Кукловод судьбы - Светлана Волкова

– Эй, возлюбленная невеста! Как вам нравятся гости, ваши преданные воины? Я вижу, вы уже приготовили посаженную мать? Как это похвально, мастер Фаэлон, не бросить ученика в столь важный для него день! Да и посаженный отец найдется – мудрец Ионах! Мудрила Ионах, я бы сказал! Соскучился сидеть в норе, захотелось порезвиться? Что ж, наслаждайся! Сегодня ты не заскучаешь! А мне посаженный отец не понадобится – родной на месте! Ты рад, батюшка, женить родного сына? Не все же самому жениться!

– Чего мы ждем?! – гаркнул один из Старых. – Вмазать по нему, пока он там токует, аки тетерев на суку…

– Вот и вмажь, – мрачно посоветовала волшебница Лассира. – Только отойди подальше. А то нас тоже размажет по стенке, заодно с тобой. Мы пустим все ресурсы на защиту. Если достанет сил – перейдем в нападение. Но бросаться на него сейчас, не видя его активированного резерва, равносильно самоубийству.

Кэрдан продолжал:

– Вы обдумали мое предложение, возлюбленная? Отдайте Эдеру Кедар – и я уйду, не тронув вас. Выкупите жизнь и трон моей сестрой и ребенком.

Кэрдану ответил отец:

– Ты обращаешься не по адресу. В нашей стране нет рабства. Королева не расплачивается людьми. Обратись к Эдере. Если она согласится вернуться к тебе – никто не станет ее удерживать. Равно как и принуждать, если она откажется.

Золотистая коса ударила Эйдаса по локтю – Эдера стремительно вырвалась вперед. Она выскочила на балкон Тронной Залы. Ненависть искажала ее лицо.

– Тебе нужна я, Кэрдан Кедар? – выкрикнула она, словно изрыгая из себя ненавистное имя. – Тебе нужен твой ребенок, твой богомерзкий ублюдок? Их нет – ни дуры, которую ты мучил, ни твоего ублюдка! Они мертвы! Я убила обоих! Ты – следующий! Клянусь сделать все, чтобы на исходе битвы от тебя остался лишь пепел! Хочу втоптать его в землю! А пока ты еще жив – вот тебе!

Она плюнула с балкона в его сторону.

– Ионах, Гретана? – прозвучал голос Кэрдана. – Вы принимаете ее решение? Обрекаете своих людей на бойню?

Гретана на троне облизнула губы сухим языком. Ее маленькие глазки бегали из стороны в сторону, но натыкались на непреклонные взгляды магов. Ионах ответил Кэрдану, глядя в переносицу Гретаны:

– Ты слышал ответ Эдеры. Нам нечего прибавить.

Фигура на изгибе парадной арки воздела руки. Черный плащ замкнулся вокруг силуэта мага в круг и начал разрастаться, словно надувался гигантский шар багрово-черного пламени. На поверхности шара завихрились сполохи, скручиваясь в крупные протуберанцы. Град огненных метеоров обрушился на дворец. Маги ответили заготовленным набором из Отражающих заклятий. Метеоры сплющились между силой, что гнала их к дворцу, и силой, что толкала обратно.

Тем временем сполохи помельче беспрепятственно оседали на крыше дворца и оплывали по стенам, прочерчивая огненные следы – точь-в-точь меч, пересекающий безлицый овал герба Придворного Мага. Змеистые язычки заползли в окна и тихонько, минуя Тронную Залу, потянулись туда, где солдаты обороняли дворец от зомби. Огоньки незаметно проползли между ногами берсеркеров, не задевая их, и охватили ноги королевских солдат. Магический пожар объял гвардейцев прежде, чем страхующие студенты успели почуять приближение вражеского колдовства. Вопли людей смешались с ревом берсеркеров. Те прорвали заслон и ринулись в глубь дворца, сметая солдат и обессиленных магов.

Зомби носились по дворцу, вырезая всех, кто попадался под руку. Только в Тронную Залу ходу еще не было. Старые Маги и самые сильные из ренегатов изолировали Залу силовым полем. Пробить его Кэрдан пока не мог. Он швырял в окно электрические молнии, сноп за снопом. Старые гасили их, расходуя силы с каждым ударом. Резерв не безграничен. А у их противника?..

