Избави нас от зла - Том Холланд

Он протянул Роберту стакан с вином, и тот поднес его к губам мистера Мильтона. Старик судорожно отхлебнул, расплескав вино, потом передернул плечами и позволил отвести себя в дом. Опустившись в кресло, он жестом попросил гостей оставить его одного. Но Роберт не ушел. Он снова опустился на колени возле поэта.

— Что вы видели, сэр? — спросил он шепотом. — Я знаю, что произошло. Вы прочитали эти таинственные знаки.

Мистер Мильтон не стал отрицать, но выражение его лица оставалось холодным как мрамор.

— Я видел, — ответил он, медленно произнося слова, — мальчика в небольшой комнате. Это были вы, а комната была моей. Вы подходили к письменному столу. На нем стопкой лежали страницы моей поэмы, моего «Потерянного рая». Вы взяли верхнюю страницу, вы читали ее, произнесли вслух строки речи Сатаны, те самые строки, которые нынче вечером вас напугали.

— А потом, сэр? Там было что-то еще, что заставило вас вскрикнуть.

— Действительно было, — согласился мистер Мильтон, обреченно улыбнувшись. — Когда вы закончили чтение, видение стало меняться.

— И что же стало происходить? — настойчиво проговорил сквозь зубы Роберт. — Что эта книга вам показывала?

— По-прежнему вас. Но изменившегося. О, как изменившегося.

— Как?

Мистер Мильтон затряс головой.

— Вы были… так же миловидны… Вы, прежний, были подобны отмеченному красотой Господа златокудрому ангелу со светлым лицом. Но теперь у вас были манеры кавалера, а взгляды, которые вы бросали по сторонам, были искажены ужасной чувственностью, злобой и ненавистью, завистью и разочарованием. Вы по-прежнему выглядели ангелом, но ангелом падшим, навсегда отринутым от радостей рая. Стали таким, каким мог выглядеть сам Сатана, князь мятежников. И у меня зрела уверенность, что вы, кто был когда-то сама доброта, превратились в изверга. Меня переполнил страх, и я выронил книгу, показавшую мне такие вещи. Я не смог больше вынести эту разворачивающуюся перед моим взором картину.

Роберт кивнул, потом медленно поднялся на ноги.

— Книга, — прошептал он. — Попробуйте почитать ее снова.

Мистер Мильтон вздрогнул, но Роберт крепко сжал его плечо и сунул в руки книгу.

— Попробуйте! — внезапно закричал он. — Попробуйте, ну!

Он сжал плечо поэта еще сильнее, потом убрал руку и прошептал:

— Сделайте это, сэр. В этой книге есть вещи, которые я должен знать.

Мистер Мильтон закусил губу, но во всем остальном выражение его лица, казалось, совершенно не изменилось. Он с большой опаской раскрыл книгу, разгладил ее страницы и провел по ним пальцами, но лицо его оставалось холодным. Он снова захлопнул книгу и закрыл глаза.

— Ничего, кроме тьмы.

Мгновение Роберт стоял молча, потом выхватил книгу из рук мистера Мильтона.

— Значит, прощай, надежда, — тихо сказал он словно самому себе.

— Прощай надежда? — переспросил слепец, недоверчиво нахмурив брови. — Значит, все кончено? Вы уже так низко пали, став тем, кого я видел?

Роберт горько рассмеялся.

— Какое значение имеет то, кем я стал? — воскликнул он. — Эта книга не лжет. Она правдиво представила вам прошлое, почему же не может оказаться верным и проблеск будущего?

Мистер Мильтон долго не отвечал.

— Добродетель может быть поруганной, — сказал он наконец, — но потерянной — никогда. Неправедные силы могут застать ее врасплох, но не в состоянии поработить.

Роберт снова рассмеялся, но теперь его горький смех был наполнен презрением.

— Вы, глупец, — внезапно выпалил он, — старый слепой дурак! Неужели вы не видите, что ваш Сатана был прав и умнее вас, хотя именно вы вложили ему в уста его речь? Не все потеряно — еще есть надежда на отмщение, и отвага, и ненависть. Благодарю вас, сэр. Вы снова, сами того не ведая, указали мне путь к тем действиям, которые я должен предпринять.

Еще мгновение он постоял, наблюдая за слепцом, потом повернулся и направился через всю комнату к двери. Мистер Мильтон окликнул его, когда он уже выходил, но Роберт уже твердо знал, что ему надо делать. Он задержался всего на секунду, потом продолжил путь, даже не взглянув в последний раз на поэта, который продолжал громко звать его по имени. Он захлопнул за собой дверь, и крики мистера Мильтона перестали быть слышны.

«Джейн, одна из наших служанок, засидевшихся до глубокой ночи за приготовлением необходимого к сегодняшнему пиршеству, подняла нас около 3 часов утра, чтобы рассказать о громадном пожаре, который они увидели в Сити… Он начался тем утром в доме королевских пекарей на Пуддинг-лейн…»

Сэмюель Пипс. Дневники

Роберт торопливо шел пешком через весь Лондон, направляясь к Тауэру. Было темно, но его глаза, должно быть, светились каким-то блеском беспощадной жестокости, потому что, хотя он был богато одет и шел один, никто не посмел приблизиться к нему, даже когда он проходил по самым опасным улицам беднейших кварталов. Люди шарахались от него или съеживались, стараясь казаться меньше, едва взглянув ему в лицо. Он шагал быстро и вскоре, еще не выйдя из тени стен Тауэра, увидел вход в гостиницу «Дельфин». Он бегом поднялся по лестнице и быстро нашел снятый Миледи номер. Роберт распахнул дверь, и она поднялась встретить его. Ее золотистые глаза показались ему невозможно округлившимися, в выражении лица было что-то странное, а взгляд стал таким диким, загнанным и таким смертельно холодным, что в обычной ситуации это поразило бы его не на шутку. Но он отмахнулся от возникшего было ощущения, подошел к Миледи и обхватил ее щеки ладонями. Он поцеловал ее долгим поцелуем, потом отодвинул в сторону локоны и шепнул на ухо:

— Есть вопрос величайшей важности, который мы должны обсудить немедленно.

— Действительно есть, — согласилась Миледи, взяла из его рук книгу и с большой осторожностью засунула ее под матрац. — И это вопрос не только величайшей, но и ужасной важности.

Роберт посмотрел на нее, не скрывая охватившего его удивления.

— Откуда у вас такая уверенность в результатах моего предприятия?

Миледи едва улыбнулась в ответ и отрицательно покачала головой.

— Сейчас на нас свалилась гораздо более жуткая проблема, чем все, что вам удалось вынести из своего предприятия.

Она застегнула плащ и, едва Роберт раскрыл рот, чтобы потребовать объяснений, приложила палец к его губам.

— С вашим делом придется повременить.

Он резко убрал ее палец.

— Почему, — спросил он шепотом, — что вы обнаружили?

— Настоящий кошмар, — ответила Миледи.

Не сказав больше ни слова, она взяла фонарь, другой рукой схватила за руку Роберта и повела за собой прочь из номера. Они вышли на улицу, где Миледи подозвала наемный экипаж и приказала вознице:

— Везите нас на Пуддинг-лейн.

Что-то в ее голосе заставило Роберта