Избави нас от зла - Том Холланд

воздержаться от вопросов, которые готовы были целым потоком сорваться с его языка. Он сидел молча, а Миледи тревожно вглядывалась в темноту улиц, пока экипаж не остановился возле дома, в котором умерла Эмили. Роберт с той поры ни разу здесь не был, и, когда он очутился в тени дома, у него возникло ощущение, будто ледяной ветер ворвался к нему прямо в душу. Миледи схватила его за руку.

— Думаю, я выяснила, — шепнула она, — что высматривал здесь Лайтборн.

Роберт по-прежнему не решался одолевать ее расспросами. Он лишь мельком заглянул ей в глаза и последовал за ней в дом. Замок на двери был сломан, а темнота за дверью казалась влажной и неприятно приторной. Роберт подумал, что такого отвратительного смрада он не ощущал с той поры, когда стоял в подвалах дома Уолвертона. Вопреки своему желанию, он сделал глубокий вдох, потому что вообразил, что уловит присутствие примеси запаха несвежей крови. Стреляющая боль в животе мгновенно подтвердила правильность его впечатления, и он согнулся вдвое, зашатался и рухнул на пол. Миледи подбежала к нему и взяла под руку. Он поднялся, и она повела его вглубь дома.

— Мы направляемся в ту комнату, — прошептал он, пораженный внезапной догадкой, — где умерла Эмили.

Миледи оглянулась на него, в ее взгляде блеснуло что-то напоминавшее жалость.

— Туда, дорогой Ловелас, — ответила она, — именно туда.

Она остановилась у приоткрытой двери и резко распахнула ее. В то же самое мгновение Роберт ощутил усиление боли, но заставил себя справиться с ней. Он крепче оперся о руку Миледи и, пропустив ее вперед, вошел в комнату. Миледи подняла фонарь. Роберт напряг зрение.

Из темноты донеслось яростное, порожденное болью шипение. Миледи достала кинжал.

— Будьте осторожны, — проговорила она. — Вы уже видели, как они опасны не только для вас, смертных, но и для существ моей породы.

— Что… — заговорил Роберт шепотом, но вопрос замер у него на устах.

Ответ пришел сам собой, когда он увидел то, что выхватил из темноты тусклый свет фонаря. Полуразложившееся создание скорчилось в углу комнаты, сжавшись от внезапного света, но тут же напряглось, словно готовясь к прыжку. И Роберт увидел горящую жажду в его глазах. Остатки губ чудовища были влажными от сочившейся из полости рта густой липкой слюны, в его плоти копошились черви, все тело было покрыто землей вперемешку с желтоватыми выделениями из пор. И даже под этой грязью Роберт смог разглядеть остатки кожи с несомненными признаками чумных язв и бубонов. Он еще раз вгляделся в лицо этого создания, посмотрел ему прямо в глаза. Их голодный жар сразу стал гаснуть. По тем остаткам, которые еще придавали личине этого существа черты человеческого лица, Роберт понял, что перед ним Эмили.

Миледи внимательно следила за реакцией этого страшного создания.

— То же самое было в той деревне, — сказала она. — Вы помните? У вас есть власть над ними.

Роберт продолжал смотреть в глаза Эмили. Теперь они были совершенно неподвижны и выглядели мертвыми. Он потянулся к руке Миледи и крепко сжал ее.

— Где вы ее обнаружили? — шепнул он наконец.

— После того как вы уехали, — ответила Миледи, — я спустилась с моста и пошла пешком. Я увидела ее, эту отвратительную, разложившуюся тварь, прямо возле дома. Она взламывала дверь.

Роберт слегка нахмурил брови.

— Почему она стремилась проникнуть сюда?

— Похоже, это стремление заложено в самой природе этих мертвых созданий. Неужели не помните, Ловелас, как в том деревенском постоялом дворе отец девушки-служанки точно так же ломился к ней?

Роберт медленно кивнул, потом снова посмотрел на существо, которое когда-то было Эмили.

— Значит, вы уверены, — прошептал он, — что все остальные жертвы чумы выберутся из могил так же, как это сделала она?

Миледи отрицательно покачала головой.

— Сами собой — нет. Эту чуму сюда принесла Эмили. И так же несомненно, что она одна несет в себе яд, который будет поднимать из могил другие трупы.

Роберт подозрительно посмотрел на нее исподлобья.

— Откуда взялась такая уверенность?

— Потому что этот вопрос я обсуждала с Маркизой в той деревне. Я прежде не встречала тварей такой породы, и мне было интересно знать, как эти создания восстают из мертвых. Маркиза ответила мне, что для этого необходимо, чтобы первая жертва заразила всех остальных. Потом этот яд будет беспрепятственно распространяться все шире и шире.

Роберт уставился на нее полным недоверия взглядом.

— И Маркиза даже не подумала сказать вам… Сказать нам, что яд такого воскрешения из мертвых той же самой чумой и разносился? Что те, кто нес в себе одну инфекцию, приносил и другую заразу? Она должна была знать, должна была сказать. Наверняка ей было известно, и во что предстояло превратиться Эмили.

— Несомненно, — согласилась Миледи. — Вспомните, Ловелас, наш последний визит к ней. Что она говорила о тайне, записанной в книге Тадеуша?

Она помолчала, потом кивнула в сторону едва шевелящихся останков Эмили.

— Вот она, прямо перед нами, эта смертельная тайна Маркизы.

Роберт сделал глубокий вдох и заставил себя снова взглянуть на лежавшее в углу существо. Затем, не оглядываясь, он нащупал в руке Миледи кинжал и взял его. Он чувствовал, как помертвели все его конечности, но с удивлением осознавал, что такой же мертвой становилась и его печаль. В конце концов, перед ним была не Эмили, а разложившаяся тварь с мертвыми глазами. Эмили давно умерла, давно отправилась к праотцам.

Он продолжал смотреть на это существо, и оно стало хныкать, словно чувствуя нависшую над ним ужасную силу. Роберт на мгновение замер, недоумевая, не узнала ли она его, но подавил в себе все посторонние мысли и опустился возле нее на колени. Она стала в страхе отползать, забиваться все глубже в угол, но была, казалось, не в силах оторвать свой взгляд от глаз Роберта. Внезапно она снова замерла. Роберт поднялся на ноги, подошел ближе и наклонился. Испытывая отвращение, он тем не менее поцеловал существо в сочащиеся гноем десны и в тот же миг нанес удар ножом.

Он почувствовал, что лезвие пронзило что-то мягкое, снова опустился на колени и стал разглядывать грудь существа. Из раны с бульканьем вытекала, пенясь, чернильно-черная кровь. Роберт нанес новый удар. Создание уже лежало неподвижно и выглядело не более чем сморщенным мешком с костями, но он продолжал поднимать и опускать нож, пока не устала рука, пока он сам тяжело не осел вперед, уткнувшись головой в рукоятку вонзенного кинжала. Он закрыл глаза, ощущая боль и сухость в глазных яблоках, затем потер их, поморгал и медленно поднялся на ноги.

— Только