Сети - Юлия Бажова

Огоньки свечей затанцевали на потревоженной воде. Он чуть не взвыл, окунувшись с головой, по примеру Мэгдан. Ух, ледяная! И противно соленая.

– Вода, – донеслось сквозь бульканье в ушах. Опять только на древнем языке. Морган предположил, что жрица чувствует, значения каких слов он знает, поэтому не сотрясает воздух попусту.

Мэгдан мягко потянула его за руку, на мелководье, где они уютно уселись вплотную друг к другу. Морган прижался грудью к ее спине, и вода сразу перестала казаться холодной. Мэгдан открыла каменную шкатулку, внутри которой Морган отчетливо разглядел только конус благовония. Пальцы жрицы коснулись трав.

– Разделение.

Закудрявился дымок, потянуло теплым древесным ароматом, напоминающим запах отсыревшей коры.

«Почему не Воздух?»

Разделение означает отделение Манны от физического тела. Это слово, Морган помнил, неоднократно повторялось в мантре, которую напевала Соула перед тем, как вывести его из тела. Есть другие значения?

«Ай… Не все ли равно?»

Он поцеловал голое плечо. Ладони заскользили по бедрам Мэгдан и выше. Гладкая загорелая кожа. Возраст выдает только слегка обвисшая грудь; Мэгдан выкормила не одного ребенка. Любопытно, сколько ей лет? После сорока угадать возраст трудно. Особенно у женщин. А уж если перед тобой жрица… Ей запросто может быть и семьдесят, и восемьдесят.

«Разве это помеха?»

Провести остаток жизни при Храме, с ней, счастливо околдованным. Солнце, сияющее у нее внутри, исцелит все раны и вдохнет жизнь. Может, это и есть решение?

– Земля. – Мэгдан откинула голову назад, нежно провела гребешком по его бедру. От ее прикосновения Морган вздрогнул и судорожно глотнул воздух.

«Все, что угодно, хоть утопиться в этой луже».

Он принял гребешок. Потемневшие от воды волосы заструились между тонкими зубьями. Густые. Блестящие. Дышащие свежестью высокогорных ледников и ароматом рубиновых звездочек смолевки, которые так дивно благоухают по ночам. Мэгдан полушепотом забормотала что-то на Живом языке. Врата… Манна… Безвозмездный дар… Переход… Слияние… Кровь… Новое начало… Сила любви… Сила любви… Сила любви… Имена Богов через каждые три-четыре фразы… Остальные слова незнакомы или проговариваются слишком тихо и быстро, чтобы разобрать их. Не храмовый ли вариант брачного обряда?

«Если разговаривать нельзя, кивни. Ты ведь читаешь мои мысли».

Мэгдан не кивнула. Но спустя несколько минут, не прерывая молитвы, достала из шкатулки пузырек из темного стекла и вложила Моргану в ладонь, которая, в то время как другая рука занималась волосами, блуждала по ее телу. Душистое масло! Это больше чем кивок. Морган откупорил пузырек, смочил маслом ладони. Пахнет полынью. Странно. Для любви используют другие масла. Хотя это может быть смесь нескольких масел, которые в сочетании друг с другом дают горьковатый аромат. Взгляд скользнул по водопаду волос. Почему бы не начать с них? Он провел ладонями по волосам. Мэгдан тут же повернулась и поощрила инициативу поцелуем – нежным, но, увы, слишком быстрым. Потянувшись за ее губами, Морган ткнулся носом в затылок: жрица снова бормотала свою молитву.

«Или это я двигаюсь медленно? Снадобье? Ему пора подействовать. Так славно полыхало».

Морган глянул через плечо Мэгдан на свои руки, втирающие масло. Точно. Еле двигаются, соскальзывают с мокрой кожи. И огоньков на воде явно больше, чем свечей. И танцуют они слишком уж бурно. И мышцы расслаблены так, что вопят от восторга. Кроме одной, самой важной, которая просто пылает. Он поцеловал Мэгдан в висок; отодвинув волосы, скользнул губами по шее.

