Владыка Севера - Гарри Тертлдав

— Надеюсь, ты сумеешь быть убедительным, Мэрланз, ради собственного блага и блага великого князя. — «А также и моего», — мог бы он добавить, но не добавил. Есть вещи, какие вовсе не обязательно обговаривать, в особенности с послом Араджиса Лучника.

Интересно, подумал он, потребуется ли Мэрланзу что-либо, способное стимулировать его убедительность? Грубовато-добродушному малому, с которым он познакомился десятилетие назад, мысль о чем-то подобном и в голову бы не пришла. Но нынешний Мэрланз был и дипломатичным, и хладнокровным. Араджис даже не стал посылать с ним старшего, более сведущего и опытного напарника, как он поступил в прошлый раз, снаряжая посольство.

Мэрланз сделал большой глоток эля. Джерин пристально его рассматривал. Такая вот задумчивая пауза вполне характерна для человека, рассчитывающего на взятку и всем своим видом старающегося показать, что мысль о возможном куше только что пришла ему на ум. Лис, в свою очередь, мысленно попытался прикинуть, сколько золота и серебра у него осталось после лета, проведенного в сплошных походах. Чего-то стоил и прокорм воинов, даже в условиях передышки. Карлан, сын Вепина, должен бы это знать. Если нет, Джерину придется либо вырастить другого управляющего, либо снова вернуться к тому, чтобы самостоятельно вести подсчеты.

Но Мэрланз сказал лишь одно:

— Думаю, я постараюсь, Лис. Готов ли ты поклясться отцом Даяусом, что все, тобой сказанное, правдиво? — Он поспешно поднял руку. — Не то что бы я тебе не верю, пойми меня правильно, я не хочу тебя оскорбить. Но если я смогу сказать великому князю, что ты дал мне клятву…

— Понимаю, — ответил Джерин и встал.

Но, даже произнося слова клятвы и обратив взор к алтарю Даяуса, возвышавшемуся около очага, он снова задумался над тем, обращает ли внимание этот бог на клятвы, скрепленные его именем. После разговора с Бейверсом у него появились некоторые сомнения. Но в таких вещах ошибаться нельзя. Лучше всего продолжать вести себя так, словно Даяус уделяет столько же внимания материальному миру, сколько уделяла его ему Волдар, правда, лишь до того, как Бейверс и боги чудовищ ее от этого не отвлекли.

Он подумал и о том, что может случиться, если однажды Волдар одержит верх в битве, идущей сейчас в божественном Домегради. Он уверил Дарена, что сумеет с ней сладить, и все еще полагал, что сумеет, но все-таки ему не хотелось бы проверять, прав он или не прав.

— Знаешь, — обратился он к Мэрланзу, — иногда неведение есть лучший оплот для наших надежд.

— Я пребываю в полном неведении о том, что ты имеешь в виду, — ответил Мэрланз с улыбкой.

— Прекрасно, — сказал Джерин и хлопнул его по спине.

Лис стал вести учет своим достижениям в отрицательной форме. Волдар не спустилась в материальный мир, чтобы напасть на него, и Араджис Лучник не пошел на него войной. Чудовища не вырвались из подземных пещер храма Байтона в Айкосе (еще одна забота, которая его мучила), а Отари, Хилмик и Вачо не объединились друг с другом, чтобы низвергнуть или убить его сына.

По мере того как один за другим текли дни, он начинал верить, что эти отрицательные моменты пребудут таковыми еще какое-то время, и даже позволил себе наслаждаться некоторыми положительными вещами. Такими, как неплохой урожай и мир со всеми своими вассалами, включая даже Адиатануса. Лучший сюрприз преподнес Карлан. Когда урожай был собран и часть его в виде дани была доставлена в Лисью крепость, управляющий подошел к Джерину с бумагами в руках и удивленным выражением на лице.

Он взмахнул бумагами и сказал;

— Лорд король, если я подсчитал верно, у нас всего достаточно, чтобы пережить зиму. Я бы никогда этому не поверил, после того как обжоры-солдаты чуть ли не начисто съели весь наш припас.

Он по-прежнему рассуждал как крепостной.

— Если бы не эти обжоры, — напомнил ему Джерин, — ты бы сейчас рассказывал о том, чем запасся, какому-нибудь вождю гради, если бы, конечно, тебе посчастливилось остаться в живых. Но, скорее всего, тебя бы уже убили.

— Полагаю, что это так, — признал Карлан, — но все прочее кажется мне… расточительством. — Последнее слово он произнес как ругательство.

— Зачем чинить крышу летом, когда погода хорошая и, по всей видимости, еще постоит? — спросил язвительно Джерин. — Но ты все-таки чинишь. По той же причине нужны люди, обученные военному делу: рано или поздно беда придет. Быть ко всему готовым заранее гораздо выгоднее, чем пытаться хоть что-то склеить в тот момент, когда все разваливается.

Карлан призадумался на какое-то время, затем неохотно кивнул. Джерин тем временем проверял его вычисления, и с большой тщательностью. Насколько он мог судить, все сходилось. Это означало, что Карлан либо был очень умным обманщиком, либо слишком его боялся, чтобы рисковать. Лис склонялся к последнему. И его это вполне устраивало.

Зима была тихим временем года. И крепостные, и господа жили запасами, сделанными летом и осенью. Когда не удавалось запасти достаточно провизии, крепостных ожидал голод, что довольно часто приводило к крестьянским восстаниям. Пытаясь их предотвратить, Джерин выслал столько зерна, сколько мог, в земли, расположенные западнее Вениен, — туда, где этим летом вовсе не летняя погода (дар богов гради) уничтожила весь урожай. После этого он занес в свою копилку еще одно отрицание. Крепостные не взбунтовались.

— Как это ни неприятно, я понимаю, почему они там ведут себя тихо, — сказал он как-то Силэтр. — У них мало еды, но и их самих осталось немного после грабительского господства гради, как и после войны. То малое, что у них есть, вместе с тем малым, что мы смогли им дать, как раз составляет приблизительно столько, сколько им требуется, чтобы продержаться.

Его жена кивнула.

— У селян жизнь никогда не была легкой. — Будучи сама дочерью селянина, она знала, о чем говорит. Через секунду она добавила: — Ты сделал все, что мог, и гораздо больше, чем многие господа даже попытались бы.

— Звучит словно эпитафия, — сказал Джерин, смеясь. Через мгновение, как и однажды, но с Дареном, он и Силэтр сложили пальцы особенным образом, чтобы отогнать зло. Покончив с этим, Лис глубоко вздохнул. — Мы прошли через это.

Силэтр вновь кивнула.

— Да, прошли. И теперь все должно стать лучше, ведь хуже уже быть не может?

— Затем-то мы и живем, — ответил он. — Чтобы узнать, а не может ли стать еще хуже.

Силэтр больно ткнула его в бок, и ему пришлось признать (хотя и не вслух), что вполне по заслугам.

По сравнению с обычными зимами эта оказалась не слишком суровой. К счастью для Джерина, ибо он опасался, что боги гради, если им удастся освободиться зимой, сделают все возможное, чтобы накрепко заморозить северные земли. Однако ничего подобного не случилось, и, когда пришло время, зима уступила дорогу весне. На бывших голых ветвях дубов и кленов, яблонь и слив появились листочки. На лугах выросла молодая травка, пробиваясь сквозь мертвую желто-коричневую поросль прошлого года. Крестьяне вооружили плугами свой тягловый скот и приступили к посадке пшеницы и ржи, овса и ячменя. Джерин благословил Бейверса, надеясь, что бог его слышит.