Однажды в Челябинске. Книга первая - Петр Анатольевич Елизаров

с упоением вдыхал аромат ее духов, словно афродизиак, — именно поэтому ты у меня самая дорогая и желанная из всех. Обожаю тебя.

— Повтори еще раз, — серьезнее попросила она.

Арчи простонал что-то невнятное. Неправдоподобная лесть задела девушку: «Я самая дорогая, самая лучшая, говоришь? А почему ты не со мной, а с этой… сукой?! — возмущенно думала она. — Ты был мой. И сейчас ты мой. Я сделаю все, чтобы ты опомнился, дурачок. Она тебя не стоит. Смотри сюда. Смотри, глаз не спускай», — Елизавета вновь посмотрела в зал, где встретилась взглядом с невестой Артура — Татьяной, которая глазам своим поверить не могла.

— Наши гости из Магнитогорска, — продолжил Артур, — запомнят этот день навсегда, если ты займешься ими.

— С удовольствием, — не спуская глаз с соперницы, Лиза двумя руками откинула голову Арчи от своей груди, поднялась с его колен и воинственно зашагала прочь. Она видела, как Таню захлестывают рыдания.

Артур чувствовал себя так, будто совершил прыжок с парашютом. Он не мог объяснить магнетизма Елизаветы, но она на минуту заворожила его — он позабыл обо всем, стал тем самым щенком, как и говорила Лиза.

Будь она несколько настойчивее с Олегом в этом направлении, весь город упал бы к ее ногам. Но сегодня у тигрицы иные планы. Она намеревалась взять в охапку рекордное количество щенков — аж шестерых.

***

Очень скоро магнитогорских хоккеистов в «Хамелеоне» зауважали все — даже ярые болельщики челябинского «Трактора». Ведь так по зубам Олегу и его команде еще никто не давал. А ведь пьяная толпа всегда самая искренняя.

Вскоре настал момент, когда обе стороны выдохлись и нуждались в антракте.

— Ну что, сдаешься? — Арсений Митяев не робел перед Олегом.

— Русские не сдаются.

— Ты держался молодцом, но признай, что мы лучше.

— Лучше не зли меня, парень, иначе будем играть по-взрослому, — он сложил пальцы на правой руке так, что получился пистолет.

— Понимаю твои чувства, — старался сгладить углы Арс, — но мы же в XXI веке живем. Лихие 90-е уже прошли.

— Тебе так кажется, малой. Когда ты еще пешком под стол ходил, я такое в этом районе вытворял. Ничего не поменялось: что тогда, что сейчас.

— Раз уж ты такой принципиальный, что у нас с Озеровым? Слово свое сдержишь?

— А где твой прохвост Озеров, а? Вы тут впрягаетесь за него, а он, небось, уже усвистел отсюда?

— Ничего, найдется, — Митяев до последнего верил в порядочность Данила, даже несмотря на его признание.

— Шеф, — позади атлетичного Олега появилась Наташа, — к вам пришли.

— Шли всех к хуям!

— Площадь Революции, дом 4, — произнесла она, указывая антенной рации на выход.

— Как не вовремя.

— Ты намерен слиться?

Олег взглянул на Арсения:

— А ты мне нравишься, пацан. Ты поступил по-мужски, когда вступился за Озерова. По твоему смазливому рыльцу так и не скажешь наверняка. И на что только надеялась эта размазня?! Даня не может и не умеет решать дела. А вот мы с тобой… — Олег сделал Славику жест подлить ему еще спиртного. Бармен среагировал — мафиозник закинул в себя очередную порцию коньячка и даже не поморщился. — Хорошо, — стукнул он по барной стойке, — мы все уладим, но только по-взрослому, с глазу на глаз. И только с его отцом. Передай сопливому голодранцу, чтоб его папаша пересекся со мной. Мы перетрем. И без грязи. Флешку я отдам только ему… лично.

— Верится с трудом.

— Уж поверь. Вы с братвой, так уж и быть, можете остаться, — объявил Олег.

— Надо же. С барского плеча, — оценил Митяев, считая, что враг свое поражение признал, но бдительности лучше не терять. — А в глазах вижу желание нас отсюда выкинуть.

— Я бы с удовольствием, но у меня встреча.

— И все в твоем клубе болели за нас, — самодовольно добавил Арсений, не подумав. Ну не мог он не упиваться победой над столь влиятельным господином.

— Со стороной они явно ошиблись.

— А ты выводы сделай. Работу проведи, кадры почисти.

— Разберусь без твоих советов, пацан, — ответил Олег и пошел к выходу, отдав какое-то распоряжение администратору и жестом пригласив с собой парня из охраны. — Пойдем покурим.

Только сейчас Арсений позволил себе чуточку расслабиться. Он посмотрел в сторону Славы и подмигнул ему. Тот кивнул хоккеисту, протирая бокалы.

— Чего он сказал? — к Арсению подошли одноклубники.

— Не убил — уже хорошо.

— Мы сделали все, что смогли.

— Думаешь, он выполнит обещание? — спросил Чибриков.

— Хотелось бы верить.

— И что же делать теперь?

— Валить надо, — не унимался Абдуллин.

К Митяеву учтиво подошел администратор и объявил, что Олег Валентинович распорядился посадить всех шестерых на лучшие места и обслужить по высшему классу за счет заведения. Парни обомлели от новости, а Сеня, выпрямив спину, по-барски спрыгнул со стула и ответил на вопрос:

— Что делать, говоришь? Пить!

— А до этого мы, по-твоему, что делали?

— До этого мы выпивали.

Усевшись на мягкие диваны ложи для высокопоставленных гостей, хоккеюги поназаказывали всякой всячины. Их прихоти выполнялись беспрекословно. Хотелось отпраздновать удачно выигранное состязание (про проигрыш «Мечелу» все забыли): выпить да покушать, ибо аппетит разыгрался жуткий.

— Парни, а где Даня?

— Интересно, у него что-нибудь получилось?

— Если нет, то у меня в закромах остался последний вариант, — начал было Арсений, как все за столом замолкли: к их ложе подошла Елизавета, обворожительная и манящая.

— Могу я к вам присоединиться, мальчики? — каждый хотел, чтобы она села поближе именно к нему; наиболее испорченные желали посадить ее на колени, а самые отбитые — пустить по кругу.

Глаза у каждого загорелись. И это невзирая на возраст. Хоккеисты приметили, как Лиза с интересом поглядывала на них — каждый воспринял это в свой адрес.

Алкоголь (в который уже раз) первее всех ударил в голову Митяеву, подкинув ему воистину «гениальную» идею: «Все это только показуха, Олег. Все это слова. Ты говно и капитулянт! Что ж, бычара со своими прихвостнями считает, что мы… что я… я ни на что не гожусь, что я куплюсь на этот спектакль?! Думает, что легко от нас отделался? Как бы не так! Посмотрим, как он запоет, когда я вдую его девчонке!»

Кажется, кое-что понеслось по кочкам…

Эх, вовремя Славик вышел на улицу, чтобы вынести мусор.

— Ты собираешься все так и оставить? — спросили Олега.

Тот, настраиваясь на предстоящую встречу, кажется, докуривал уже третью сигарету кряду. Затушив ее носком ботинка, владелец «Хамелеона» ответил:

— Значит так. Хватку мы пока ослабим. Пусть набухаются. После чего в охапку их и в багажник. И на наш любимый пустырь, где мы по душам базарим. Ха,