Генерал Снесарев на полях войны и мира - Виктор Будаков

Ничего доброго не говорится о Снесареве и в книге профессора Академии Генерального штаба РККА В.А. Меликова «Героическая оборона Царицына», вышедшей в свет в Воениздате в том же 1940 году. В книге есть любопытные сведения и оценки происходившего, даётся общая картина обороны, но и весьма очевиден тенденциозный вектор — возвеличения стоявших тогда у власти, пренебрежения к ушедшим побеждённым. Снесарев в этом исследовании ни много ни мало — «ставленник… Троцкого», «активный саботажник», автор приказов с пассивными, «паллиативными формулировками»… Разумеется, противостоящие ему Сталин и Ворошилов — стратегические и тактические полководцы нового времени, которые (прочитывается за строками книги), если потребуется, во имя революционной целесообразности не то что баржу с подозреваемыми, а целый флот потопят.

Нет, неспроста Снесарева если не влекла, то всегда интересовала граница, и «Созидание границы» он перевёл с английского не языковой тренировки ради, а как необходимое внутреннее задание, пусть и в своё удовольствие. Мистика или власть судьбы — он вновь на границе. В третий раз. Были Памирские и Карпатские горы, теперь болотистые западнорусские и белорусские земли.

Ещё недавно — завеса, то есть нечто вроде ненадёжного робкого занавеса, отнюдь не железного. Но завеса — не граница, завеса более пригодна для театра, а не для территорий-полос, в час войны взламываемых войсками.

Итак, приказом Реввоенсовета от 11 сентября 1918 года Снесарев назначен начальником обороны Западного района Завесы. В следующем месяце Западный район преобразуется в отдельную Западную армию: стало ясно как день, что отрядами Завесы границы не защитить и не прикрыть главные операционные линии, ведущие к столицам. Возглавляемая Снесаревым Западная армия освобождает Белоруссию, входит в Литву и в марте 1919 года переименовывается в Белорусско-литовскую, а в июне того же года переименовывается снова и окончательно в Шестнадцатую армию. Штаб — сначала в Калуге, а с октября 1918 года — в Смоленске.

Здесь узнаёт, что недавними сентябрьскими днями в Пятигорске казнены генералы Радко-Дмитриев и Рузский. Последний давно ли требовал отречения царя и, естественно, не мог быть среди «героев» Снесарева. Но само убийство… генерал казнён как заложник: на кладбище, где Рузскому велено было рыть могилу самому себе, ему истыкал шею кинжалом и отрубил голову всесильный замначальника ЧК Северного Кавказа и Кубани Атарбеков. Да, Рузский, военный, присягнувший императору и в трагический час требоваший от императора отречения — нетерпеливо, грубо, в стилистике «ну, что медлите!», такой защитник Отечества Снесареву был более чем неприятен, но подлость и низость расправы над ним…

Ещё одна из того же ряда новость. Сорокин, расправясь с пришлыми руководителями Северо-Кавказской республики, был объявлен вне закона и расстрелян, и у Снесарева было двойственное отношение как к расстрелянному «кубанскому Наполеону», так и к тем, кого он расстрелял. Годы спустя, отдыхая в Пятигорске, Андрей Евгеньевич не раз подумает об этих жестоких смертельных брызгах гражданского смерча.

Остановился Снесарев в Смоленске по адресу: ул. Пятницкая, 5. Штаб расположился в здании бывшего Благородного собрания. Его штаб — люди долга: дни и ночи заняты теоретически и практически над тем, как укрепить обороноспособность России на подходах к Польше и Балтике.

Смоленск — страж Руси. Командарм просматривал сочинения по его обороне в разные века, часть — из ранее прочитанного: о древнерусском Смоленском княжестве, о поистине драматической обороне Смоленска жителями и войсками полководца Михаила Шеина, об Отечественной войне 1812 года на смоленской земле.

