Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

ибо американцы крайне нуждались в средствах, и, наконец, не желая ослаблять себя отправкой конвоя с коммерческими судами во Францию, как того желало правительство, он увел к Чесапику все суда, какие только мог. Дабы скрывать свои истинные цели от неприятеля наивозможно дольше, он прошел Багамским каналом, которым тогда реже пользовались моряки, и 30 августа встал на якорь в Линхейвенской бухте, за Чесапикскими мысами, с двадцатью восемью линейными кораблями. За три дня до этого, 27 августа, французская эскадра в Ньюпорте – восемь линейных кораблей с четырьмя фрегатами и восемнадцатью транспортами – отплыла на rendez-vous [209] под командой графа де Барраса, но пошла в обход открытым морем, чтобы избежать встречи с англичанами. Эта мера предосторожности была тем более необходима, что корабли везли французскую осадную артиллерию. Войска под началом Вашингтона и Рошамбо перешли Гудзон 24 августа, двигаясь к Чесапикской бухте. Так различные вооруженные силы, морские и сухопутные, стягивались к избранному ими полю брани, навстречу Корнуоллису.

Англичане повсюду терпели неудачи. Родни, узнав об отплытии де Грасса, послал четырнадцать линейных кораблей под командой адмирала Худа в Северную Америку, а сам отбыл в Англию в августе вследствие болезненного состояния. Худ, идя прямым путем, дошел до Чесапика тремя днями раньше де Грасса, заглянул в бухту и, найдя ее пустой, отправился в Нью-Йорк. Здесь он встретил пять линейных кораблей под начальством Грейвса, который как старший по званию принял командование всеми силами и отплыл 31 августа в Чесапик, надеясь застигнуть де Барраса прежде соединения того с де Грассом. Только через два дня после того сэр Генри Клинтон убедился, что враги выступили против Корнуоллиса и находятся уже слишком далеко для погони.

Адмирал Грейвс сильно удивился, увидав по приходе в Чесапик стоявший там на якоре флот, численность которого свидетельствовала, что это неприятельские корабли. Несмотря на это, он направился прямо внутрь; когда де Грасс поднял паруса, сосчитали, что у французов двадцать четыре корабля против девятнадцати у англичан, но это открытие ничуть не смутило английского адмирала. Грубость его тактических приемов, увы, не соответствовала его храбрости; многие корабли получили тяжелые повреждения без всякой пользы для дела. Де Грасс, ожидая де Барраса, оставался пять дней вне бухты, заставляя английский флот держаться настороже и не позволяя уходить, но и не вступая с ним в бой, затем, возвратившись в порт, нашел там де Барраса спокойно стоящим на якоре. Грейвс же возвратился опять в Нью-Йорк, и с его уходом исчезла последняя надежда Корнуоллиса на поддержку. Осада затягивалась, однако господство врага на море сулило всего один исход, и в конце концов английским силам пришлось сдаться 19 октября 1781 года. С этим бедствием надежда подчинения колоний сгинула. Борьба не угасала еще год, но никаких серьезных операций больше не предпринималось.

Операции англичан, окончившиеся для них столь неудачно, отличались одновременно дурным управлением и трагическими стечениями обстоятельств. Так, отряд Худа могли бы усилить несколько кораблей с Ямайки, исполни они приказ Родни[210]. А посыльное судно, отправленное к адмиралу Грейвсу, который командовал эскадрой в Нью-Йорке, не застало его там, ибо он ушел в крейсерство на восток с целью перехватить некоторые важные припасы, посланные американским агентом во Франции, – ведь английское правительство настаивало на выполнении этой задачи; но адмирал, получив сведения о караване с упомянутыми припасами, поступил нелогично, покинув главную стоянку вместе со всем флотом, хотя приближение сезона ураганов в Вест-Индии подсказывало, что лучше держаться ближе к побережью. Из-за его отсутствия, даже с учетом того, что вслед Грейвсу немедленно полетели депеши Родни, неприятельские крейсера загнали на отмель почтовое судно, и Грейвс не узнал содержания депеш до своего возвращения в порт 16 августа. Извещение Худа о скором прибытии тоже перехватили. Сам он не спешил опять выходить в море – видимо, у него попросту не было такой возможности, но это промедление выглядит ошибкой. Известно было, что де Барраса отплыл из Ньюпорта с восемью кораблями, – вероятно, в Чесапик, на соединение с де Грассом; совершенно основательно указывалось, что, доведись Грейвсу крейсировать близ Чесапикских мысов, вне вида берегов, он едва ли упустил бы случай встретиться со слабой эскадрой де Барраса. Сегодня мы уверены, что именно так и надлежало поступить, однако английский адмирал в те дни располагал лишь неточными сведениями. Никоим образом не ожидали, что французы приведут силы, хотя бы приблизительно такие, с какими они пришли в действительности. По беспечности своих дозорных крейсеров, оставленных близ Чесапика, Грейвс не получил тех известий о численности противника, какие ему требовались. Обоим крейсерам велели держаться под парусами, между тем появление де Грасса застало их на якоре за мысом Генри и отрезало отступление: один взяли в плен, а другой загнали вверх по реке Йорк. Ни одно единичное обстоятельство не имело такого влияния на исход дела, как небрежность со стороны командиров этих крейсеров. Легко можно вообразить, что флот Грейвса передвигался бы иначе, знай адмирал двумя днями ранее, что де Грасс идет с двадцатью семью или двадцатью восемью кораблями; тогда вполне естественно и разумно было бы подстеречь де Барраса, эскадра которого не могла оказать серьезного сопротивления девятнадцати английским кораблям. «Если бы адмирал Грейвс успел захватить эту эскадру (на судах которой везли осадную артиллерию), то осадившая армия была бы фактически парализована и даже осознала бы невозможность продолжения операции; а оба враждебные флота почти пришли бы к численному равенству, что задержало бы успех французского оружия в Вест-Индии на наступавший год и, может быть, породило бы разногласия между французами и американцами [211], усилило бы овладевшее последними отчаяние, от которого они оправились только благодаря прибытию сил де Грасса»[212]. Эти замечания по морской стратегии нельзя не признать правильными и здравыми.

Что касается тактики адмирала Грейвса, то достаточно сказать, что он вел бой почти так, как делал Бинг, с результатами, весьма похожими на неудачи последнего, и что при атаке двадцати четырех кораблей де Грасса семь из девятнадцати кораблей его флота, под командой такого способного офицера, каким был Худ, не смогли вступить в бой при назначенной диспозиции.

Командиру французского флота де Грассу следует воздать должное за его энергичность, предусмотрительность и решительность – удивительные в сопоставлении с упущениями в других случаях. Решение взять с собой все корабли, какие только имелись в наличии, дабы не увязывать свои операции с действиями де Барраса; прохождение через Багамский канал для того, чтобы обмануть неприятеля; ловкость, с какой он добывал необходимые средства и войска от испанских и