Последний вечер в Лондоне - Карен Уайт

Она с облегчением обнаружила мистера Данека за своим привычным столиком, развернутым к двери. Он работал в вечернюю смену, и она надеялась встретить его. При виде Евы выражение его лица не изменилось, словно он ожидал ее. Он подал знак принести кофе, когда она села напротив него.

– Прекрасно выглядишь, – проговорил он.

– Благодарю вас. – Она окинула помещение взглядом, не понимая, что или кого выискивает. Ей хотелось чего-то большего, чем просто соответствовать своей роли, ей хотелось быть сильной и умной. И отважной.

Но она не была такой. Она только умела делать вид, что она такая. В этом-то она была очень и очень хороша.

Мистер Данек глубоко затянулся сигаретой, затем затушил ее в переполненной пепельнице. Откинувшись на стуле, он внимательно посмотрел на нее.

– Я слышал, на побережье в это время года очень красиво.

Она внимательно посмотрела на него.

– Да? Я никогда об этом не думала.

– Думала. Ты уже давно подумываешь о том, чтобы уехать.

Ева смотрела на него, не отводя взгляда, жалея, что Дэвид не снабдил ее ни малейшим планом.

– Вы правы. Я хочу поехать в Дорсет. Проведать свою мать.

– А почему еще не уехала?

Она посмотрела в его спокойные глаза и почувствовала, как у нее слегка задрожали кончики пальцев.

– Даже если бы я знала, где она, я беспокоюсь за Прешес. Ей нужно ехать со мной, а путешествовать она сейчас не может.

Она вынула портсигар. Ладонь мистера Данека легла на него, прижав к столу.

Он постучал по надписи на латыни.

– «Предай сама, прежде чем предали тебя». Ты никогда не задавалась вопросом, почему он выбрал ее для тебя?

Ева не заметила, что имя Алекса не прозвучало. Она порывисто сглотнула.

– Он сказал мне, что однажды я пойму, что эти слова так же полезны для меня, как я – для него.

Мистер Данек поднял портсигар и предложил сигарету Еве. Он говорил очень тихо, словно бормотал себе под нос, поэтому Еве пришлось наклониться, чтобы расслышать слова.

– И ты поняла это?

Она подумала о новой должности мистера Данека в «Савое», о помощи в этом Алекса, и просьба Грэма прийти в «Хорват» стала обретать смысл.

– Да. – Она снова сглотнула. – А вы, мистер Данек? Вы полезны для него?

Он на мгновение задержал сигаретный дым в легких, а затем медленно выдохнул.

– Нет так полезен, как он думает.

Она накрыла ладонью портсигар, но он остановил ее, обвив крепкими пальцами ее запястье.

– Будь осторожна, Ева. Тигр опаснее всего, когда попадает в западню. – Он поглядел ей за плечо на почти пустой зал. Его взгляд ненадолго остановился на единственных посетителях: женщине и девочке, которые пили чай и делили на двоих кусок сладкого чешского пирога «бубланина» – редкого теперь угощения из-за нормирования сахара.

– Я не… – Она хотела сказать, что не понимает, о чем он говорит, что тут нет никаких тигров. Но она понимала. Хотя он и ошибался. Алекс был опасным всегда. Просто она слишком слаба, чтобы поверить в то, что может дать отпор. До той ночи, когда Грэм заставил ее почти поверить в то, что она достаточно отважная и сильная, чтобы выбирать, на какой она стороне.

Мистер Данек говорил мягким тоном.

– На что бы ты пошла, чтобы освободиться от него?

Она много раз размышляла над ответом на этот вопрос. И ответ никогда не менялся.

– На все, что угодно.

– Все, что угодно, – повторил мистер Данек. Он постучал по пепельнице, а затем взглянул на Еву с незнакомым ей доселе пылом.

– На какой ты стороне?

Она ответила, не задумываясь:

– На хорошей.

По его лицу скользнула тень улыбки.

– Рад это слышать. – Он выпустил несколько колечек дыма, поплывших к потолку. Голосом, таким, словно они обсуждали погоду, он проговорил: – Тебе нужно собрать чемодан для себя и Прешес, чтобы быть готовыми к отъезду в любую минуту. Мы не можем позволить себе роскошь ждать рождения ребенка. Понимаешь? Я выясню, где твоя мать, и когда сообщу тебе, то хочу, чтобы ты записала ее адрес на внутренней части своего саквояжа, где-нибудь в незаметном месте, ясно? И отвези его Софии. Она сохранит его, пока ты не будешь готова уезжать.

София? Она не позволила этому вопросу добраться до ее губ. Конечно, София. Сестра Грэма. Жена Дэвида.

Она подвинула портсигар к себе, не отрывая от него глаз, словно они говорили именно о нем.

– Откуда вы знаете, что добудете эти сведения?

– Потому что я порой бывал полезен нашему другу, и он доверяет мне. Как и Иржи. Однако не знаю, надолго ли. Нам придется действовать быстро.

– Я готова.

Она подалась вперед.

– Слушай внимательно. – Он быстро взглянул ей за спину, после чего снова сосредоточился на Еве. В эту минуту она чувствовала одновременно тревогу и воодушевление. – В следующий четверг здесь пройдет очередной «Вечер затемненных окон». Скажи Алексу, что хочешь пойти. Его машину конфисковали – поймали на том, что он расходовал нормированный бензин, – поэтому вы наймете такси. Это означает, что Иржи не будет, что уже хорошо. Когда Алекс приведет тебя обратно в квартиру, пригласи его наверх. В свою спальню.

Она не выказала отвращения от подтекста его слов.

– А если начнется авианалет?

– Тогда внесем коррективы. Тебе нужно будет быть готовой.

– А Прешес? Она же будет в квартире. Я ничего этого делать не стану, пока не узнаю, что она в безопасности.

– София пригласит ее на ужин, а затем уговорит остаться, если начнется авианалет.

Ева кивнула, готовая слушать дальше.

– А потом что?

– Тебе не стоит волноваться из-за того, что потом. Просто приведи Алекса наверх. Кое-кто его будет там поджидать. Дэвид останется внизу в машине вместе с Прешес. Он отвезет тебя на железнодорожную станцию, и вы сядете на поезд до Дорсета. До дома твоей матери. И ты навсегда освободишься от Алекса.

– У вас так легко все получается на словах.

– Потому что так оно и есть. Но спроси себя, сможешь ли ты это сделать?

Она вспомнила выражение лица Алекса в тусклом свете автомобиля, когда он назвал ее Этель. Когда дарил ей бриллиантовый браслет, зная, что она не откажет. И подумала о Грэме, когда он говорил, что она сильная и отважная. Она посмотрела мистеру Данеку в глаза.

– Да, смогу.

Он взглянул ей за спину, на женщину с девочкой, которые стали собираться, шумно двигая стульями.

– Хорошо. – Снова повернувшись к ней, он сказал: – Есть еще кое-что.