Дочь - повелительница Зари - Юрий Иванович

Последовала пауза, во время которой Брюнт своим недюжинным умищем просчитал все выгоды такого мероприятия. Затем опять деланно закашлялся, протяжно вздохнул и протянул:

– Конечно, число тридцать мне нравится гораздо больше, но так и быть, я согласен.

– И просим все ваши арендные договора составлять в трех экземплярах, – сказала Виктория. – Мы должны быть в курсе всех нюансов о каждом арендованном корабле. А то мало ли что…

Брюнт сделал попытку обидеться:

– Ваше величество, вы мне не доверяете?

– Вам – доверяю. А вот вашему возрасту – нет. Хоть вы и выглядите весьма крепко и свежо. Ведь при неблагоприятных обстоятельствах вам может прийти на смену неизвестно какой помощник, и… Сами понимаете, какая может получиться неразбериха.

– А! Ну, если так, то все понятно, – вежливо заулыбался банкир, полностью игнорируя намеки на свой возраст. – Но за своих помощников я тоже ручаюсь. Поэтому все договора будут составлены в любых требуемых вами экземплярах.

Первые шесть дней после победы Загребной провел в основном на трофейных кораблях, обследовав каждый из них чуть ли не от трюмов и до верхушек мачт. Возле него постоянно присутствовали три, а то и четыре писаря, которые тщательно записывали все замечания, оценки и обобщения. И уже потом, на основе всех этих записей, Семен делал выводы: куда, для чего и какой корабль определить.

Затем проводил консультации с несколькими ветеранами-капитанами и только потом представлял свои предложения королю. Он намеревался создать один из сильнейших флотов мира и пушечное вооружение считал самым перспективным и достойным всяческого развития.

Поэтому и выбирал суда для эскадры, исходя из возможности размещения на палубах как самых мощных, так и легких орудий. Ну и, вполне естественно, выбирал самый красивый корабль на роль королевского флагмана. После сражения он вызвал с новой верфи мастеровых и приказал срочно поднять затопленный в проливе корабль, чтобы освободить проход. Рыбацкие баркасы на второй же день вышли в море на ловлю рыбы, но вот остальные суда пройти не могли.

Мастера успешно провели работы. Завели под киль многочисленные канаты, потом с помощью лебедок, установленных на мелководье, приподняли борт над водой и приступили к интенсивной откачке воды из трюмов и заделыванию пробоин.

Когда на следующее утро у входа в залив скопились первые два десятка судов с продовольствием, бывший макдорский флагман был бережно отбуксирован в кораблестроительную гавань и уже там был приподнят между высокими скальными образованиями для окончательного ремонта.

А еще через два дня настало время окончательного выбора королевского флагмана. Решающее слово имели только три человека: сам король, королева и Загребной. Последний настаивал на макдорском корабле. Он был самым большим, имел солидное водоизмещение, и на нем можно было разместить до сорока пушек, как заранее подсчитал пришелец из иного мира.

Теодоро придерживался другого мнения. Ему понравился один из фрегатов, тоже макдорского производства. Корпус был плодом разработок какого-то выдающегося кораблестроителя и мог посоперничать в изящности с лучшими мировыми аналогами. Да и быстроходностью он тоже отличался. Но на нем можно было установить только пятнадцать пушек, о чем и сообщил Загребной. Король не пошел на поводу у своего тестя, а стал отстаивать свою позицию с жаром влюбленного с первого взгляда юноши.

Так как спор грозился затянуться до бесконечности, решили обратиться к обоюдно любимой Виктории. Молодая королева думала долго. Переводила взгляд с мощного флагмана, которого назвали «Беспощадный», на элегантный фрегат, которому тоже уже дали имя «Стремительный», и в конце концов остановила выбор на быстроходном фрегате. А на возмущенные и гневные реплики отца ответила:

– Во время морских сражений пусть в бою принимают участие тяжелые корабли. Роль короля – командовать издалека. А если понадобится, то быстро и без потерь отступить. А для этого «Стремительный» подходит лучше. Так что победа присуждается твоему величеству, Теодоро.

И, посчитав свою миссию выполненной, Виктория быстро развернулась и поспешила с пирса по своим делам, не обратив внимания на кислые физиономии оставшихся мужчин. Ее отец был недоволен выбором не в свою пользу, а молодому супругу очень не понравились слова «быстро отступить».

Как бы там ни было, но они смирились с решающим словом королевы и тут же отдали соответствующие распоряжения насчет королевских флагов и прочей атрибутики. А потом тоже отправились по делам.

Только поздно ночью Загребной добрался до своего замка. Совершенно измученный хроническим недосыпанием, он решил наконец-то выспаться мертвым сном и приказал слугам будить его лишь в том случае, если случится пожар. Но не успел он после ванны дойти до постели, как в дверь деликатно постучали, и новый камердинер замка, Шабен первого уровня, встревоженно просунул голову в щель между створками:

– Господин граф! С вами срочно желает поговорить маркиза Люссия. Кричит, что у нее дело государственной важности…

– Вот именно! – Демонесса прошла сквозь стенку и показала камердинеру кулак. Тот сразу скрылся и захлопнул дверь, но ему вслед понеслось гневно-раздраженное: – И вообще, граф давно разрешил мне беспокоить его в любое время дня и ночи. Именно поэтому по всему замку проложены дорожки из сетей-потаек. Понял?!

Она тут же успокоилась и с некоторой хитринкой присмотрелась к почти полностью обнаженному, странно сжавшемуся Загребному. И после короткого, еле слышного стона тяжело вздохнула:

– А дело и вправду важное: я догадалась, почему на Изнанке не пользуются пушками и прочим огнестрельным оружием.

После такого сообщения Семен облегченно вздохнул. Все, что не несло угрозы жизни его близких прямо сейчас, вполне могло со временем стать вообще безопасным.

– Может быть, ты дашь мне одеться?

– А разве я не даю? Можно подумать, твое полотенце мешает мне увидеть тело так, как мне хочется. Но могу и не смотреть…

Маркиза демонстративно отвернулась, но разговор не прекратила:

– Что это за новый человек появился в твоем дворце?

– Надо ведь остановить поток посетителей. А то кто только не спешит по поводу и без оного. Ты себе не представляешь, как они все меня уже утомили. Порой такую галиматью несут.

Загребной отбросил полотенце и поспешно облачился в длинный, до самого пола халат. Плотно его запахнул и подпоясался кушаком. Хоть это была и не подобающая одежда для серьезного разговора, но зато теперь он почувствовал себя гораздо уверенней. Хозяин замка забыл о зеркале, на которое маркиза скосила глаза. Стараясь спрятать улыбку, она попыталась возмутиться:

– Разве я когда-нибудь беспокоила тебя по пустякам?