Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе (сборник) - Генри Райдер Хаггард

– Но вы ничего не объясняете.

– Сейчас объясню, мисс Клиффорд. В течение прошлой ночи я освободил ваше высшее самосознание, и оно открыло вам прошлое, совершившееся на этом месте. Вам и прежде была известна история умершей девушки, Бениты да Феррейра, но вы ее воспроизвели, говоря на ее родном языке, точно так же, как вы заговорили бы по-гречески или как-нибудь иначе, если бы это был ее родной язык. В вас пробудилась в то время не ее душа, хотя я для краткости и называл ее так, но ваше собственное скрытое сознание, вызванное к жизни и оживленное усилием вашего воображения.

То обстоятельство, что вы с ней носите одинаковое имя, является просто странным совпадением, не более. На это не имеется иных доказательств, кроме того, что вы сами говорили во время транса.

– Может быть, – проговорила Бенита, не желавшая вдаваться в философские рассуждения, – может быть, и вы, мистер Мейер, увидите когда-нибудь привидение. Тогда вы будете рассуждать иначе.

– Если я увижу привидение и удостоверюсь, что это действительно один из духов, то я, без сомнения, уверую в их существование. Но стоит ли толковать об этом? Я не ищу духов, я ищу португальское золото. Теперь я убедился, что вы знаете, где оно находится. Вы, без сомнения, открыли бы нам это прошлой ночью, если бы ваша нервная система оказалась более выносливой и если бы такое состояние было для вас привычным делом. Говоря от лица Бениты да Феррейра, вы сказали, что видели его, и даже описали, как оно выглядит. Затем вы уже не могли или не хотели сказать ничего больше, и вас пришлось разбудить. Мисс Клиффорд, вы должны позволить мне загипнотизировать вас еще раз, всего на несколько минут, так как мы не станем терять времени на истории из прошлого и найдем золото. Впрочем, быть может, это излишняя мера, – добавил он, окидывая ее пронизывающим взглядом, – если бы оказалось, что все это вам уже известно. В таком случае мне незачем было бы тревожить вас.

– Я не знаю, мистер Мейер. Я ничего не помню о золоте.

– Это только подтверждает мою теорию. То, что должно было являться душой Бениты да Феррейра, сказало, что эта тайна перешла к вам, но в состоянии бодрствования вы не можете это помнить. Зато ваше пробужденное высшее самосознание знает все. Поэтому я должен еще раз загипнотизировать вас. Не сейчас, но спустя какое-то время, когда вы полностью оправитесь. Назначим хотя бы будущую среду, что будет через три дня.

– Вы никогда больше не загипнотизируете меня, мистер Мейер!

– Этого не случится, пока я жив, – вмешался ее отец, до этой секунды молча прислушивавшийся к их разговору.

– Вы так думаете, но я думаю иначе. То, что я сделал прошлой ночью, было сделано против вашей воли, и я снова могу повторить это, с той лишь разницей, что во второй раз все пройдет гораздо легче. Но я предпочел бы сделать это с вашего согласия, потому что я поступаю таким образом не только в своих интересах, но и в интересах всех нас. А пока не будем больше говорить об этом, чтобы не сердиться понапрасну.

С этими словами Мейер встал и удалился.

* * *

Следующие три дня Бенита провела в постоянном страхе. Она чувствовала, что Джейкоб Мейер успел приобрести над ней некоторую власть и что между ними установилась какая-то новая непреодолимая связь. Она знала его мысли; прежде чем он высказывал свою просьбу, она уже протягивала ему во время еды тот или другой предмет, а также отвечала на его вопросы, прежде чем он успевал их произнести. Кроме того, она повиновалась его призыву на небольших расстояниях. Так, один раз, в то время когда она гуляла для поправки здоровья вдоль стены своей тюрьмы, она почувствовала, что ее ноги увлекают ее вперед к какому-то месту. Придя туда, она увидела Джейкоба Мейера, появившегося там еще раньше Бениты.

– Простите, что я позвал вас сюда, – говорил он, улыбаясь и вежливо приподнимая шляпу, – но я хотел спросить вас, не изменили ли вы вашего решения и не согласитесь ли вы, чтобы я вас загипнотизировал?

В продолжение нескольких секунд он удерживал ее глазами, причем ей казалось, что ее ноги пустили корни в землю, пока он не освободил ее, словно перерезав сковывавшую движения веревку, и тогда Бенита бросилась от него прочь, как от дикого зверя, ничего не видя от застилавших глаза слез и задыхаясь от душившей ее ненависти.

Но если дни ее были неприятны, то каковы были ее ночи? Она жила в вечном страхе, опасаясь, что Мейер опять подложит что-нибудь в ее пищу или питье и, усыпив, снова станет пробовать на ней свои волшебные чары. Стараясь защититься от первой опасности, она не брала в рот ничего, что побывало подле Джейкоба. Спала она в шалаше отца, который ложился у входа с заряженным ружьем у изголовья. Мистер Клиффорд открыто заявил Джейкобу, что если он застигнет его гипнотизирующим Бениту, то немедленно убьет его, на что Мейер ответил только смехом, так как он нисколько не боялся старика.

В долгие ночные часы они сторожили по очереди, причем один из них спал, а другой смотрел и прислушивался. При этом Бенита часто слышала крадущиеся шаги Джейкоба Мейера около самого шалаша и чувствовала исходившую от него мягкую и властную силу. Тогда она будила отца и шептала ему: «Он здесь, я чувствую его присутствие». Но пока старик с трудом поднимался на ноги – за последнее время он стал заметно слабеть и страдать от ревматизма или от какой-то другой подобной болезни – и выбирался из шалаша, все исчезало, и только где-то в темноте звучали удаляющиеся шаги и раздавался тихий смех. Так шли печальные дни, и наступило третье утро – утро злополучной среды. Перед восходом солнца Бенита и ее отец, ни разу не сомкнувшие глаз в течение всей ночи, долго обсуждали волновавший их вопрос, так как они знали, что приближается решающий момент.

– Я думаю, Бенита, что мне следовало бы его убить, – сказал мистер Клиффорд. – Я начинаю все больше и больше слабеть, и если я буду откладывать выполнение своего решения, то у меня в конце концов не хватит на это сил, и ты окажешься в его власти. Я без труда мог бы застрелить его сзади, и хотя мне ненавистен подобный поступок, но я думаю, что мне это простится. Во всяком случае ничего иного я сделать не могу; я должен думать не о себе, а о своих обязанностях относительно тебя.

– Нет, нет, – отвечала она. – Я не допущу этого. Это было бы убийством, хотя он тоже угрожал тебе. В сущности, отец, я думаю, что этот человек ненормален и не отвечает за свои поступки. Нам не остается ничего иного, как ждать и надеяться на Божью помощь. Если же Он не поможет, то, в крайнем случае, я могу помочь себе сама.

Бенита дотронулась до револьвера, с которым не расставалась ни днем ни ночью.

– Пусть будет по-твоему, – произнес мистер Клиффорд со стоном. – Будем молить Бога, чтобы Он освободил нас из этого ада, и не станем обагрять наших рук кровью.

Они молчали в течение нескольких секунд. Затем Бенита спросила:

– Отец, неужели у нас нет возможности бежать отсюда? Может быть, лестница у стены заложена не до конца и мы могли бы спуститься по ней?