План заманивания Наполеона в глубь России уже предвидел Ростопчин, а Барклай де Толли, раненый, разворачивал его ещё в 1807 году в Мемеле перед Нибуром, на тот день наиболее глубоким знатоком, живописателем, историком Римской империи; историк древности хотел увидеть и близкое будущее современных ему великих империй, и полководец уверял его, что наступающая империя будет наступать вплоть до русской столицы, а отступающая — отступать, может, даже и вплоть до столицы, но победит — отступающая.

Снесарев не мог без улыбки читать, а потом и рассказывать о курьёзной сцене, приключившейся в селе Гаврики между двумя героями Отечественной войны 1812 года. Там Барклай де Толли и Багратион столкнулись в непримиримом споре: отступать или наступать. Спорящие осыпали друг друга последними словами, а Ермолов, не менее значительный герой войны, стоя у ворот усадебного двора, никого не пускал и объяснял, что командующие совещаются.

Но более приходилось не о былых оборонах книги читать, а о новой возможной обороне Смоленска думать. Потому командарм часто разъезжал по фронтовой линии, изломанной на сотни вёрст. В самом городе было спокойно, фронт находился на некотором отдалении. Но было много раненых, размещённых повсюду: в госпиталях, в присутственных местах, в школах, в домах. В городе организуются курсы подготовки комсостава, и Андрей Евгеньевич предполагает на этих курсах прочитать курс лекций на тему «Огневая тактика».

Войсковым начальником Смоленска оказался его друг по Московскому пехотному училищу — Фёдор Андреевич Шевелёв. В его радушно-гостеприимном доме Андрей Евгеньевич часто проводил время; вспоминали училище, общих друзей; пел под аккомпанемент дочери друга «Белеет парус…», «Лесного царя», с женой друга исполнял «Не искушай меня без нужды», «Сомнение».

В октябре 1918 года Америка послала Германии предписательную ноту, в Европу направлены американские войска — сотни тысяч заокеанских солдат. Вскоре Вильгельм отрёкся от престола, а кронпринц отказался от прав на престол Германской империи.

На Западном фронте заключено перемирие. Условия перемирия предельно тяжёлые, но германское правительство приняло их и обратилось к американскому президенту Томасу Вудро Вильсону с просьбой об их смягчении, так как непомерно кабальные эти условия надолго разрушили бы немецкую хозяйственную жизнь.

Война 1914–1918 годов обошлась Германии в 20 миллиардов фунтов стерлингов; контрибуции же она должна была уплатить 8 миллиардов фунтов, в рассрочку на 40 лет, что с процентами в конечном счёте составило бы 16 миллиардов фунтов (журнал «Военное дело», 1918). Ллойд Джордж заявил, что во все века существовал принцип «платить должен побеждённый», и пусть Германия возместит союзникам все расходы войны.

ВЦИК на заседании 1 сентября 1918 года установил орден Красной Звезды, присуждаемый гражданам, проявившим особую храбрость и мужество при непосредственной боевой деятельности (журнал «Военное дело», 1918). В одном из майских выпусков «Известий» опубликована статья Н. Подвойского «Создание трехмиллионной армии». Вот тебе и мир народам!

В ноябре Снесарев вызван в Москву. В столице холодно и голодно. Вацетис принял не сразу и предложил прийти на следующий день. В ожидании Раггэля, начальника штаба Реввоенсовета, рассматривает настенные картины, всё больше сюжетно-исторические, несколько пейзажных. От пришедшего Раттэля узнает о бегстве Носовича к белогвардейцам; по-видимому, недоверие к командному составу, чуть было улегшееся, на революционных верхах обострилось снова, и Носович не стал испытывать судьбу. Раттэль не в духе: постоянная текучка, работать трудно и не с кем. Вацетис и на другой день ничего хорошего и дельного не сказал, кроме как наступать. Всё так: наступательно-военный мир — народам, земля — погибшим!