Медведь и Дракон - Том Клэнси

Ланч запоздал на десять минут, потому что этот парень Шен никак не мог остановиться. Впрочем, этого следовало ожидать. Американская делегация дружно направилась в мужской туалет, где все молчали из-за страха перед установленными «жучками». Затем они снова вышли наружу, и Гант подошёл к Ратледжу.

– Неужели вы зарабатываете себе на жизнь таким образом? – спросил биржевой маклер, не скрывая недоверия.

– Да, пытаюсь. Эти переговоры идут очень успешно, – ответил заместитель американского Государственного секретаря.

– Что?! – выпалил Гант голосом, преисполненным изумления.

– Да, понимаешь, их министр иностранных дел сам ведёт переговоры, так что мы играем со всей командой, – объяснил Ратледж. – Это означает, что нам удастся достигнуть настоящего соглашения вместо бесконечного обмена мнениями между чиновниками низшего класса и китайским Политбюро. Лишний слой дипломатов мог бы действительно запутать переговоры. Впрочем, без путаницы, разумеется, не обойтись. Шен будет обсуждать каждый вечер ход переговоров с членами Политбюро, может быть, занимается этим прямо сейчас – его нигде не видно. Интересно, кому он докладывает подробности переговоров. Я не думаю, что он облечён полномочными правами, более крупные фигуры постоянно подвергают сомнению его позицию. В прошлом так же поступали русские. В этом недостаток их системы. По сути дела, никто не доверяет никому.

– Ты серьёзно? – спросил «Телескоп».

– Да, конечно, именно так функционирует их система.

– Но это настоящее безумие, – заметил Гант.

– Разумеется. Почему, ты думаешь, Советский Союз перевернулся брюхом вверх? – спросил Ратледж, не скрывая насмешки. – Им никогда не удавалось координировать свои действия, потому что они не знали, каким образом применить власть, находящуюся в их руках. Вообще-то мне их жаль. Зато сейчас у них все получается гораздо лучше.

– Но как проходят наши переговоры, хорошо или плохо?

– Если всё, что они смогли бросить нам в лицо, это проблема Тайваня, то аргументы по вопросам торговли у них очень слабы. Проблема Тайваня решена, и они знают об этом. Не исключено, что мы заключим с Тайванем договор о взаимной обороне в ближайшие десять или одиннадцать месяцев. Континентальному Китаю это скорее всего уже известно. У них надёжные источники разведывательной информации в Тайбее.

– А откуда это известно нам? – удивился Гант.

– Потому что наши друзья в Тайбее приняли меры, чтобы китайцы в Пекине это узнали. Весьма желательно, чтобы твой противник знал много полезного. Это помогает достичь лучшего взаимопонимания, исключает ненужные ошибки и тому подобное. – Ратледж сделал паузу. – Интересно, что нам подадут на ланч?

Господи, подумал Гант. Затем он поблагодарил бога за то, что присутствует на переговорах только для того, чтобы снабжать этого дипломата экономической информацией. Здесь шла игра, настолько отличающаяся от всего, с чем ему приходилось сталкиваться раньше, что он чувствовал себя шофёром грузовика, занимающимся биржевыми операциями на своём лэптопе из будки придорожного телефона-автомата.

Репортёры тоже пришли на ланч, потому что им было нужно заснять дипломатов в тот момент, когда они дружески говорят о таких вещах, как погода и пища, – телезрители примут это, разумеется, за обсуждение важнейших государственных проблем, когда на самом деле по крайней мере половина обсуждаемых тем касалась таких вопросов, как воспитание детей или уничтожение сорняков на лужайке перед домом. Гант только сейчас начал понимать, что всё это является, по существу, игрой, не имеющей почти никаких параллелей в других областях человеческой деятельности. Он увидел, как Барри Вайс подошёл к Ратледжу без микрофона и без сопровождающей его камеры.

– Итак, господин секретарь, как продвигаются переговоры? – спросил репортёр.