«Закругляйся, солнце мое. Тебя услышали все боги всех миров».

Мэгдан прижалась к нему теснее. Когда его руки добрались до бедер, раздвинула колени и уселась бочком… чтобы дотянуться до кинжала, лежащего среди прочих ритуальных предметов. Из круговорота непонятных слов скороговоркой вынырнули несколько знакомых:

– Богам не нужны молитвы. Молитвы нужны мне. А значит – тебе, – и растворились в древней мелодике.

Жрица оттяпала у себя густой локон, разделила на четыре пряди. Морган подавил радостный возглас. Те, у кого длина волос позволяет, делают из них шнурки и оплетки для брачных талисманов. Он с воодушевлением зажал в кулаке кончик пряди, который Мэгдан вручила ему, чтобы косичка не распускалась, и ее пальцы затанцевали над плетенкой.

Они закончились одновременно: душистое масло, косичка и молитва. Косичка вместе с пустым пузырьком отправилась на берег. Несколько минут Мэгдан, привстав, ковырялась в своей шкатулке. Дважды в ее руке промелькнуло что-то круглое. Морган ожидал увидеть деревянные бляшки, из которых вырезают брачные талисманы. Вытягивал шею, вертел головой, но тени падали так, что разглядеть не удавалось, а подниматься на ноги было лень. В итоге никаких новых предметов не появилось. Мэгдан просто закрыла шкатулку и села к нему лицом. Уголки ее губ поползли вверх. Мгновение предвкушения было восхитительным.

– Любовь, – прошептала Мэгдан на Всеобщем языке. А на древнем прозвучало слово, обозначающее один из духовных аспектов любви – Единение. Единение – глубокое взаимопроникновение и полное слияние Манны любящих, когда двое становятся одним.

Вслед за жрицей, сжимающей его руки, Морган перебрался на более глубокое место. Она положила его спиной на воду, поддерживая голову и бедра. Наклонилась. Ее губы нежно, любяще коснулись яичек, лобка, пупка, сердца, губ, лба. Ох… Он чуть ли не вскрикивал от каждого прикосновения. Морган нетерпеливо обнял ее, притянул к себе. Вода над головой сомкнулась. Мэгдан уселась на него верхом и выпрямилась. Что-то выкрикнула в пространство. Пропела какую-то мантру. Еще раз, и еще. Он дернулся глотнуть воздуха, но руки жрицы жестко пригвоздили его ко дну. Затуманенный разум резко вернулся в реальность.

«Эй! Мэгдан! – Морган вцепился в ее запястья. – Ты шутишь? Мне не нравится твоя игра!»

Никак. Проклятье! Сильная, стерва! Воздух в легких катастрофически иссякал. Морган судорожно замолотил руками и ногами. И тотчас обнаружил, что делает это в воображении. Тело лишь вяло подергивается, как иногда во сне: хочешь бежать быстро, а получается еле-еле.

«Мэгдан!! А ты-то, дурак, повелся. Чего еще можно ожидать от жрецов?»

Внезапно паника схлынула. Это закончится. Закончится очень скоро. И наступит покой – такой же, как на священном озере. Сквозь воду Морган увидел склонившееся над ним лицо жрицы со свисающими волосами. Губы зашевелились, по их движениям он угадал… это слово – последнее. Рука Мэгдан с силой надавила на его макушку, потом протянулась к берегу. За кинжалом! Потому что все остальное убрано в шкатулку.

«Но зачем ты устроила маскарад, Мэгдан? Что мешало тебе прикончить меня, когда я спал? По крайней мере, это было бы честнее!»

Сознание залил ослепительный свет. На мгновение Морган слился с ним. Будто смотрел на солнце, не испытывая рези в глазах, потом вошел в него и вышел, унося в себе его частицу. Все его существо пронзила горячая судорога. Любовный экстаз, усиленный в десятки раз. Совместный танец Духа, Манны и тела. Танец Жизни, который никогда не прекращается.