Деникин - Георгий Ипполитов

Если бы Краснов подчинился Деникину, то появлялась бы возможность призвать на Дону 4 младших возраста для пополнения войск (как это было на Кубани). Более старшие возрасты могли бы быть призваны для местной обороны. Но политические амбиции атамана взяли верх над военной целесообразностью. Не последнюю роль сыграло здесь то, что под командованием Краснова было значительно больше сил и средств, нежели у Деникина.

Создается впечатление, что даже успехи Деникина во 2-м Кубанском походе рассматривались Красновым исключительно под углом борьбы за власть, без малейшего намека на радость за победы на фронте антисоветской борьбы. Хотя последнее, исходя из здравого смысла, не могло бы не радовать атамана как активного субъекта антибольшевистской борьбы. Оказывается, не радовало. Вот что по данному поводу сообщал Антон Иванович Михаилу Васильевичу:

«Правительство Всевеликого даже на телеграмму о взятии для них Великокняжеской нашли возможным ответить… просьбой бензина. Затем ряд будирующих телеграмм, чтобы в Новочеркасске полки не ставить. Задонские гарнизоны изъяты из моего подчинения и т. д., из прилагаемой копии телеграммы вы видите, что я с „самодержцем“ (имеется в виду атаман Краснов. — Г. И.) достаточно сдержан…»

Перед нами яркое свидетельство того, как атаман путает амбицию с позицией…

Конечно, с определенной долей условности можно согласиться с тем, что писал Деникин Алексееву 4 июля 1918 года:

«Отношения с Доном не я создал. Относительно резкости и дерзости Краснов лжет: все сношения с ним делались в строго приличном тоне, вроде того, которое в копии я послал вам в предыдущем письме. Он же держит себя вызывающе. Недавно я получил крайне резкое его письмо (от 28-го) на тему, что „Задонье стонет от поборов (?) Добров, армии“.

Ясно, что он стремится спровоцировать разрыв, чтобы иметь нравственное оправдание своему отношению к Д. армии. Но это не удастся. С г-ном Красновым посчитается лично в свое время А. И. Деникин, а теперь командующий Добр, армией сохраняет полную корректность с Доном…»

Несмотря на то что перевес в борьбе все больше склонялся на сторону Деникина, в целом она протекала вяло. Видимо, не последнюю роль сыграла здесь обстановка на фронтах Донской и Добровольческой армий. Достижению же компромисса, кроме амбициозности, видимо, здорово мешали полярно противоположные внешнеполитические ориентации двух крупных фигурантов антисоветской борьбы.

В то время нагнетание напряженности в вялотекущем конфликте исходило от Краснова. Он необоснованно обвинил Деникина в поддержке оппозиции внутри ВВД, лично активно участвовал в кампании по дискредитации генерала в глазах широкой общественности вольного Дона. Атаман категорически отказался вести переговоры об объединении антибольшевистских сил, хотя бы для начала под оперативным подчинением Деникина. Краснов пытался уговорить Дроздовского не подчиняться командующему Добровольческой армией.

Антон Иванович, с презреньем наблюдавший всю эту возню, не нашел ничего лучшего, как встать в позу Чайльд Гарольда, разочарованного героя лорда Байрона. Он не разжигал конфликт, но и не пресекал воинствующих действий своих подчиненных, которые вот-вот грозили перерасти в вооруженное противостояние донцов и добровольцев.

Командир Добровольческой дивизии генерал В. З. Май-Маевский арестовал без объявления вины командира и офицеров 48-го Украинского Мариупольского полка. Краснов в резкой форме потребовал от Деникина их немедленного освобождения. Однако Май-Маевский в телеграмме пригрозил Краснову, что если тот не прекратит вмешательство в дела Добровольческой армии, то он «не остановится перед применением силы».

Осенью 1918 года на военно-политической карте мира произошли большие изменения. В ноябре 1918 года в Германии началась революция. Германские части покинули территорию ВВД, открыв воронежское направление, а дислоцированные на Украине — объявили нейтралитет. Вблизи границ ВВД появились враждебные ему петлюровские части.

На сцену политического театра белого юга России вышла Антанта, изначально сделавшая ставку на Деникина. Краснову не простили германофильства. Когда атаман попытался пожаловаться союзному командованию, что, мол, Добровольческая армия не хочет подчиниться ему, то уполномоченный главного командования Антанты генерал Бартело попросил представителя Дона передать атаману Краснову буквально следующее: «Нехорошо бросать упрек в сторону родственной нам армии. Вы на первых же порах затрудняете работу союзников своими раздорами… Донская армия многочисленнее Добровольческой? Но если бы у генерала Деникина был даже один солдат, то и тогда симпатии наши будут все-таки на его стороне: он был одним из немногих генералов, который при невероятно трудных условиях остался верен идее союза…»

В развитие своего замысла интервенты начали развертывать решительные действия. К 15 февраля 1919 года общая численность иностранных войск на юге России составила 130000 человек. В Черном море действовал объединенный англо-французский флот, насчитывавший 12 линкоров, 10 крейсеров, 10 миноносцев.

Командующий Добровольческой армией обращается с письмом к командующему Донской армией, в котором аргументирует необходимость единого командования. Реакция генерала Богаевского — сдержанная, но понимающая. Деникин совещается с Красновым. Пытается еще, уже в который раз, убедить атамана в военно-политической целесообразности объединения Добровольческой и Донской армий под единым командованием. Тщетно. Атаман непреклонен. Тогда Антон Иванович апеллирует к общественному мнению и Большому войсковому кругу как высшему законодательному учреждению ВВД.

Обращение нашло желаемый отклик. Престижу Краснова нанесен чувствительный удар. Спецслужбы Добровольческой армии докладывают: «Нет ни малейшего сомнения, что всякое пожелание главнокомандующего будет принято Кругом».

В начале декабря английский генерал Пуль, командующий союзными войсками интервентов, на встрече с командующим Добровольческой армией напрямую спросил у него:

— Считаете ли вы необходимым в интересах дела, чтобы мы свалили Краснова?

Антон Иванович ответил:

— Нет. Я просил бы только повлиять на изменение отношения его к Добровольческой армии.

— Хорошо, тогда будем разговаривать…

Вначале атаману было четко заявлено, что Антанта поддержит Деникина, который сохранил верность союзническому долгу «в невероятно трудных условиях». Затем в декабре 1918 года генерал Пуль, облеченный соответствующими полномочиями, предъявил Краснову ультиматум: либо подчинение Деникину, либо прекращение помощи ВВД. А чуть раньше союзники предъявили конкретное требование об отставке. Атаман вынужден дать союзникам принципиальное согласие о своем подчинении Деникину.

8 января 1919 года состоялось совещание представителей Добровольческой армии и ВВД. Оно проходило в крайне нервозной обстановке. Деникин дважды его прекращал, но по просьбе Краснова возобновлял. Его итог вылился в приказ № 1:

«По согласованию с атаманом Всевеликого войска Донского вступил в командование всеми сухопутными и морскими силами, действующими на Юге России».