1937. Трагедия Красной Армии - Олег Сувениров

Особенно мрачную популярность в те годы приобрел ее бессменный (с 1926 г.) председатель Василий Васильевич Ульрих. Именно он выступал в роли председательствующего судебного заседания на фальсифицированных, как теперь выяснилось, судебных процессах 1930–1931 гг., а затем на «открытых» политических процессах о так называемых «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре» (19–24 августа 1936 г.), «параллельном антисоветском центре» (23–30 января 1937 г.) и «антисоветском право-троцкистском блоке» (2—13 марта 1938 г.). Он же был председательствующим и Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, осудившего в июне 1937 г. в закрытом порядке восемь «военных заговорщиков» во главе с маршалом Советского Союза М.Н. Тухачевским.

В одной из недавних публикаций приведены такие его биографические данные: «…выходец из обеспеченной семьи, принадлежавшей к социальному слою, именовавшемуся в дореволюционной России почетными гражданами. Родился в 1889 году в городе Риге. В 1909 году окончил реальное училище, а затем, в 1914 году, Рижский политехнический институт. Работал конторщиком. С 1915 года на военной службе в качестве рядового саперного батальона. Затем был направлен в школу прапорщиков, имел чин подпоручика. К революционному движению примкнул в 1908 году. Член РСДРП с 1910 года. После установления советской власти стал работать в НКВД и ВЧК заведующим финансовым отделом, а с 1919 года – комиссаром штаба войск внутренней охраны. В системе военных трибуналов – с начала 20-х годов»29. Однако в одном из подготовленных в 1938 г. к представлению в НКВД списков содержатся некоторые весьма существенные разночтения: «…из семьи профессиональных революционеров… образование – высшее юридическое… Домашний адрес – гостиница «Метрополь», комн. 205, тел. К-0-59-29»30. Он, оказывается, настолько был увлечен работой, что никогда не имел собственной квартиры, а до конца жизни (умер в 1951 г.) «скромно» занимал номер в «Метрополе».

Как бы то ни было, Ульрих имел огромный опыт работы в карательных и судебных органах. При этом, как недавно выяснилось, уже с 1919 г. вместе с будущим начальником Главного управления госбезопасности НКВД СССР Я.С. Аграновым участвовал в разработке одной из провокационных акций ВЧК31. Будучи затем начальником особого отдела Морских сил Черного и Азовского морей, он в феврале 1922 г. руководил массовым «изъятием» бывших морских офицеров в Крыму32. Единственному из всех военно-юридических работников – В.В. Ульриху было присвоено в ноябре 1935 г. персональное военное звание «армвоенюрист».

Но Ульрих работал в Военной коллегии не один. Специальным приказом НКО по личному составу № 0586 от 27 января 1936 г. «О присвоении военных званий членам Военной коллегии Верховного суда СССР» эти звания были присвоены и всем остальным. Один из заместителей председателя коллегии И.О. Матулевич получил звание «корвоенюрист», другой заместитель – И.Т. Никитченко «диввоенюрист». Это же высокое звание получили и семь членов Военной коллегии: И.Т. Голяков, А.Д. Горячев, Я.П. Дмитриев, И.М. Зарянов, П.А. Камерон, А.М. Орлов, Н.М. Рынков. Члену коллегии Я.Я. Рутману было присвоено звание бригвоен-юриста33. К концу 1938 г. этот состав существенно изменился, но в кровавые 1937–1938 годы прежде всего – именно эти 11 высокопоставленных военных юристов творили суд и чинили расправу над многими сотнями лиц высшего комначполитсостава РККА. Именно они ставили последнюю точку на крестном пути многочисленных безвинных жертв. Далее следовало лишь приведение в исполнение их приговора – пуля «исполнителя» НКВД в затылок.

