КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка - Эдуард Макаревич

Помимо книжного, ЦРУ успешно работало и по другим культурным направлениям. В начале 1951 года Николай Набоков разработал план проведения масштабного фестиваля искусств «Шедевры ХХ века», где музыке отводилась большая часть. Фестиваль начался в апреле 1952 года с исполнения произведения Игоря Стравинского «Весна священная» Бостонским симфоническим оркестром. В течение всего апреля в Париже прозвучали сотни симфоний, концертов, опер и балетов, созданных композиторами ХХ века. Девять симфонических оркестров, американских и европейских, исполняли произведения этих композиторов. Но особенность музыкального фестиваля была в том, что там исполнялись произведения Арнольда Шенберга, которого в 1933 году выселили из Германии как еврея и композитора «декадентской музыки», о которой советские критики говорили как о «негармоничной», «хаотичной», «бессодержательной»; исполнялись сочинения Пауля Хиндемита, также бежавшего из фашистской Германии и чью музыку так же отрицала советская музыкальная критика, как и музыку Клода Дебюсси, тоже исполняемую на фестивале, в которой по выражению журнала «Советская музыка» господствовали «цветы зла модернизма»[37].

По схеме этого музыкального фестиваля проводились и будущие музыкальные мероприятия, организуемые Конгрессом.

Изобразительное искусство — отдельная сфера деятельности Конгресса «За свободу культуры». Почти все директора западноевропейских художественных музеев были включены в комитет искусств Конгресса. Самая большая его акция — это создание вместе с американским музеем современного искусства нового направления в изобразительном искусстве — абстрактного экспрессионизма, экспортом которого в страны Европы и СССР занималось ЦРУ.

Так американцы выстраивали систему идеологического давления на интеллектуалов Европы и Советского Союза. И вот здесь приведу красноречивый фрагмент из книги американского исследователя Тима Вейнера «ЦРУ. Правдивая история»[38]:

«Президент вызвал меня и Генри Киссинджера в Овальный кабинет после заседания Совета национальной безопасности, которое превратилось в 25-минутное обсуждение множества тем, включая ОСВ (Программа Ограничения стратегических вооружений. — Э.М.), Лаос, Камбоджу, Кубу и противозаконные операции, — записал Хелмс (Глава ЦРУ. — Э.М.) 25 марта 1970 года. — Что касается противозаконных операций, то президент приказал мне ударить по Советам, притом покрепче, и делать это в любом удобном месте в мире. Он сказал, что можно “действовать на свое усмотрение”, но при этом держать Генри Киссинджера (Помощник президента по национальной безопасности. — Э.М.) в курсе всех дел и проявлять как можно больше творчества и смекалки. В этот момент он был красноречив и эмоционален, как никогда». Поощренный столь редким моментом президентского внимания, Хелмс «воспользовался случаем, чтобы подчеркнуть, что, по его искреннему убеждению, Соединенные Штаты не должны отказываться ни от чего, что способно оказать давление на Советский Союз или вызвать недовольство или раздражение Советов». Он пообещал президенту разработать множество новых секретных операций против Советов…

Хелмс еще раз пересмотрел работу радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода», в развитие которых за двадцать лет было вложено более 400 миллионов долларов, и оценил их способность поддерживать мятежный «огонь» инакомыслия по ту сторону железного занавеса. Он проанализировал работу советских диссидентов, таких как физик Андрей Сахаров и писатель Александр Солженицын, высказывания которых передавались в эфир на территории Советского Союза через ЦРУ. 30 миллионов человек в Восточной Европе слушали «Свободную Европу», а многие советские граждане настраивались на волну «Свободы», хотя Москва тратила 150 миллионов долларов в год, чтобы заглушить их сигналы. Кроме того, с конца 1950-х годов «Свободная Европа» и «Свобода» распространили в Советском Союзе и странах Восточной Европы почти 2,5 миллиона экземпляров книг и периодических изданий. Выражалась надежда на то, что слова, произнесенные в эфире и через печать, могут стимулировать порывы к интеллектуальной и культурной свободе».

В конце 1970-х годов деятельность ЦРУ в холодной войне с СССР обретает новое качество. И оно связано с так называемым «правозащитным движением» в соответствии с концепцией З. Бжезинского о правах человека как оружии политической и коммуникационной войны. Это новое качество в деятельности ЦРУ проявилось после Совещания по вопросам разоружения и безопасности в Европе, которое состоялось в Хельсинки в 1975 году. Достижение договоренностей о сокращении ядерных и обычных вооружений, прежде всего военных потенциалов США и СССР, о нерушимости границ в Европе стало событием величайшей важности. Однако Запад согласился на эти договоренности при том условии, что они будут дополнены соглашением по правам человека. Это так называемая «третья корзина» соглашений (свобода слова, печати, передвижения и т. д.). ЦРУ и другие центры холодной войны этим и воспользовались.

Сошлюсь здесь все на того же Тима Вейнера, который отмечает, что советник по национальной безопасности З. Бжезинский, с одобрения президента Картера, распорядился о запуске множества секретных операций ЦРУ, нацеленных на Москву, Варшаву и Прагу. ЦРУ было приказано издавать соответствующую литературу и субсидировать печать пропагандистских материалов и газет в Польше и Чехословакии, помогать в распространении печатных произведений диссидентов в Советском Союзе, оказать поддержку советским этническим меньшинствам, передать факсимильные аппараты и магнитофонные кассеты в руки свободомыслящих людей по ту сторону железного занавеса. Политическая война, которую вел Джимми Картер, открыла новый фронт в холодной войне, заявил Боб Гейтс из ЦРУ, который в то время работал аналитиком в Совете национальной безопасности при Бжезинском: «Проводя политику по соблюдению прав человека, он стал первым президентом со времен Трумэна, который бросил вызов непосредственной законности советского правительства в глазах собственного народа»[39].

И вот как Бобков оценивает эти операции политической войны, проводимые ЦРУ и Госдепартаментом:

— Под покровительством политического отдела посольства США в СССР, в частности его сотрудника Ричарда Колмса, создавались «хельсинкские группы» борцов за права человека, которые легализовали тех, кто вел незаконную деятельность против советской власти. Это была серьезная и глубоко разработанная программа борьбы с Советским Союзом. Спецслужбы США получили практически легальную возможность руководить движением, направленным на перемену строя внутри СССР, иметь для этого отряды диссидентов под вывеской борьбы за права человека. Сохранилось множество документов, подтверждающих это. Вначале такую роль играли письма против отдельных правительственных решений и акций, затем возникла «Хроника текущих событий», вокруг которой стали сплачиваться «борцы за права человека в СССР», — за все платили специальные центры и фонды на Западе. Позже (при том же финансировании и при той же организации) стали распространяться программы «Демократическое движение в СССР» и «Тактические основы демократического движения в СССР».