– Когда-нибудь он должен иссякнуть?! – воскликнула Лассира. – Он не бездонный колодец!

– Он напился из бездонного колодца, – буркнула в ответ Фелион, латая очередную брешь в ограждающем поле. – Он выкачивал силу из этой земли десятилетиями. И наконец нашел ей применение. Сомневаюсь, что он иссякнет раньше нас.

Казалось, что Кэрдан решил взять их измором. Что не предпримет ничего, кроме бесконечных молний, кроме грубого, изматывающего давления силы. И вдруг по цепочке прокатилось колебание. Черные и серые потоки пронизали ауры магов в шеренге. Мэтр Молас вскрикнул и выпустил звено, скинул на стоящего следом – на маркиза Долана. Тот не дрогнул, не отступил. Он принял на себя двойной удар – за себя и за предшественника. Кровь хлынула у него из ушей и носа. Он рухнул на пол, но так и не выпустил цепочку.

К нему подскочила Эдера. Перед боем она подоспела в Залу, когда линия уже выстроилась. Она рвала и метала, что ей досталось место в хвосте. Сейчас она бросилась в первую шеренгу, будто на монастырскую кухню за добавочным десертом. Девушка заткнула собой прореху сразу в два звена. Ее охватили холодный ужас и дрожь – чувства, неведомые ей доселе Запах горелой древесины заполнил ее сознание. Она стиснула кулаки; ногти до крови впились в ладони. «Врешь, не возьмешь!»

Только трое Старых – Ионах, Эйдас и Фелион – поняли, что происходит. Большинство молодых магов-ренегатов заваливались набок, увлекая за руки соседей по линии. Глаза пораженных наливались кровью, вздулись жилы на руках и шее.

– Субментальный удар! – прокричала Фелион.

Субментальному удару и защите от него в Академии не учили. Некоторые стажеры из Распета удостаивались такой практики у лорда Придворного Мага или его заместителя. Но ни одного из таковых не было среди ренегатов. Субментальный удар требовал предела силы и мастерства. Нужно было знать уязвимые места в психике жертвы, чтобы вернуть ее в раннее детство и парализовать волю. Страх перед отцовским гневом, боязнь закрытого пространства, неловкость перед женщинами, ужас перед змеями, крысами, пауками… Удар наносился не образом, но ощущением. Жертва не видела разъяренного отца, темный тесный чулан или гремучую змею. Но тело реагировало как у беспомощного ребенка много лет назад, и ощущения усиливались магией. Пронизывала дрожь, подкашивались коленки, сосало под ложечкой. Ужас нарастал и заглатывал человека целиком.

В Академии проводилось немало тренингов на отработку уязвимых мест психики. Студентов вроде бы учили защищаться. Придворный Маг не жалел времени, чтобы наблюдать тайком. Невидимый, он следовал за участниками в псевдореальность. Он запечатлевал в памяти все эпизоды, все слабости, которые умелые мастера извлекали из подсознания студентов. Подчас открывались страхи, которых испытуемые сами не осознавали. Страхи, о которых они успели забыть. Придворный Маг не забывал ничего. Он хранил в памяти каждое лицо, каждый страх, хотя бы единожды это лицо исказивший. Сейчас он обрушил на бывших студентов лавину их собственных кошмаров, усилил их. И то, что раньше было легким неудобством, превратилось в нестерпимую боль. Линия магической обороны делала сознания открытыми, и люди транслировали друг другу свои страхи и мучения.

Лопались плиты в дворцовом полу; из щелей выплескивались огненные гейзеры. Дворец превратился в вулкан. По стенам ползали ибрисы – чудовища мерканских джунглей, хищные кровопийцы. Они набрасывались на людей сверху, выдирали глаза твердыми, как камень, когтями, прокусывали артерии длинными зазубренными клыками, пробивали затылок и выскребали мозг из-под черепной коробки. Несколько дюжин монстров сорвались со стен и атаковали солдат и придворных. Маги испепеляли их, но взамен одного уничтоженного нарождалась новая дюжина.