Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - Вячеслав Никонов

Си Цзиньпин, ставший Генсеком, а в марте 2013 года еще и Председателем КНР, относится к категории «принцев». Во времена культурной революции его отец с поста вице-премьера Госсовета был отправлен в места заключения, а сам Си был сослан в отдаленную деревню, бежал, сидел за это в тюрьме. При этом он продолжал самообразование и девять раз предпринимал попытки вступить в партию, пока его не приняли[640]. Си Цзиньпин на съезде около десяти раз использовал термин «возрождение китайской нации» и только один раз — «социализм с китайской спецификой».

На состоявшемся в ноябре 2013 года III Пленуме ЦК был утвержден план всестороннего углубления реформ до 2020 года и созданы два принципиально новых органа власти — Группа по руководству углублением реформ и Центральный комитет государственной безопасности. Оба возглавил Си Цзиньпин. «Такое сосредоточение власти в руках лидера может быть сравнимо со схожими преобразованиями, проведенными руководством Гоминьдана в 50-е годы прошлого столетия, после тяжелого поражения на континенте»[641], — пишут российские китаисты. Эксперты отмечали беспрецедентную со времен Мао концентрацию полномочий в руках главы государства и его мощный идеологический посыл. Элизабет Экономи из американского Совета по международным делам пишет: «Президент Китая Си Цзиньпин предложил простое, но могущественное видение: обновление китайской нации. Это — патриотический призыв к оружию, черпающий вдохновение из славы китайского имперского прошлого и идеалов социалистического настоящего для обеспечения политического единства внутри страны и влияния за рубежом»[642].

В марте 2015 года на заседании ВСНП была утверждена базовая политическая концепция пятого поколения китайского руководства, которая получила название «четырех всесторонних аспектов»: всестороннее построение среднезажиточного общества, углубление реформ, обеспечение верховенства закона, укрепление партийной дисциплины[643].

В ближайшей перспективе ожидать каких-либо кардинальных подвижек в политической системе Китая нет оснований. Реформирование идет в русле внутренней модернизации КПК.

Китай — многонациональная страна. Официально нацменьшинств 56, реально — много больше. 120 млн не ханьцы — монголы, корейцы, казахи, уйгурцы и т. д. Хотя традиционная китайская мысль исходит из представления о превосходстве китайской культуры, расизм ей не свойственен[644]. Серьезную проблему представляет этнический сепаратизм в Синьцзяне и Тибете.

После краха империи Тибет стал самостоятельным государством, но коммунисты, придя к власти, вернули его Китаю. Тибету предоставлялась автономия с сохранением прежней системы управления во главе с далай-ламой. Коммунистические преобразования вызвали антикитайское восстание 1959 года, жестоко подавленное армией, а Далай-лама XIV и его сторонники бежали в Индию, где образовали тибетское правительство в изгнании. Оставшийся на Тибете Панчен-лама Х пытался сотрудничать с Пекином, но в 1964 году был отправлен в тюрьму. Был создан Тибетский автономный район, но в партийных органах собственно тибетцев практически не оказалось. За годы культурной революции из примерно 3000 монастырей осталось всего три. В 1989 году в Тибете произошли серьезные беспорядки. Секретарем парткома ТАР тогда был Ху Цзиньтао, который принял решительные меры по их подавлению. Было решено прекратить переговоры с далай-ламой и запретить всякие упоминания о нем.

«Синьцзян», или китайский Туркестан — самая западная китайская провинция, отделенная от остальной страны пустыней Гоби. Синьцзян стал частью Китая в конце XIX века, но и после восставал, добиваясь независимости. В 1949 году войска Мао окончательно присоединили провинцию, но уйгуры продолжали восставать (их около восьми миллионов, и они составляют 40 % населения Синьцзяна, как и ханьцы). В последние годы ситуация в Синьцзяне не раз становилась взрывоопасной, там нередки волнения, в организации которых Пекин подозревает и внешние силы, прежде всего, Соединенные Штаты и исламистов. На 2013 год пришелся всплеск террористической активности в регионе, уйгурские исламисты совершали теракты и в других регионах страны, включая и площадь Тяньаньмэнь в центре Пекина. В развитие Синьцзяна и Тибета вкладываются огромные деньги, чтобы потушить сепаратизм. Там находятся крупные силы армии и полиции.

Будет ли революция в Китае? Фрэнсис Фукуяма против революционных ожиданий. «Средний класс Китая скорее опасается перспективы многопартийной демократии, чем стремится к ней. Ведь это расчистит путь многочисленным требованиям перераспределения богатства со стороны тех, кто остался не у дел… Хотя китайское правительство формально неподотчетно народу через процедуру выборов, оно отслеживает признаки социального недовольства и часто отвечает на него послаблениями, а не репрессиями. Другая отличительная особенность Китая — добровольная смена лидеров. Китайское правительство более умно и жестко подходит к подавлению недовольства. Распознав угрозу, китайские власти никогда не позволяют западным медиа распространять информацию. Facebook и Twitter запрещены, а содержание китайского Интернета и китайских социальных сетей находится под контролем целой армии цензоров… Главная загадка Китая — средний класс, который пока выглядит довольным заключенной им сделкой по обмену политических свобод на растущий доход и стабильность»[645]. И, конечно, на стороне стабильности традиция, партия и армия. «Система обеспечения внутренней безопасности заключается в нейтрализации оппозиции — настоящей или кажущейся — в зародыше. Предотвращение важнее подавления, насильственное подавление протестов рассматривается как признак провала. Сила китайского государства не в остроте зубов, а в проворности пальцев»[646].

Историческое прошлое Китая побуждает китайских руководителей вести дело к тому, чтобы превратить его во влиятельную, а в перспективе и в великую доминирующую и процветающую державу. «Быть китайцем по-прежнему означает правильное поведение и принадлежность к цивилизации, которая имеет первенство в мире»[647], — пишет американский исследователь китайской души Перри Линк. Руководство страны хочет также исключить возможность повторения более чем столетней истории «унижений со стороны иностранных держав», которые подспудно воспринимаются как варварские.