Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - Николай Воскресенский

Это требование – воздерживаться от разорения вражеской страны – не всегда согласовывалось с военной стратегией и тактикой, и Петр часто, как мы знаем из истории его войн, сам нарушал его, но то исходило из военных соображений и планов, а не из распущенности войск. Такое обстоятельство было предусмотрено Петром и внесено в закон: «…разве указ будет о разорении иметь» или «…чтоб ничего ни в чем без письменного указу в вышеписанном не чинили».

Содержание войска «в добром ордере» и бережное его отношение к мирным жителям, особенно к поселянам, было одним из важнейших требований Петра ко всякому начальству, особенно [к] военному, и [являлось], пользуясь выражением царя, «решительным пунктом» его воззрений. Это требование было повторено им почти через десять лет, за несколько месяцев до смерти, в собственноручном его исправлении одного научного сочинения. [Как мы кратко отмечали в главе II,] при редактировании перевода немецкого трактата «О хлебопашестве» («Georgica curiosa») Петр, вычеркнув длинную тираду со многими историческими примерами и рассуждениями о необходимости избегать во время войны разорения крестьян, привел, как всегда, доказательства от здравого смысла и тем самым выявил свои воззрения.

Эти высказывания Петра характерны для него не только по содержанию, но и по стилю и вообще по авторским приемам, а нормы, в них изложенные, неизменно проводились им и в законодательных актах, и на практике, в жизни, как, например, при размещении войск на постоянные квартиры, так и во время военных походов. Взгляды эти в весьма сжатой форме были высказаны Петром в главе «О береженье земледельцев». Главная мысль в ней – признание за первое, основное сословие в государстве не дворянства, а крестьян: «Понеже поселяне суть артерии государства, и как де чрез артерии (то есть большую жилу) все тело человеческое питается, так и государство – поселянами». Отсюда Петр делает необходимый, практический и характерный для него вывод: «…чего ради надлежит оных беречь и не отягощать чрез меру, но паче охранять от всяких нападков и разорений». Петр хорошо знал, что для крестьян тяжелым бременем являлись военные тяготы, рекрутские наборы, поставки провианта, шерсти и всего прочего, необходимого для армии, а также содержание своим трудом служилых людей, поэтому он особенно выделил общественную категорию, которой и адресовал свой призыв: «…и особливо служилым людям порядочно с оными поступать в квартирах и маршах».

Изложенные нормы были не просто торжественной декларацией и не пожеланиями только, а жизненными правилами, с большой настойчивостью проводимыми Петром и в законодательстве, и в управлении. В период, предшествовавший написанию Петром вышеприведенных строк, он в течение пяти лет осуществлял свою военную реформу – размещение войск среди сельского населения России – и связанную с ней финансовую, [т. е.] установление подушной подати. В целом ряде законов, изданных им тогда, проводилось требование: добыть денег для содержания армии и флота, по возможности без чрезмерного отягощения крестьян; разместить войска среди крестьян, но оградить последних от утеснения и разорения. Все нормы, установленные для выполнения этих задач, были введены в законодательные акты собственноручно Петром. Приведем несколько примеров.

Перед общим размещением армии среди крестьянского населения России, в указе от 1721 года, данном генерал-майору Волкову, о примерном расположении двух полков в Новгородском уезде[1114], Петр устанавливает: «Объявить дворяном, чтоб построить солдатам слободы, – и далее мотивирует: – для того, что ежели станут стоять по дворам мужичьим, то будут ссоры». Та же норма введена была в «Инструкцию генерал-майору Чернышеву» при размещении им (а также генералитетом) русской армии по территории всего государства[1115]. В манифесте при публиковании «Плаката о полковнике с офицеры» были специально доведены до «народного известия» основания размещения войск среди крестьян, «чтоб от них (полковников с офицерами. – Н. В.) никому никакой обиды и разорения чинено не было, и сверх указу ничего б не брали»[1116]. И в самом «Плакате» ряд статей посвящен той же цели – защите населения от разорения: «Дабы порядочно и без разорения чинили, а не так, как прежде было разорение от посланных, должен полковник ‹…› того смотреть и до разорения не допускать»[1117]. Отдельные главы в нем содержали нормы, ограждавшие крестьянский труд, а именно глава II – о невступлении в крестьянские работы; глава III – о пастьбе полковых лошадей; глава IV – о невъезде с охотами в угодья, глава о совместных судах и другие[1118].

В. О. Ключевский и в своем «Курсе русской истории»[1119], и в статье о подушной подати[1120] дает другое освещение условиям производства переписи и размещению русских регулярных войск среди крестьянского населения России. Если принять во внимание только приведенные нами гарантии законодательного характера, то и тогда не может не показаться произвольным сгущение красок в характеристике покойным историком одного из важнейших моментов в истории русской армии. Если же привести еще тот факт, что молодая русская регулярная армия, овеянная славой побед и на суше, и на море, бывшая предметом постоянных забот и попечений самого Петра, под покровом мира сразу же превратилась – под пером историка – в сброд, вносивший в жизнь народа такие же бедствия, как[ие вносили] татарские баскаки в свое время, то, несомненно, такое утверждение не может не насторожить внимания исследователя. «Не ручаюсь, хуже ли вели себя в завоеванной России татарские баскаки времен Батыя… – пишет Ключевский[1121]. – Создать победоносную полтавскую армию и под конец превратить ее во 126 разнузданных полицейских команд, разбросанных по 10 губерниям среди запуганного населения, – во всем этом не узнаешь преобразователя», – приходит к окончательному выводу автор «Курса русской истории»[1122] при изучении данного вопроса, не приводя, однако, в подтверждение никаких документальных источников. Нет их и у его ученика, известного исследователя данной эпохи, академика М. М. Богословского, специально затронувшего тот же вопрос в своей диссертации «Областная реформа Петра Великого»[1123].