Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него - Дэвид Куаммен

видов (которых также иногда называют саванновыми мартышками), живущих по всей Африке южнее Сахары – от Сенегала на западе и Эфиопии на востоке вплоть до ЮАР. В свое время все эти виды считали одним «супервидом» и объединяли под названием Cercopithecus aethiops. Сейчас же, когда разницу между ними понимают уже лучше, мартышки делятся на шесть отдельных видов рода Chlorocebus. «Африканская зеленая мартышка», которую исследовала японская команда, была из Кении, а это значит, что она, скорее всего, принадлежала к виду Chlorocebus pygerythrus (верветок)[211]. А вот в Сенегале живет другой вид, Chlorocebus sabaeus (зеленая мартышка). Ну, а теперь, увидев эти два названия, можете их смело забыть. Генетические различия между ВИО и ВИЧ-2 обусловлены вовсе не разницей между двумя видами африканских зеленых мартышек.

Дорога, по которой ученые пошли назад от ВИЧ-2, привела к совершенно другой мартышке: дымчатому мангабею. Это не один из шести видов рода Chlorocebus, даже близко. Он принадлежит к другому роду.

Дымчатый мангабей (Cercocebus atys) – дымчато-серое создание с темной мордой и руками, белыми бровями и выразительными белыми бакенбардами – не такими, конечно, пышными, как у многих других обезьян на континенте, но по-своему привлекательными; дымчатый мангабей чем-то напоминает щеголеватого пожилого трубочиста, тщательно следящего за прической. Дымчатые мангабеи живут на побережье Западной Африки, от Сенегала до Ганы, предпочитая болота и пальмовые леса; там они питаются фруктами, орехами, семенами, листьями, побегами и кореньями – эклектичные вегетарианцы, – и проводят немало времени на земле, передвигаясь на четырех ногах в поисках упавших лакомств. Иногда ман-габеи выбираются из низин и грабят фермы и рисовые поля. На дымчатых мангабеев трудно охотиться в болотистых лесах, но из-за привычки искать еду на земле и любви к культурным растениям их легко поймать. Местные жители считают их назойливыми, но съедобными вредителями. А иногда, если они не слишком голодны, забирают осиротевших детенышей в качестве домашних животных.

Внимание исследователей СПИДа дымчатый мангабей привлек благодаря чистой случайности и эксперименту с проказой. Сбылась старая научная поговорка: иногда ты находишь намного больше, чем то, что искал.

Еще в сентябре 1979 г. ученые из центра исследования приматов в Нью-Иберии, штат Луизиана, к югу от Лафайета, обнаружили похожую на проказу инфекцию у одной из содержавшихся в неволе мартышек. Это показалось странным, потому что проказа – это человеческое заболевание, которое вызывается бактерией Mycobacterium leprae, и о случаях передачи этой бактерии другим приматам известно не было. Но вот перед учеными предстала прокаженная мартышка. Животное – самку дымчатого мангабея, которой было около пяти лет, – привезли из Западной Африки. Ученые звали ее Луизой. Не считая заболевания кожи, Луиза была здоровой. Записи показали, что ее еще не заражали никакой экспериментальной инфекцией. Ее использовали для исследования диеты и холестерина. В Нью-Иберии вообще не исследовали проказу, так что после того, как о болезни Луизы стало известно, ее перевезли в другое учреждение (тоже в Луизиане), где проказу исследовали: Региональный центр исследования приматов «Дельта», к северу от озера Пончартрейн. Ученые «Дельты» обрадовались, получив ее, и тому была одна очень хорошая практическая причина. Если Луиза заразилась проказой естественным путем, это значило (вопреки прежним предположениям), что болезнь может распространяться среди популяций дымчатых мангабеев. А если это правда, то дымчатый мангабей может стать ценной экспериментальной моделью для изучения проказы у людей.

Так что команда «Дельты» взяла инфекционный материал у Луизы и ввела его другому дымчатому мангабею, самцу. В отличие от Луизы, анналы науки не сохранили его имени, только кодовое обозначение: A022. Он стал первым в цепи экспериментально зараженных мартышек, которые, как выяснилось, болели не только проказой. Ученые из «Дельты» поначалу даже не догадывались, что A022 был ВИО-позитивен.

Проказа, которой была больна Луиза, легко закрепилась в A022, что было необычно, учитывая ранние неудачные попытки заразить обезьян человеческой проказой. Может быть, этот штамм Mycobacterium leprae оказался особенно хорошо адаптирован к мартышкам? Если да, то, может быть, он окажется успешен и в макаках-резусах? Это будет куда удобнее для исследований, потому что макаки-резусы на рынке живого товара для медицинских исследований были намного дешевле и доступнее, чем дымчатые мангабеи. Так что команда «Дельты» ввела четырем макакам-резусам инфекционные материалы, взятые у A022. У всех четырех началась проказа. Но для троих из четырех макак это стало наименьшей из их проблем. У трех несчастных мартышек развился еще и обезьяний СПИД. Они страдали хронической диареей и потерей веса и, в конце концов, зачахли и умерли.

Проведя анализ на вирусы, ученые обнаружили ВИО. Как три их макаки оказались ВИО-позитивными? Очевидно, через инокулюм проказы, полученный от дымчатого мангабея A022. Уникален ли он? Нет. Тесты других дымчатых мангабеев, содержавшихся в «Дельте», показали, что вирус среди них «эндемичен»[212]. Другие ученые вскоре тоже его обнаружили, причем не только у дымчатых мангабеев, содержавшихся в неволе, но и у диких особей. Тем не менее у дымчатых мангабеев (африканских мартышек), в отличие от макак-резусов (азиатских мартышек), не было никаких симптомов обезьяньего СПИДа. Они были инфицированы, но здоровы, что говорило о том, что у вируса долгая история взаимодействия с их видом. А вот у макак этот вирус вызвал болезнь – предположительно потому, что он для них оказался новым.

Линейка вирусов иммунодефицита обезьян все ширилась и усложнялась. Теперь было известно уже три варианта: один – у африканских зеленых мартышек, другой – у макак-резусов (который они, скорее всего, подхватили в неволе), третий – у дымчатых мангабеев. Чтобы легче идентифицировать и различать их, кто-то решил добавлять к аббревиатуре маленькие подписи в нижнем регистре. Вирус иммунодефицита обезьян в том виде, который он встречается у дымчатых мангабеев, назвали ВИОsm. Два остальных назвали соответственно ВИОagm (африканские зеленые мартышки) и ВИОmac (азиатские макаки). Это обозначение может показаться сложноватым как для понимания, так и просто для чтения, но оно будет играть ключевую роль, когда я расскажу о судьбоносном значении варианта, ставшего известным как ВИОcpz.

Сейчас достаточно будет рассказать о результате эксперимента с проказой в Луизиане. Один из ученых «Дельты», женщина по имени Майкл Энн Мерфи-Корб, вместе с молекулярными биологами из других учреждений изучила геномы ВИО дымчатых мангабеев и макак-резусов, чтобы создать примерное семейное древо. Их работа, опубликованная в 1989 г. (основным автором была указана Ванесса Хирш), показала, что и ВИОsm, и ВИОmac являются близкими родственниками ВИЧ-2. «Эти результаты говорят о том, что ВИОsm заразил содержащихся в неволе макак и людей в Западной Африке, – писали авторы, повесив на дымчатых мангабеев прародительское бремя, – после