На местах «социалистическое правосудие» осуществляла широкая сеть военных трибуналов. Председателями ВТ военных округов и флотов в 1937 г. служили: корвоенюрист Л.Я. Плавнек (МВО); диввоенюристы Б.П. Антонов (ОКДВА), Б.И. Иевлев (ПриВО), Г.Г. Кушнирюк (КВО), А.И. Мазюк (ЛВО), Б.В. Миляновский (БВО); бригвоенюристы С.В. Преображенцев (СибВО), Я.К. Жигур (СКВО), А.Ф. Козловский (ХВО), Г.А. Алексеев (УрВО), А.П. Певцов (ЗакВО), В.Д. Севастьянов (САВО), А.Г. Сенкевич (ЗабВО), К.Л. Стасюлис (ТОФ), В.А. Колпаков (ЧФ), Т.П. Сытов (КБФ). Всего к началу войны в стране функционировало 298 военных трибуналов, а число судей в них равнялось 76634.

Все кандидатуры на должности председателей окружных военных трибуналов, членов Военной коллегии Верховного суда СССР утверждались Политбюро ЦК ВКП(б). Причем члены Политбюро настолько привыкли к своей абсолютной, никем не контролируемой власти, что иногда грубо попирали ими же одобренную Конституцию. 28 марта 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает постановление освободить А.Н. Винокурова от работы председателя Верховного суда СССР и «2. Утвердить председателем Верховного суда СССР т. ГОЛЯКОВА И.Т., освободив от работы прокурора РСФСР»35. Однако через несколько дней кто-то спохватился: ведь по действующей Конституции председатель Верховного суда страны должен избираться на сессии Верховного совета СССР. Прошло две недели, и Политбюро вынуждено было 13 апреля 1938 г. принять такое своеобразное постановление: «Во изменение постановления ЦК ВКП(б) от 28 марта:

1. Т. Винокурову с 15 апреля предоставить 2-месячный отпуск.

…3. Предложить т. Голякову немедленно приступить к ознакомлению с делами и работой Верхсуда СССР.

4. Утвердить кандидатуру т. Голякова И.Т. для избрания председателем Верховного суда СССР на ближайшей сессии Верховного совета СССР»36.

Таким образом, все «уважение» Политбюро к Конституции, к законам состояло в лучшем случае лишь в том, что то или иное назначение «оформлялось» так, как написано в законе. Но оформлялось то, что продиктовано в постановлении Политбюро. Именно такой характер взаимоотношений закона и Политбюро прямым текстом выражен и в одном из его постановлений (от 20 сентября 1938 г.). Наметив определенные кандидатуры, Политбюро ЦК ВКП(б) постановило: «…7. Назначение заместителей председателя Верховного суда, а также председателей и членов коллегий оформить в порядке приказа председателя Верховного Суда СССР»37.

В своем стремлении подчинить себе и непосредственно контролировать все и вся Политбюро ЦК ВКП(б) доходило до того, что чуть ли не присваивало себе функции суда первой инстанции. Сравнительно недавно А. Борщаговский опубликовал исключительной важности документ по этому вопросу. Речь идет о письменном докладе в августе 1957 г. тогдашнего председателя Военной коллегии Верховного суда СССР генерал-лейтенанта юстиции А.А. Чепцова члену президиума ЦК КПСС, министру обороны СССР маршалу Советского Союза Г.К. Жукову. В этом официальном докладе генерала, занимавшего один из высших постов в советской военно-судебной иерархии, говорилось: «…Как теперь известно, начиная с 1935 года был установлен такой порядок, когда уголовные дела по наиболее важным политическим преступлениям руководители НКВД, а затем МГБ докладывали т. Сталину или на Политбюро ЦК, где решались вопросы вины и наказания арестованных. При этом судебных работников, которым предстояло такие дела рассматривать, предварительно, до решения директивных органов, с материалами дел не знакомили и на обсуждение этих вопросов в ЦК не вызывали… При таком порядке Военная коллегия приговоры часто выносила не в соответствии с материалами, добытыми в суде. Свои сомнения по делам судьи в ЦК не докладывали либо из боязни, либо исходя из доверия к непогрешимости решений т. Сталина, хотя по ряду дел судьи могли видеть, что дела в директивных органах докладываются необъективно»38.