Город, который боролся - Стивен Майкл Стирлинг

— Рулевой отсек — продолжала она. — Лечь на заданный курс. Координаты следующие… Максимально форсировать двигатели.

— Госпожа капитан, — сказал старший помощник — Это же курс на вражеский флот. Что мы делаем? — «С одним фрегатом с не полностью укомплектованной командой», — прозвучало в его словах.

— Что мы делаем? — прозвчал короткий смех Полы т'Венг. — Мы идем на смерть, идиот!

Капитанское кресло откинулось назад, закрепленное в боевом положении.

— Мы попытаемся прорваться к транспортным кораблям, — сказала она. — Военные корабли начнут маневрировать, чтобы защитить их. Мы будем сражаться, чтобы выиграть как можно больше времени. Есть вопросы?

— Командуйте нами, госпожа!

— Приготовиться к бою.

— Они давят нас, как яйца, — констатировал Джозеф.

Амос кивнул. Без Симеона жители станции потеряли единственное преимущество — координацию боевых действий. Он был профессионалом в этой борьбе против профессионалов, и кольнари моментально восстановили равновесие.

— Симеон был… храбрым человеком, — сказал Амос. «А если бы он был настоящим человеком — опасным соперником», — добавил он про себя. — И очень квалифицированным. Я буду свято чтить его память. — Джозеф кивнул, и они хлопнули друг другу по плечу. — Прощай, брат мой.

— Чертовски трогательно, в самом деле, — раздался голос у него в ухе.

Амос высоко подпрыгнул, а затем нырнул вниз, как безумный, когда снаряд расплавил металл рядом с его лицом.

— Симеон? — выдохнул он.

— Нет, прошлогодний рождественский призрак, — ответил «мозг». — Я вновь с вами. Как и… — продолжил он, и веселый смех перекатывался в его голосе, — кое-кто еще.

За баррикадой появилась голограмма: фигура в зеленом бронезащитном костюме из чанкьера, более изящном, чем те, которые привык видеть Амос на кольнари. На заднем плане виднелся капитанский мостик огромного корабля, по которому двигались одетые в боевые костюмы фигуры. Рядом с женщиной сидел мужчина в таком же костюме, но с другими знаками отличия.

— Адмирал Квестор-Бенн, — представилась женщина. Было очевидно, что она давно перешагнула за порог среднего возраста, но, без сомнения, выглядела крепкой и здоровой. — Командор Теллин-Маки с боевого крейсера «Сатьяна».

— О, Бог велик, Бог милосерден, Бог един, — пробормотал Амос онемевшими губами. — А Бетель?

— Не волнуйтесь. У нас большой флот. Мы нанесем по ним удар, как только они приготовятся к бегству. По нашим данным, после вашего отлета планете был нанесен не столь уж значительный ущерб, если вы и есть бенисир[44]бен Сьерра-Нуэва.

— Не прекращать стрельбу! — рявкнул Джозеф на защитников баррикады. — Мы точно так же можем погибнуть и после победы, как и если бы потерпели поражение.

Командор коротко рассмеялся.

— Истинная правда… Симеон, мисс Хэп и все остальные, вы очень хорошо сделали свою работу. По сути дела, ее можно назвать героической. Мы не ожидали найти здесь ничего, кроме трупов и обломков.

— Этого едва не случилось, — с чувством сказал Симеон. — Причем могло случиться чертовски скоро.

Оба офицера, казалось, нашли это забавным.

— Здесь мой отчет обо всем, что произошло, с самого начала до конца, — сказала Чанна, и взгляды офицеров флота устремились к ней. Очевидно, у них были её голографические портреты. Амос едва слышно недовольно зашипел, и еще три фигуры появились на голограмме капитанского мостика «Сатьяны».

— У нас на станции еще остались пираты, — сказала Чанна. — Нам стоит отступить? — Она с трудом сглотнула слюну. — Уже пострадало множество наших людей.

— Ни в коем случае, — адмирал отрицательно покачала головой. — Дайте им время на размышление, и один из них, не сомневайтесь, найдет способ взорвать станцию. На транспортных судах у меня есть батальон морского десанта. Мы произведем ускоренную стыковку, как только я разберусь с военными кораблями кольнари. Справиться с боевой платформой будет очень непросто.

Командор нагнулся, исчезнув из поля зрения, — он говорил кому-то:

— Хорошо, тогда используйте истребители, чтобы окружить ее, в конце концов!

— Ничего еще не закончено, пока мы не покончили с ними, — заметила Квестор-Бенн.

— А… вы не та самая Квестор-Бенн? — с благоговейным трепетом спросил Симеон.

— Нет, если ты имеешь в виду Микайю, — сухо ответила она. — Я всего лишь ее сестра, слишком честная и вечно встревающая не в свое дело. — Она опустила взгляд на данные, поступающие с SSS-900-С. — Ублюдки. Убийцы, мутанты, полулюди-полусвиньи. Может быть, теперь выродившиеся Высшие семьи там, на Центральной, перестанут ковыряться пальцами в носах и дадут нам возможность что-нибудь сделать с кольнари и всем их отродьем.

— Мэ-эм, — настороженно перебил ее Теллин-Маки.

— Я не собираюсь выслуживаться, чтобы получить еще одну звезду, — сказала она. — Я могу позволить себе говорить правду, не подсластив ее. — Она подняла взгляд и перевела его на жителей станции. — Вот чего мы хотим от вас, — решительно продолжала она.

«О Боже, — подумал Амос. — Благодарю тебя». За победу и за то, что появился кто-то, кто может посоветовать, что надо сделать, чтобы добиться успеха. От роли вождя очень быстро устаешь. Он подозревал, что в этой области судьба готовит ему новые сюрпризы. И теперь эта перспектива совсем не казалась ему такой привлекательной, как когда-то.

— Прежде я никогда не понимал, что он имел в виду, — сказал Симеон, глядя на огромную шлюзовую камеру, где остались только мертвые, теперь безмолвными рядами лежащие под покрывалами. — Я был уверен, что понимаю его, но на самом деле не понимал ничего.

Врачи и их пациенты уже удалились в медотсек станции или в госпитали военных кораблей. Так же безмолвны были и морские десантники, стоявшие с оружием на караул, охраняя погибших флотских. Батальон, вломившийся через люк шлюза, вставал по стойке «смирно», когда мимо него проносили каждое завернутое в саван тело. Гражданские, разыскивающие мертвых со станции, выглядели почти так же спокойно, лишь некоторые из них тихо плакали.

— Понял? Что и кто имел в виду? — спросила Чанна, закрывшая глаза темными очками, которые скрывали повязки. Она держалась особняком, почти в стороне, так же как стоявшие в стороне оба командира Флота и небольшая группа жителей станции.

— Веллингтон, — ответил Симеон. — «Мне неизвестно, каково потерпеть поражение в битве, но, несомненно, нет ничего более мучительного, чем выиграть ее, потеряв стольких друзей». Он сказал это после Ватерлоо.