Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - Рафаэль Азизов

найдя в конопляных джунглях пытавшуюся спастись бегством подраненную, а не убитую птицу вернулась на базу.

В первых числах сентября наступил второй День рождения главного героя в реабилитации. Преодолев действующий в тот момент, запрет на приготовление плова лично переговорив заранее с Вождём Доктор смог организовать вечерний праздник живота для себя и своих невольных соседей из курятины добытой Евсей. По итогам сухого разговора с поздравившей его матерью по телефону, который подал прямо на крышу Большой Док сделал вывод, что в ближайшее время дома его никто не ждёт. Под вечерний фильм демонстрируемый по поводу его сорока трёхлетия старый нарк гонял невесёлые думки по кругу, не находя оптимального выхода из сложной жизненной ситуации, в которой он оказался. Не знал он и ответа на закономерный вопрос: «Почему Дуге, который несколько дней назад покинул Центр ещё до рассвета с Бородой, достаточно было всего девяти месяцев каши и вони, а ему мало и года?!».

В то же время произошли определённые изменения в консультантских сменах на Первом доме. Теперь Консулами, меняющими друг друга каждую неделю, были Большой и Гемба, а Великий Магистр стал приезжать каждую неделю со вторника по пятницу чтобы качественно «двигануть шифер»356 всем своим подопечным.

На Второй дом привезли колоритного похожего на сказочного джинна накаченного мускулистого Сулеймана Кавказской национальности налысо обритого с лопатообразной бородой и мощным носом, начинающимся прямо изо лба. Мужик был возрастной всего лет на пять младше Доктора образованный неглупый и своенравный поэтому на читки его приводили на Первый к Доктору, Боцману и проклинающему своё возвращение на «Родину» в качестве волонтёра Фагундесу. Кроме того, по велению Вождя Сулеймана доставляли и на строительство крыши, где у Дока и горца была возможность пообщаться на отвлечённые темы, тем более что их можно было отнести к одному поколению. Насколько главный герой понял из общения с новым знакомым и рассказов опытных реабилитян после войны на Кавказе остро стояла проблема именно с наркотиками и поэтому родственники отправляли подлечиться позорящих их торчков с глаз подальше в Сибирь, например.

Неотвратимо подошло время сбора второго картофельного урожая. Он был просто необычайно богатым и не повторяя никчёмный опыт прошлогоднего таскания мешков на себе Узел одолжил лошадку с бричкой у соседей по Второму дому. Квага демонстрируя усердие стремясь к заветному волонтёрству выкапывал клубни своими руками без всякой лопаты и без конца гундел, что очень много картошки остаётся в земле чем только смешил окружающих. Для Доктора так и осталось тайной что постоянный клиент «Сияния» молодой собакокур Башка сказал такого обидного Сулейману по утру на картофельном поле, но после непродолжительной критической беседы его шея оказалась в руке Кавказского силача, а ноги оторвавшись от земли беспомощно болтались в воздухе безуспешно ища опору. Рука горца в обхвате бицепса была такой же как нога Башки в бедре, но сила эта была управляемой и как только физиономия жертвы достигла тёмно-малинового цвета клещи были разжаты и собакокур проворно отскочил на безопасное расстояние.

Сельскохозяйственная компания была завершена в максимально сжатые сроки и Док вернулся обратно на крышу. Он потерял всякий интерес к работе, обиды о которых он особо не говорил начали наполнять его рюкзачок с чувствами. Сперва ему не понравилось, что на возведение стропильных конструкций пригнали командовать Пину и они в паре с Узлом не особо считались с его мнением. Затем опытный и прошаренный в стройке старый нарк предложил сделать односкатную ровную крышу от имевшегося конька, что было бы и проще, и лучше, но может быть немногим более трудоёмким и материалозатратным, но его предложение отвергли и пришлось «мастырить» кровлю с изломом, образующим две плоскости ската. И конечно же благодаря этому грёбанному излому вылезли наружу все многочисленные строительные изъяны начиная с разметки фундамента, когда единый скат спрятал бы бесследно всё это безобразие.

И теперь главного героя доставали по очереди то Гемба, то Узел, которым в свою очередь задавал вопросы Верховный Главнокомандующий, с требованиями перестилать кровельный профнастил, а тот сопротивлялся как мог, потом капитулируя делал по-ихнему и получал тот же результат. Узел уже сам решил поучаствовать в ещё одной очередной перестилке, но результат вновь был неизменным и он, психанув бросил всё доделывать Деду и Внуку. Доктор конкретно грёб на «впереди шагающих» друзей, но «качественно давил» чувства, матеря их только заочно при Зёмике. Всё чаще лазая по крыше, он замирал в одной позе уставившись на окружавшие их со всех сторон бескрайние Сибирские просторы и склонялся к тому, что пора уходить. Зёма был ему в этом деле не помощник так как ждал приближающееся через месяц – полтора собственное полугодие в плену, на котором по сложившейся в их семье традиции для него всё должно было и так благоприятно закончиться.

Наиболее близок к побегу блондинистый урка оказывался в моменты, когда ему приходилось словно акробату цепляясь за жёрдочки в невероятных позах характерных для Человека-паука запихивать колючий ватный утеплитель в труднодоступные места под настеленной кровлей. Справедливости ради необходимо отметить, что Зёма был в великолепной физической форме для человека с его набором хронических болячек и далеко не каждому молодому и здоровому было бы под силу повторить выполняемые им под крышей немыслимые пируэты. Поскольку Внучка совершенно не было видно в этот момент, то случайные свидетели его проговоров зависали в недоумении, не понимая откуда доносится громкий голос и какой смысл несёт услышанный не сразу понятный набор фраз:

– Иметь коня в живот! Теперь я отчётливо понимаю, что чувствуют глисты путешествуя в кишках! Да на хер мне загнулась такая трезвость! За «мусоров» всяких морду бьют как последнему чмошнику, а я значит раскорячился тут для них как шалава позорная – крышу им строю, а паханы им за это ещё и денег отстёгивают! Да пошло оно всё на…!

Зёмик очень остро переживал по поводу, недавно понесённому ими с Беком наказания в виде удара по лицу от презираемого им до глубины души Юлика по жалобе Вождю от этого же самого Юлика на систематические издевательства и оскорбления с их стороны. Но стоило ему только выбраться из лабиринтов крышной конструкции хлебануть чайку или кофейку и закурить хорошую сигарету как весь негатив отступал на задний план ведь до ожидаемого освобождения оставалось не больше месяца.

За сентябрь у Деды и Внучка было как минимум два гарантированных шанса уйти «по зелёному» по хорошей погоде и совершенно не напрягаясь. И оба счастливых случая им предоставил их друг, помогающий выздоравливать всем вокруг и совершенно не