– Очень хорошо. Между прочим, у нас только что закончилось весьма плодотворное вступительное заседание, – ответил Ратледж, и Гант услышал его слова. «Как жаль, – подумал „Телескоп“, – что люди не могут видеть того, что происходит на самом деле». Это было бы так смешно, превращать американский фильм «Лаверне и Ширли» в «Короля Лира» по своему безумию, а чемпионат мира по шахматам в нечто похожее на схватку боксёров-тяжеловесов за звание чемпиона мира, проявляющих полную апатию в последнем раунде. Однако у всякой области человеческой деятельности есть свои правила, а эти просто не такие, как остальные.

* * *

– Вот наш друг, – заметил милиционер, когда автомобиль выехал на шоссе. Это был Суворов/Конев в своём «Мерседесе» класса С. Государственный регистрационный номер автомобиля и лицо, которое они увидели с помощью бинокля, принадлежали ему.

Провалов мобилизовал местную команду для слежки за «Мерседесом», и ему помогали сотрудники Федеральной службы безопасности, раньше именовавшейся Вторым Главным управлением бывшего КГБ, профессиональные охотники за шпионами, делавшие жизнь участников иностранных разведывательных операций в Москве такой трудной. Они были по-прежнему великолепно снаряжены, и, несмотря на то что их финансирование оставляло желать лучшего, подготовка оставалась на прежнем высоком уровне.

Проблема заключалась, разумеется, в том, что они все это отлично понимали и вели себя с профессиональным высокомерием, а это выводило из себя милиционеров, занимавшихся расследованием убийства. Несмотря на шероховатости, сотрудники ФСБ были полезными союзниками. В общей сложности семь автомобилей вели слежку за «Мерседесом». В Америке ФБР выделило бы для наблюдения ещё и вертолёт, но Майк Райли удержался и не сделал такого снисходительного замечания, к облегчению Провалова. Американец стал другом и талантливым учителем в деле расследования, но иногда сочувствие могло перейти определённые границы. В слежке участвовали пикапы с телевизионными камерами, готовые вести съёмку утренних событий, а в каждом автомобиле находилось по два человека, чтобы управление машиной не мешало наблюдению. Они последовали за Суворовым/Коневым в центр Москвы.

* * *

Другая группа следователей в это время легко открыла замок в его квартире и вошла внутрь. Происходящее там походило по своей грации на выступление балета Большого театра. Войдя внутрь, группа сначала остановилась, тщательно разыскивая знаки, оставленные владельцем, такие невинные, как человеческие волоски, вложенные в дверь шкафа и другие места, чтобы убедиться, что в квартире в отсутствие хозяина никого не было или, наоборот, кто-то проник в неё. Досье Суворова по службе в КГБ было наконец передано Провалову, и он знал обо всём, что было известно офицеру. Оказалось, что его подготовка была весьма тщательной и оценки Суворова были большей частью на уровне «С». Этого недостаточно, чтобы дать ему возможность действовать в качестве «нелегального» офицера на территории «Главного Противника», то есть Соединённых Штатов, но позволяло ему стать специалистом по дипломатической разведке, главным образом оценивать информацию, собранную другими оперативниками, и проводить также время «в поле», пытаясь вербовать агентов и управлять их действиями. В ходе своей работы он установил контакт с различными иностранными дипломатами, включая трех сотрудников китайского посольства. Их он использовал для сбора разведывательной информации низкого уровня, главным образом отчётов о беседах в посольствах, но и это считалось полезным. Последнее назначение Суворова было в 1989 – 1991 годах, когда он работал в советском посольстве в Пекине, где снова пытался собирать разведывательную дипломатическую информацию, и на этот раз, заметил Провалов, с некоторым успехом. В то время его достижения не были подвергнуты сомнению скорее всего потому, что он добился незначительных достижений против дипломатической службы этой же страны в Москве. В его досье упоминалось о том, что он мог говорить и писать по-китайски, чему его научили в академии КГБ. Все это говорило в пользу того, чтобы сделать Суворова специалистом по Китаю.