Кровавый след - Деон Мейер

— Джек, у Тани Флинт всего тридцать тысяч…

Фишер пригладил пальцем усы, улыбнулся и сказал:

— Первое дело!

Все добродушно рассмеялись.

— Матт, все клиенты так говорят. Это такая игра. Если ей понадобятся деньги, она их найдет… Итак, господа, у меня есть некий мистер Бенн…

— Белл, — снова поправил его Делпорт.

— Точно, Белл. Нигерийские скамеры нагрели его на полтора миллиона. Кто хочет вытянуть из него еще немного денег?

Вводя в систему количество километров, которое он проехал вчера, Яуберт думал о том, что для Тани Флинт поиски мужа — вовсе не игра. Он сам видел, сколько у нее на счете. Его немного тяготило то, что приходилось все время думать о деньгах. Надо будет пойти к Джеку и поделиться своими сомнениями. Но сначала он выполнит свои обязанности.

Он позвонил Тане. По телефону голос у нее казался усталым.

— Я договорилась с мистером Экхардтом, он сказал, что вы можете в любое время провести обыск в кабинете Дани, они готовы помочь вам чем могут, можете осмотреть все его вещи. Только предупредите заранее Невилла о своем приходе.

Яуберт поблагодарил ее и рассказал, что хочет проверить «ауди» на отпечатки пальцев.

— Сколько это стоит?

— Я все выясню и перезвоню вам.

— Думаете, так уж необходимо осматривать «ауди»? Может, подождать, пока выяснится с телефоном?

— Может быть, и так.

Нажав отбой, он позвонил Янни Кордиру, эксперту-криминалисту, объяснил, кто он и чего хочет.

— Сегодня я занят под завязку, может быть, вечером получится. — Голос у эксперта оказался высокий, нервный.

— Сколько это стоит? — спросил Яуберт.

— Хотите, чтобы я осмотрел машину и снаружи, и изнутри?

— Да, пожалуйста.

— Полторы тысячи плюс по шесть сотен за каждый набор отпечатков, какие вы захотите опознать.

— Я вам перезвоню.

Потом он позвонил Невиллу Филандеру и договорился, что приедет завтра в двенадцать, взял список телефонов, составленный Таней Флинт, и начал обзванивать друзей ее мужа. Он снова и снова задавал одни и те же вопросы. Не вел ли себя Дани как-то необычно за несколько недель до исчезновения? Не упоминал ли о проблемах — на работе, в семье? Были ли у него враги? Не было ли у него в последнее время ссор или драк? Не было ли у него причины исчезнуть? Хотя все отвечали охотно и даже с воодушевлением, все ответы оказались примерно одинаковыми. Друзья называли Дани «славным малым». Дани был веселым, бодрым, никогда не унывал. Верный друг, все его любили. Дани «любил повеселиться», бывал «душой вечеринок»… Он обожал жену, работу и веселье, вечеринки, тусовки.

Покончив с последним звонком, Яуберт откинул голову на спинку кресла и задумался. Странно… Близкие и друзья обычно причисляют человека, ставшего жертвой преступления, к лику святых. Так бывает всегда; может, люди чувствуют себя виноватыми за то, что они живы? И потом, как известно, «о мертвых либо хорошо, либо ничего»… Такой подход сильно осложнял работу полиции, потому что в образе святого труднее найти изъяны. Тем не менее изъяны находились всегда.

В одиннадцать он позвонил миссис Густи Флинт, матери Дани, и спросил, когда с ней можно встретиться и поговорить.

— Добро пожаловать, — ответила она. — Я весь день дома. — Она продиктовала ему адрес в Панораме.

Снова очутившись в кабинете Невилла Филандера с постоянно звонящим телефоном и кондиционером, работающим на полную мощность, Яуберт спросил, можно ли взглянуть на личные дела всех водителей, которых Дани Флинт уволил между первым сентября и двадцать пятым ноября.

Филандер очень удивился.

— Извините за беспокойство, — добавил Яуберт.

— Невилл! — позвал женский голос из другой комнаты.

— Минутку! — крикнул в ответ Филандер, глядя на свой телефон, как на ядовитую змею. Яуберту он сказал: — Я-то не против, но все личные дела у нас хранятся в головном офисе. Если я начну клянчить, чтобы мне их выдали, весь день у меня пойдет псу под хвост. Вы уж сами съездите к ним, ведь мистер Экхардт дал вам свое благословение.

— Конечно. Где головной офис?

— Невилл!

— Санташа, подожди, бога ради! «Эппинг-индустрия», Хьюэтт-стрит. Пошли, я покажу вам рабочее место Дани.

Раздраженный голос Санташи:

— Невилл, милый, ты сегодня снимешь трубку или нет?

Яуберт следом за Филандером зашагал по коридору.

— Нет, если будешь так на меня кричать!

Он скрылся за дверью. Яуберт вошел следом. Санташа закричала:

— Милый, я на тебя не кричу, я стараюсь тебя расшевелить!

Комната была поделена на четыре рабочих места перегородками высотой до груди; в каждой четверти стоял письменный стол и низкий горизонтальный офисный шкаф — вся мебель в одной цветовой гамме, светлое дерево. Два стола были завалены бумагами; там громоздились кучи папок и документов. За ними никто не сидел.

— Ты лучше расшевели клиента, пусть немного подождет! — крикнул Филандер, обошел перегородку, подошел к окну. — Вот место Дани, — сказал он. — Почти в том виде, в каком он все оставил.

— Спасибо, — сказал Яуберт.

— Веселитесь, — сказал Филандер, развернулся и скрылся за дверью.

Яуберт оглядел письменный стол, шкаф, офисное кресло. Недорогая мебель, серый ковролин. Стол с тумбой, три выдвижных ящика. Под столешницей системный блок, на столешнице — мышь, клавиатура и монитор. Стопка документов, папка для записей, кружка с логотипом «Порше». На дне засохшая кофейная гуща. На перегородке, обитой выцветшей синей материей, прикреплены вырезки, фотографии и записки с напоминаниями. Яуберт сел в кресло и стал разглядывать фотографии. Посередине — снимок, сделанный у входа в депо. Наверное, сняты все сотрудники: шесть мужчин, три женщины. В первом ряду, посередине, — Филандер. Дани стоял вторым справа, во втором ряду, улыбаясь во весь рот. Интересно, подумал Яуберт, которая из трех цветных женщин — дипломатка Санташа? Рядом висело фото Дани и Тани Флинт, снятое на корпоративной вечеринке. Тогда ее лицо было круглее, она изумленно смотрела на Дани. Тот нахлобучил на голову смешную шляпку, в руке держал пивную кружку и заразительно хохотал. Еще один снимок: Дани в лодке, где-то на реке, с двумя друзьями. Три вырезки из журналов: спортивные автомобили, «Ауди-8», «феррари» и «ламборгини». Желтые самоклеящиеся листки с нацарапанными на них именами и телефонами; напоминания о встречах, о сроках представления отчетов. Срочность каждого задания помечена соответствующим количеством восклицательных знаков.

Он придвинул к себе стопку документов и наскоро пролистал. Официальные бланки с шапкой ААК, везде цифры и буквы — очевидно, номера автобусов. Одна светло-коричневая папка с логотипом ААК и словом «Заявления». Надпись сердитыми красными буквами: «Не забудьте вернуть в отдел кадров, миссис Хис!» В папке — заявления о приеме на работу водителей, каждое с фотографией, краткой биографией и визой отдела кадров.