Хроники Черного Отряда. Книги юга. Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук

Костоправ не слишком рассчитывал на честный ответ, однако спросил:

– Как Госпожа?

– В порядке. Если все будет хорошо, через полгодика устроит эффектное представление. В Таглиосе делает то, что хочет. Все из-за этого бесятся.

– Она в Таглиосе?

Вот так новость! Душелов и словом не обмолвилась. Но Костоправ и не спрашивал.

– Да, уже несколько недель. Оставила Ножа в Годже главным и отправилась в город. Утверждает там свою власть.

– Это на нее похоже. Она не из тех, кто ждет у моря погоды.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи… Тьфу ты! Хозяйка зовет. Пойду докладывать. А ты пока собирай вещи.

– Какие вещи?

У Костоправа было только то, что на нем. Тряпье.

– Да все, что есть. Она хочет через час отбыть.

Он не стал спорить. Это все равно что убеждать каменную глыбу. С его интересами и желаниями не считаются. Он хуже раба.

– Не переживай, начальник, – сказал бес.

И исчез.

Они ехали, пока Костоправ не потерял сознание. Отдохнули и двинулись дальше. День и ночь в дороге. Следующий привал сделали, только когда достигли холмов северо-западнее Дежагора.

Душелов говорила редко, да и то лишь с воронами. Парой слов обменялась с Жабомордым на бивуаке. Костоправ в это время спал.

Она разбудила его, когда встало солнце:

– Сегодня у нас выход в свет, любовь моя. Извини, что не уделяла должного внимания.

По ее тону невозможно понять, что у нее на уме. Сейчас интонации были обычными и спокойный голос был очень похож на сестрин.

– Планов много, и хотелось бы ввести тебя в курс дела.

– Это было бы просто замечательно.

– Твой сарказм неисчерпаем.

– Помогает держаться.

– Верю. Так вот, дела обстоят следующим образом. На прошлой неделе Тенекрут пошел на штурм Дежагора, но был отброшен. Примени он все свои средства, наверняка одержал бы победу. Но тогда Длиннотень моментально понял бы, что Тенекрут не так слаб, как выглядит. Сегодня вечером он еще раз попытается атаковать, и возможно, у него получится. Твои дружки Одноглазый и Гоблин порвали с Могабой. Моя дражайшая сестрица пользуется большой властью в Таглиосе и его окрестностях. В ее подчинении пять или шесть тысяч бойцов, но все они не стоят ломаного гроша. Отправившись на север, она оставила за себя в Годже некоего Ножа. Проблемы у него те же, что и у нее, а опыта и знаний – поменьше, но среди его воинов есть ветераны. Он решил учить свое войско в самых жестких условиях и начал занимать окрестные земли, в основном на юге, вдоль дороги к Дежагору.

– Вероятно, чтобы прокормить людей.

– Да. Сейчас у Ножа три тысячи человек. Его разведка уже имела стычки с патрулями Тенекрута. А самая интересная новость – что колдун Копченый завербован Длиннотенью.

– Надо же! Ох уж этот маленький мерзавец! Я ему никогда не доверял.

– Длиннотень сыграл на его идеализме. И на страхе перед моей сестрой и Черным Отрядом. Заморочил голову уверениями в покровительстве и защите, а тот и уши развесил. Внушил, что Копченый станет героем и спасет Таглиос от лжеосвободителей, заключив мир с Хозяевами Теней.

– Несчастный болван! А мне казалось, что колдуны – люди смышленые.

– Смышленый не значит дальновидный, Костоправ. Да и не такой уж он болван. Копченый не вполне доверился Длиннотени. Он использует все средства, чтобы заставить того сдержать обещание. Только зря он отправился в Тенелов.

– Что?

– Ревун и Длиннотень сумели изготовить летучий ковер, вроде тех, что были когда-то у нас. Получилась, конечно, убогая самоделка, но Ревуну и надо-то было всего лишь доставить колдуна в Тенелов и наводнить Таглиос своими шпионами. Сейчас за Копченым следит Жабомордый, а Длиннотень занимается обработкой бедолаги. Так что он вернется в Таглиос марионеткой Длиннотени.

Костоправу все это очень не понравилось. Таглиосу противостоят три могущественных колдуна, а единственным магом-защитником теперь манипулирует враг. Может, дела у Госпожи пока обстоят и неплохо, но ей необходимо одолеть как явных врагов – Хозяев Теней, – так и недругов тайных.

Над Таглиосом сгущаются тучи. И Хатовар теперь кажется совершенно недостижимым.

А значит, Костоправ не сможет выполнить свою миссию – вернуть Анналы. Они в Дежагоре, и до них не добраться.

Может, Мурген пишет хронику? Хорошо, если так.

– Ты ничего не сказала о нашем вкладе в эту кутерьму.

– Как же, говорила, и не раз. Мы собираемся поразвлечься. Вечером устроим такое представление, что они забегают как полоумные, гадая, что это за чертовщина творится и кому она выгодна.

Он начал что-то понимать вскоре после того, как Душелов велела готовиться.

– Готовиться? К чему?

– Надевай доспехи. Пора устрашить армию Тенекрута и спасти Дежагор.

Он не шевельнулся, недоумевающе глядя на Душелов. Тогда она спросила:

– Разве ты не хочешь разделаться с ними?

– Нет.

В городе Анналы, их надо во что бы то ни стало сохранить.

Костоправ распаковал доспехи, которые они везли всю дорогу от храма.

– Мне одному не справиться.

– Разумеется. Я помогу, а ты мне поможешь с моими.

С ее доспехами? Он-то думал, что она выступит в старом облачении Душелова. Теперь ее план прояснился.

Доспехи, которые она изготовила в храме, – копия доспехов костюма Госпожи, важной детали образа Жизнедава. Вдоводела считают мертвым, а Госпожа, по слухам, сейчас в Таглиосе. Ни ее, ни Костоправа не заподозрят, когда вдруг снова появится колдовская парочка. Осажденные несказанно обрадуются, зато армию Тенекрута охватит паника. Длиннотень, может, и догадается, но не будет уверен до конца. Копченый и таглиосский правитель с его сестрицей наверняка впадут в ступор. Растеряется даже Госпожа.

Костоправ был уверен, что она считает его погибшим.

– Черт бы тебя побрал, – проговорил он, водружая шлем на голову Душелов. – Чтоб тебе провалиться в пекло.

Он не мог отказаться от участия. Если они с Душелов не вмешаются, Дежагор будет сдан врагу, а его защитники погибнут.

– Полегче, любовь моя. Держи чувства в узде. Считай это развлечением. Взгляни-ка на копье, – указала Душелов.

Это было то самое копье, на котором держалось знамя Отряда с давних лет. А Костоправ столько времени потратил на его поиск в храме!

Откуда оно взялось?

Копье стояло позади костра, разведенного освещения ради, и испускало мягкое сияние. На нем было и знамя. Он не верил глазам.

– Как же тебе…