Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера

значилось название модели, количество изделий, цена за единицу, общая стоимость. С документами все было в порядке.

– Где стулья? – она поднялась из-за стола.

– Прошу за мной.

Все прибывшие коробки были аккуратно сложены в подсобном помещении. Вскоре подошел мужчина, которого Дуня про себя определила в разряд разнорабочих. Такие всегда требуются, когда что-то надо принести-починить-отвезти. Стулья начали освобождать от картона и проверять на предмет брака. Когда работа была в самом разгаре, в каморку вбежала нервная дама с воплями. Авторитет Тихого, видимо, не внушал ей пиетета, как и присутствие незнакомого человека.

– Тихон Аристархович, где этот ваш фермер?! Я не могу до него дозвониться! Второй день телефон недоступен! – заверещала дама.

– Так, спокойно. Сейчас разберемся, – он взял женщину под локоток и быстро вывел в коридор, прикрыв за собой дверь.

Правда, дверь была довольно тонкой, поэтому Дуня все равно оказалась в курсе проблемы. Тем более что никто из говорящих голоса не понижал.

– Повар сказал, что, если завтра не будет поставки мяса, он засунет в духовку меня!

– Да ладно, у нас духовые шкафы не такого размера. А Михал Саныч просто шутит.

Духовые шкафы и поставки мяса Дуняшу не интересовали, поэтому она продолжала инспектировать прибывшую мебель.

– Но почему у него телефон недоступен?!

А вот тут она вздрогнула.

Этот вопрос, применительно к другой личности, не давал покоя уже много дней.

– Что за шум, а драки нет? – послышался мужской голос, показавшийся очень знакомым. К разговору явно присоединился кто-то третий.

– Да поставщик один пропал, телефон недоступен, – объяснил Тихий. – Может, форс-мажор у него. Сейчас посмотрю, у меня еще какие-то контакты были, по-моему.

– Да мало ли… Осень, меланхолия. Загрустил человек там у себя на хуторе, глядя из окна на пышное природы увяданье. И, как наш Тобольцев, телефон отключил, котомку на плечи забросил и побрел в поисках душевного покоя.

Ракитянский. Это был Ракитянский. Дуня замерла. И он сказал… что Иван отключил телефон. Он просто отключил телефон. А это значит…

– Владельцы фермерских хозяйств такой ерундой не страдают! Так, пошли в кабинет, поищу контакты, – Тихий перебил ее мысли.

– И заодно поищи контакты конторы, которая тебе согласования по стоянке делала, мне тут письмо интересное пришло – надо бы с ними поговорить на тему Гражданского кодекса, – голос Ракитянского удалялся, и в конце слова были едва различимы.

Дуня смахнула с себя оцепенение. И как раз вовремя, ибо через мгновение из приоткрытой двери показалась голова ресторатора, информировав:

– Евдокия, я у себя.

Она смутно помнила, как заканчивала работу – проверяла оставшиеся стулья, пересчитывала их количество, благодарила за помощь рабочего. Главное, что в руках были документы, которые необходимо вернуть Тихому.

А в кабинете сидел довольный жизнью Ростислав Игоревич Ракитянский, доедал пироги и пил чай из Дуниной чашки. Нервной дамы не было. Наверное, вопрос с фермером решили. Тихий внимательно читал какую-то бумагу. Может, то самое письмо, которое настраивало на беседу о Гражданском кодексе?

Увидев вошедшую, Ракитянский тут же приветственно встал, проводил Дуню к столу, усадил и предложил пирогов.

Тихий оторвал глаза от бумаги. Не хватало Вани. Это Дуня очень отчетливо почувствовала. У них настолько дружно все получалось втроем. И она сама, наверное, уже привыкла, что они трое – такие разные и непохожие друг на друга – составляют вместе единое целое, поэтому поймала себя на ожидании. Вот сейчас откроется дверь, и в кабинет войдет Ваня с привычным рюкзаком за плечом и скажет: «Привет». Но дверь, конечно же, не открылась, и надо было завершать дела.

– Все в порядке, Тихон Аристархович, – проговорила Дуняша, пододвигая Тихому сопроводительные документы. – Партия прибыла полностью, при осмотре брака не обнаружено. Я думаю, что можно смело подписывать.

– Хорошо, – Тихий тут же завизировал документы и шлепнул на них печать. – Еще пирог? Чаю?

– Нет, нет, спасибо. У меня… дела, все было вкусно, замечательные пироги, – она поднялась и немного неловко раскланялась. – Тихон Аристархович, Ростислав Игоревич, до свидания.

Дуне казалось, что она делает все очень медленно: медленно идет по коридору, медленно кивает, прощаясь, сотруднику «госТИНцев», медленно ищет ключ от машины, медленно садится в Коко. А дальше замирает. В голове была пустота. Сколько она так просидела, не шевелясь и глядя в лобовое стекло? Дуня не знала. Потом посмотрела на руки, в которых все так же был зажат ключ.

Значит, не было никакого изгнания? Значит, он просто отключил телефон? А как же фото в инстаграме? Да море вариантов. Мо-ре! А он просто отключил телефон и никого не блокировал. Цариц блокировать нельзя. Дуня вяло подумала о том, что при встрече обязательно займется членовредительством Тобольцева. И одной подножкой дело не обойдется. Она чуть с ума не сошла, а он просто отключил телефон. Кто так делает, автостопщик?!

«Дурак, – прошептала. – И трижды врун. И на глаза мне даже не смей больше попадаться, и только попробуй еще раз влезть хоть в один мой проект со своим Бакстом, и про любимую музыку другим рассказывай…»

Стоп!

Где-то у нее было про музыку. Медлительность как рукой сняло. Он что-то говорил такое… что-то про музыку и номера телефонов, где это? Дуня быстро вытащила из сумки смартфон и стала листать переписку. Она не помнила, чтобы удаляла сообщения, они должны остаться в памяти аппарата. Мама! Конечно, мама знает, где он. А такая уж точно! Пальцы отказывались слушаться, Дуня все никак не могла найти давний разговор, а найдя, долго смотрела на написанные им слова.

«Кстати, не поверишь, но смешно. У тебя одинаковый номер с моей маман. Последняя цифра другая – у тебя семерка, а у нее пятерка. Ты веришь в такие совпадения?»

Тогда это сообщение оставило ее равнодушной, а сейчас… сейчас это была тонкая ниточка, за которую хотелось зацепиться и верить, что она выведет куда очень надо – к Ване.

Перед глазами от волнения все расплывалось. Дуня не знала, что сказать Гениальной Идее, как себя вести, их единственный диалог трудно было назвать удачным с точки зрения завязывания дружеских отношений.

Она все же набрала номер, потом слушала в трубке долгие гудки, а потом раздалось:

– Слушаю.

И Дуня не смогла ответить. К горлу подкатил комок и мешал говорить.

– Алло? Я слушаю!

Только понимание, что сейчас нажмут на отбой, заставило начать разговор:

– Добрый день, меня зовут Евдокия Лопухина. И это мое настоящее имя. К сожалению, я не заканчивала музыкальную школу, зато имеется красный диплом Московского архитектурного института. И я знаю, что оперу «Травиата» написал Джузеппе Верди, балет «Ромео и Джульетта» – Сергей