Всеобщая история религий мира - Вольдемар Карамазов

Бронзовый сосуд в форме слона. Период Чжоу

Сами чжоусцы постоянно подчеркивали, что милость небес не гарантирована им навсегда и что быть достойным ее нелегко. Выдвинув на передний план в культе Неба его рациональное начало, чжоусцы еще более усилили рационалистический акцент, уже имевшийся в практике верований и культов у иньцев. Претендуя на родство с Небом, чжоуские правители стали именовать свою страну Поднебесной – Гянь-Ся, а себя Тянь-Цзы – «сыновьями Неба».

Для китайских правителей отождествление с Небом означало принятие на себя ответственности за весь мир, в который они включали собственно Китай (Чжун го, «Срединное государство») и окружавшую его варварскую периферию, которая, по их представлениям, явно тяготела к центру, т. е. к Чжун го, к китайскому властителю Поднебесной, сыну Неба.

Культ Неба стал главным в Китае, а полное его отправление превратилось в прерогативу исключительно самого правителя, сына Неба. Отправление этого культа не сопровождалось мистическим трепетом или кровавыми человеческими жертвами. В почтительном отношении к высшему началу обычно проявлялся отчетливо осознанный сыновний долг правителя, понимавшего необходимость отчитаться перед высшей божественной инстанцией и воздать небесному отцу, хранителю мирового порядка, необходимые почести.

Тогда как высшее начало в культе Шанди в чжоуском Китае перенесли на культ Неба, отношение к Шанди как к первопредку и к окружавшим его ди как к обожествленным умершим предкам правителя с течением времени стало касаться вообще всех умерших предков. Это не значит, что каждый покойник обязательно считался божеством. Простые люди жили и умирали в Древнем Китае так же, как и во всем мире. Но правители и представители знати, число которых в чжоуском Китае резко увеличилось по сравнению с Китаем иньским, обычно претендовали на родство с правящим домом и на божественный статус своих умерших предков.

Предполагалось, что человек имеет две души: материальную – по и духовную – хунь. После смерти по уходит вместе с телом в землю, и для того чтобы умилостивить ее, с покойным посылали к праотцам его вещи, женщин, слуг (после эпохи Инь людей чаще всего с покойным уже не погребали). Вторая душа, хунь, уходила на небо, где занимала место, строго соответствовавшее статусу ее обладателя. В домах правителей и аристократов в честь умерших предков возводили особые храмы, в которых на алтарях устанавливали таблички с именем покойного.

Существовали даже своего рода разряды, согласно которым чжоуский ван (правитель) имел право на семь, удельный князь – на пять, а знатный аристократ на три таблички в храме его предков. Принося жертвы в честь своих предков, правители и аристократы чжоуского Китая уже не ожидали, как то было в эпоху Инь, непосредственного божественного вмешательства покойников в их жизнь (хотя подчас в чжоуских хрониках встречаются записи и такого рода, как, например, о появлении духа предка, дающего советы или делающего выговоры).

Древний поселок Чжэнъюанъ

Императрица Си Дэн (династия Хань)

Гораздо большее значение этот культ имел для практических потребностей на этом свете. Престиж человека, его место в обществе, степень и близость его родства с правителем, т.е. знатность его, – все это было, как и в других аналогичных древних и средневековых обществах, связано с его происхождением. А происхождение, фиксируемое посредством культа предков, обусловливало не только место человека в чжоуском Китае, но и его право на руководство многочисленными менее знатными сородичами и другими людьми, и прежде всего содержавшими его крестьянами-общинниками.

Низшие слои чжоуского общества составляли крестьянские общины с их древними ритуалами и культами, главное место в которых отводилось культу Земли. Еще со времен неолита этот культ оказался тесно связан с магией и ритуальной символикой, с колдовством и шаманизмом. Чаще всего общение с духами у земледельцев было вызвано их заботой об урожае.

Статуя Весеннего Будды. Хэнань

В Древнем Китае заклинания дождя и ритуал оплодотворения земли проводили женщины-шаманки. Полностью обнаженные, эти жрицы Матери-Земли по многу часов стояли под палящими лучами солнца, вызывая дождь в случае засухи. Если этот ритуал не приносил результата, шаманку нередко сжигали, принося в жертву божеству засухи. На алтаре в честь духа земли, который имелся в любой деревне и назывался шэ, приносили особые жертвы, умоляя об урожае.

С течением времени алтари-шэ стали воздвигаться и при дворах аристократов и правителей. Такой алтарь становился символом власти и олицетворением могущества данного владения. На ритуальном поле рядом с главным шэ чжоуского вана правитель лично проводил весной первую борозду, совершая торжественный обряд первовспашки – считалось, что только после этого крестьяне Поднебесной могут приступать к полевым работам. На алтарях аристократы казнили своих противников, а захват шэ во время войны означал полное военное поражение.

Весной и осенью рядом с алтарем устраивались праздники в честь оживления природы и сбора урожая. Осенью эти праздники были более пышными и торжественными, в них принимали участие буквально все. В это время обычно устраивались свадьбы, подводились хозяйственные итоги года. Центральной фигурой при этом были чиновники-управители, обычно сочетавшие в своем лице и светские, и духовные (жреческие) функции.

Жрецов в полном смысле этого слова в Древнем Китае не было, как не было и великих персонифицированных богов и культовых сооружений в их честь. Те верховные божества, которым поклонялись иньцы и чжоусцы (Небо, Земля), не нуждались в специальных жрецах, так как первосвященником в ритуалах в их честь выступал сам правитель, а функции жрецов-ассистентов выполняли служившие правителю чиновники. Эти жрецы-чиновники, наследники иньских гадателей (в период Чжоу гадания и гадатели тоже существовали, но их статус изменился: они стали ремесленниками, толковавшими сны, определявшими счастливые дни, благоприятные для строительства места, т. е. обслуживавшими текущие потребности населения), были чиновниками государственного аппарата, помощниками правителя.

Непосредственно жреческие, ритуальные функции они, как правило, выполняли только в дни обрядов и жертвоприношений, отправление которых входило в систему управления и обеспечения порядка, необходимого для нормального существования общества, за соблюдение и укрепление которого отвечали перед Небом правитель и все его приближенные[13]. Само собой разумеется, что деятельность жрецов-чиновников была направлена прежде всего на исполнение административных обязанностей, призванных сохранять установленную Небом общественную структуру. Даже если основной функцией жреца-чиновника были, казалось бы, чисто ритуальные обязанности (календарно-астрологические подсчеты, забота о сохранности ритуальной утвари, подготовка жертвоприношений), он вовсе не считал себя кем-то вроде священника. Такая десакрализация именно религиозной части жизни в древнекитайском обществе – главное отличие религиозной системы Китая уже с древнейших времен.