Пурпурные грозы - Галина Мишарина

опасен, когда не знаешь его отдачи. — Дэр поднял меня на руки и уложил возле Шторма, смешно сидящего на хвосте.

— Что это с ним? — вяло удивилась я.

— Сухарик выпрашивает, — сказал Дэр и принялся меня осматривать.

— Дай ему. Пожалуйста. У него такие печальные глаза…

— Сначала с тобой разберусь.

— Со мной всё хорошо, — промямлила я. — Только голова кружится и… спать хочется. Язык за… пле…

Я уронила голову на землю, и Дэр укрыл меня своим плащом.

— Спи. Я буду рядом.

— А еда?

— Сделаю, как только уснешь.

Я закрыла глаза и тотчас провалилась в теплое молоко снов. На сей раз их было так много, что я не успевала запомнить ни места, ни лица. Спала, уставая от сна, глотала цвета вместо еды, и качалась на качелях над бездонной пропастью, крича во все горло.

Меня разбудило ворчание Дэра.

— Хватит уже мешать, — говорил он. — Ты конь или дракон?

Я разлепила веки — мужчина что-то готовил над костром, а Шторм лез ему под руки, смешно стуча зубами.

— Животное, я сказал, иди на место. Ты не получишь эту рыбу.

Откуда он её взял?

— Траву жуй, хищник гривастый.

Шторм пошевелил губами, шумно втянул воздух и повернулся к Дэру задом, взмахнув хвостом.

— Знаешь что, зверь наглая? — тихо возмутился Дэр. — Твоих волос здесь только не хватало для остроты вкуса!

Я не выдержала и сонно рассмеялась.

— Мэй! — широко улыбнулся Дэр. — Проснулась, моя хорошая! Сама сможешь встать?

Я попробовала и доползла до костра на четвереньках, чтобы привалиться к его бедру.

— Сколько я?

— Часа полтора.

— А Марка всё нет… Что они сделали с ним, Дэр? И почему не следуют за нами? А вдруг придут?..

— Нет, Мэй. Тени всегда сторожат пищу на одном, наиболее удобном месте. Без света не было бы Теней, именно им они питаются. Любой подходит — солнечный, лунный, звездный. Но человеческий — самый вкусный, а Марк светит ярче нас обоих. Он знал, что они отвлекутся на лакомое сияние. А ещё он знает, что нет ничего быстрее света, разве что мысль. Он удерет от них, как только найдет путь. Я пытаюсь почувствовать его, но пока что ничего не ощущаю…

— С такой скоростью он мог бы давно миновать город, — нахмурилась я. — Посетить престол Кервела, сбегать домой и вернуться. Что-то не так.

— Как только я пойму, где он — поедем навстречу. Но пока что нет смысла плутать в горах и тем более возвращаться в город. Нам нужно поесть, Мэй. Тебе особенно. Подержи, сейчас принесу стол.

Которым служила моя сумка. Я трудно приподнялась, прошлась туда-сюда, выпила воды — стало гораздо легче. Я сделала ещё несколько глотков, разошлась и уничтожила все запасы. Ничего, река близко.

Звук шагов заставил меня встрепенуться. Я оглянулась и увидела льва, медленно ковыляющего к нам на трех лапах.

— Дэр!!!

Мужчина бросил сумку и рванул навстречу, подхватывая помятую грязную тушу. Я тотчас подбежала и попыталась схватить льва за лапы, но Дэру одному было удобнее тащить зверя.

— О, предки… Чем помочь? — задрожала я, глядя в мутно-серые, безразличные глаза Солнечного.

— Для начала принеси побольше воды, милая. Потом тащи зелья, — командовал Дэр, осторожно устраивая на плаще Марка-льва. — Все, какие есть. И теплое одеяло.

Я кивнула и со всех ног кинулась к реке. Слабость отступила, приятная решимость вернула рассудок. Часть воды я расплескала по дороге, зато принесла быстро.

— Мне в ладони налей, — сказал Дэр, — он из чашек не сможет лакать.

Лев склонился, невидяще тыкаясь носом в руки, и я направила его лохматую голову к воде. Он пару раз глотнул и плюхнулся мордой вниз.

— Мэй, зелья, — напомнил Дэр, видя, что я испуганно замерла, глядя на содрогающееся мохнатое тело.

— Прости. Сейчас. — И полезла в сумку. — Почему он не становится собой?

— Не может. Ему слишком плохо. Хотя лучше бы стал. Марк! — позвал Дэр. — Вернись! Нам трудно лечить твоего зверя. — Он взял в руки лобастую голову, мягко сжал, погладил, как большого кота. Удивительно, что в отношении Солнечного он был способен на такую вот суровую нежность! — Постарайся. Ты заставлял меня, теперь изволь сам трудиться.

Лев в ответ тихонько зарычал, а через несколько секунд Дэр уже держал на руках Марка. Он был в сознании, но, пытаясь что-то сказать, никак не мог связать слова.

— Дэр, у него совсем мало цвета осталось! Оттенок как будто кто-то съел!

— Есть что-нибудь для таких случаев?

Я подала склянку с красной жидкостью.

— Бэйт сказал, что это зелье труп на ноги поставит. Для особо тяжелых случаев велено давать пять капель.

— Понял. Марк, открой рот!

Губы Сварта дернулись, но он не собирался пить. Пальцы вцепились в рубашку Дэра, сжались и обессилено упали на траву.

— Выпей, — приказал Дэр. — И станет легче. Нельзя тебе в таком состоянии спать.

Сварт поморщился и попытался подняться. Его явно сердило такое положение.

— Ну, баран! — воскликнул Дэр. — Мэй, на счет три заливай.

Марк дернулся. Хотел уйти? Неужели он настолько не любил принимать чужую помощь?

— Раз… — начал Дэр, а потом внезапно дернул мужчину за ухо, да так сильно, что тот зашипел, и слово «три» говорить не пришлось. Ох уж эти мужские методы! Зато я влила зелье, и даже больше, чем нужно.

— Будешь ещё выпендриваться! — рявкнул Дэр. — Мэй, посиди рядом. Решит встать — просто уложи обратно. Думает, что всё может… Лежи, кому сказано! Сейчас станет легче.

Он оставил Марка со мной, а сам пошел к реке. Мне дважды пришлось укладывать упрямца на место, и тот даже сказал какое-то ругательство. Да, ему стало чуть лучше. Когда подошел Дэр, я уже взмокла сражаться с Солнечным — он хотел во что бы то ни стало сидеть, а не лежать.

— Я… нормально, — прохрипел Марк. — Не надо помогать.

— Ага. По роже оно и видно. Лежи и не рыпайся, чудило.

И Дэр не слишком ласково плюхнул его на плащ, чтобы начать осматривать и кое-где латать молниями. Сварт терпел укусы светящихся змеек молча, лишь изредка вздрагивая. Я старалась помочь супругу, но толку от меня, суетящейся и взволнованной, было немного.

После всех манипуляций Марку нужно было подкрепиться, но держать еду он не мог. То есть мог, но ронял. Есть из рук Дэра Солнечный отказывался категорически, на меня смотрел сердито и неприязненно. Одичал так одичал! Он настолько не привык к дружеской помощи, что находил силы огрызаться. Я знала — он должен покушать, потому пыталась повлиять на кормежку словами. В итоге Дэр, отчаявшись, упомянул какого-то человека, и Марк соизволил отведать рыбы, а потом доел остатки сухарей. Он сказал «Спасибо», больше похожее на «Отвяжитесь!», обнял