Однажды в Челябинске. Книга первая - Петр Анатольевич Елизаров

вот там-то я и отыграюсь. Обязательно отрежу яйца этому выскочке — который у них там главный.

— А что же Озеров?

— Озеров? Гаденыш. Он притащил их сюда. Пусть разделит их участь. Глаз с утырка не спускать.

— А его отец?

— Пусть считает это объявлением войны.

Бармен не донес мусор до бачков.

История двадцать первая. «Две полоски»

Татьяна Строймилова, миловидная блондинка модельной внешности, проснулась поутру от не то чтобы резкой, но некомфортной тянущей боли в животе. Что случилось? Перина мягкая, почти царская. Неужто поправилась? Исключено. Неприемлемо так себя запускать. Что же подумают окружающие? Сразу же заметят лишние граммы, будут тыкать пальцами. А жених и вовсе разлюбит. Еще слегка шумит в голове. Наверное, она слегка простудилась. Опять-таки ей абсолютно некогда болеть: иначе она пропустит шейпинг, аквааэробику, маникюр, шопинг и общение с подругами на высокие темы. Тем не менее все ее занятия позволяют поваляться в постели до полудня. Нет, все-таки где-то замерзла. Порой лень надевать сто портков, чтобы выглядеть как луковица: нужна всего-то минута, чтобы добежать от подъезда до своего нового «Порше», что преподнес галантный жених в качестве подарка на грядущую свадьбу. Может себе позволить: трудится днями и ночами.

Так все же почему она нехорошо себя чувствует с утра? Валяясь на белоснежной постели в огромной квартире, Таня стала размышлять: может быть, перетрудилась в фитнес-клубе, не до конца высушилась после бассейна, продуло в салоне красоты? Вариантов в ее беззаботной жизни выше крыши.

Чувствуешь себя дискомфортно: голова немного кружится, в животе творится явно что-то необычное, даже слегка подташнивает. Нет, продолжила поиск ответа она: скорее всего, отравилась. Чем там она ужинала вчера? Неужели в том ресторане подают несвежее? Быть такого не может. И тут Татьяна, всегда по-детски непосредственная и слегка недалекая, поняла, что не знает, какие препараты следует принять и где вообще лежит аптечка?

Маникюр сегодня следовало бы отменить. Нужно оклематься. Голова еще больше заболела от предположений относительно лекарств, аптечки, меню ресторана и температуры в бассейне. В итоге решила, что само пройдет, и включила плазму на полстены. Далее все стало конкретно подсказывать и намекать: навязчивая реклама подгузников и детского питания с изображением милых младенцев и веселых детишек повзрослее; на другом канале медицинское шоу и бесчисленное количество молодых мамочек в студии; потом новости — репортаж из роддома, счастливые родители с укутанными малышами робеют перед камерами. Ой, да ну этот телевизор!

Все же просто: Татьяна всего-навсего голодна. Где-то на кухне должно быть что-то съестное. И кофемашину надо бы зарядить на напиток покрепче. День не задался — в любимую кофейню не съездишь. Пока кофеек медленно капал в чашечку, а в микроволновке разогревалось блюдо с допустимым числом калорий, Таня, закутавшись в плед, вышла на балкон. За окном морозно и безмятежно. Не успела она закурить тоненькую дамскую сигаретку, как увидела, что внизу, на территории детского сада, вышли гулять ребятишки — они весело кричали, бегали, игрались. Во дворе то здесь, то там неторопливо прохаживались мамочки с колясками, останавливаясь, чтобы трепетно поправить одежку на спящих малютках. Если дите беспокоилось и покачивания коляски эффекта не возымели, то внимание ребенка можно быстренько занять какой-нибудь проезжающей мимо бибикой или птичками, клюющими хлеб и семечки в кормушке, за которыми из теплого подвала наблюдала голодная киска. Мяу-мяу.

Именно сейчас пелена с воспоминаний о маминых рассказах, посвященных предохранению и случайной беременности, сошла-таки на нет. Или от холодного воздуха, или от столь неожиданного осознания стало не по себе. Это же первые симптомы… этой… этой самой? И задержка. Беременность как сверхзвуковой истребитель подлетела к ней так близко, что худенькая девушка в шелковом бельишке и пледе отстранилась от сигаретки и в состоянии шока вернулась в спальню. Нет, не звонить маме, не искать литературу, не истошно бежать к врачам, а рыскать в смартфоне. Страницы браузера грузятся томительно долго. Таня отбросила трубку и схватилась за планшет — он-то порезвее будет.

Ничего обнадеживающего для себя она на просторах глобальной сети не обнаружила. Только подтверждения. Страница за страницей вкупе с контекстной рекламой колясок, одежды для малышей, частных роддомов и полезных детских смесей. Однозначно, несколько недель назад с высокой долей вероятности они с Артуром зашли слишком далеко и были, мягко говоря, неаккуратны. Поэтому сейчас в ее чреве активно формируется новая жизнь, которая вот уж точно перевернет быт с ног на голову, заставит забыть о свободе, беззаботности, вседозволенности. Себе принадлежать ты уже не будешь. А какие были планы, какие были мечты у Тани — неужели теперь им не суждено воплотиться в жизнь… никогда? И она превратится в вечно хмурую, растрепанную, заспанную домохозяйку, которая не желает ничего, кроме как нескольких более-менее спокойных часов, пока ребенок спит? А что же придется делать, чем заниматься? Она ведь не умеет ничего, даже не представляет, что ждет ее в столь интересном положении. Она же еще так молода, красива и деятельна — она не может допустить, что через девять месяцев не узнает себя и не сможет радоваться тем приятным мелочам, коими наслаждается сейчас.

А что же скажет Артур? Воспримет весть в штыки? Вспылит и бросит ее? Найдет себе другую: получше, помоложе и без прицепа в виде ребенка? Она ведь точно так же покорила сердце Арчи пару лет назад, после чего он ушел от своей фаворитки — вертихвостки Лизы. Оказывается, и такую стерву можно понять. Вокруг него так много соблазнов, так много девушек — он вправе выбрать любую. Он их повелитель, их авторитет. Наверное, Арчи что-то предчувствовал, когда заявлялся домой хмурый и принимался рефлексировать на тему его рода деятельности, семьи и прочих вечных ценностей. Таня охотно пресекала сложные философские разговоры, которые из-за неопытности и наивности поддержать не могла, и делала это довольно просто — раздвигала ноги. Они ведь и познакомились благодаря эскорт-услугам. Дораздвигалась?! И что же сейчас? Какой, к черту, эскорт? Куда же Таня пойдет одна? Только к матери в Копейск или на операционный стол? Как же так, Таня, как же так?

«Нет, невозможно, не сходится», — убеждала она себя, решив для надежности посмотреть симптомы простуды и отравления. Выяснилось, что однозначно нельзя сказать, что стоит за ее недомоганием и болью в животе.

Накрутила себя знатно. Скандалы, обиды и томительные игры в молчанку она любила. Но их эффект на себе она прежде не ощущала. Может быть, зря разнервничалась? Исходя из собранной информации, она отравилась, простудилась, практикует сидячий образ жизни и вообще немножко беременна