меня получилось. За все то время, что я здесь, рядом, я ни разу не почувствовала присутствия этого зверя. Несмотря на то что видела тебя всяким — взвинченным, уставшим, залитым чужой кровью, злым, пьяным, напряженным, как взведенная пружина. Но волком — ни разу. Скажи мне — это очень опасно? — вдруг тихо спросила она. — И ты не можешь отказаться?

— Нет. — Сейчас Сашка чувствовал себя тем, прежним, — Хантером, Шекор-тураном, и не хотел углубляться в клубок противоречий, который окончательно перепутался в его душе. — Хотя интуиция тебя не подводит — я действительно возвращаюсь туда, где едва уцелел в апреле, и возвращаюсь, чтобы отомстить. И не просто каким-то там «духам» вообще, а именно тем, с кем у меня особые счеты. Война предоставила мне такой шанс под самый конец. Извини, дорогая моя. — Он нежно поцеловал возлюбленную. — Что-то я разговорился, нагородил всякой чепухи… Давай-ка лучше поужинаем!

Но Галя не собиралась отступать.

— Не сомневайся, я полечу с тобой. И, надеюсь, мое присутствие удержит тебя от кое-каких необдуманных шагов. Но прошу только об одном… — Тут на глазах у нее выступили слезы. — Прошу тебя — будь осторожен, береги себя, ведь у нас с тобой… — Неожиданно она расплакалась навзрыд, да так, что перепугавшемуся Сашке пришлось долго успокаивать ее и отпаивать холодной водой…

Перед отлетом замполит ДШБ предпринял самые жесткие меры, чтобы сберечь их с Галей имущество в госпитальном модуле. Опасаться было чего — с приближением вывода войск заметно участились позорные случаи краж у своих. Бойцы взвода материального обеспечения под его руководством оборудовали окно их комнаты решетками и врезали в дверь дополнительный замок. А перед самым отлетом Хантер собственноручно притянул дверь к косякам огромными шурупами, так что временно покидаемое жилье превратилось в настоящую цитадель.