Мой адрес – Советский Союз! - Геннадий Борисович Марченко

и с национальными же музыкальными инструментами в руках веселили публику своими песнопениями. А афиша фильма «The 5-Man Army» на фасаде кинотеатра напомнила мне конец 80-х, когда я впервые увидел этот вестерн с гнусавым переводом с видеомагнитофона.

В магазин сувениров Беглов нас всё-таки затащил. Футболки «I love NY», просто футболки с разной символикой Нью-Йорка, мужские и женские, детские… Магниты на холодильник, десятки вариантов открыток и плакатов, сувениры в виде машинок нью-йоркского такси, пожарные машинки, полицейские машинки с логотипом NYPD, чашки любых размеров и цветов, стаканы, кепки, ручки и карандаши, всевозможные виды подставок под посуду, сувенирные бейсбольные биты и бейсбольные мячи с логотипом нью-йоркских бейсбольных команд, уменьшенные копии Статуи Свободы, Эмпайр Стейт Билдинг, сумки с надписью «New York»… В общем, тут было к чему прицениться, тем более что не все, как я, потратились в магазине уважаемого Моисея Соломоновича.

Беглова, оказывается, знали и здесь. Немудрено, если он уже несколько лет работает в Генеральном консульстве СССР в Нью-Йорке, и успел как следует изучить город.

В общем, ребята и тут нашли что прикупить. И снова всё было упаковано в бумажные пакеты разных размеров – эра полиэтиленовых ещё не наступила. Да и пластиковых бутылок тоже, не успели пока загадить природу тем, что разлагается сотни лет.

Магнитики стоили от 15 до 50 центов за штуку. Я взял десять штук 25-центовых с рельефным изображением статуи Свободы и подписью снизу «New York». Родичам вручу и знакомым раздам.

На обратном пути чисто ради любопытства уговорили Беглова не проходить мимо супермаркета на 5 авеню, куда и ввалились всей компанией. Да-а, глаза разбегаются… А в бутики вообще заходить страшно, цены такие, что нам только оставалось нервно посмеиваться, мол, вот же буржуи зажравшиеся, на какие-то тряпки готовы такие деньжищи выбрасывать. Хотя в огромном продуктовом отделе (скорее даже магазине) цены на некоторые продовольственные товары были вполне даже демократичными. Ну и, что уж душой кривить, ассортимент вверг некоторых моих товарищей в состояние шока. В прежних трёх городах нам такие супермаркеты не попадались, да и гулять было некогда, а тут такое изобилие… В общем, с парнями, которые за границу попали впеврые, случился культурный шок.

В 19.00 мы добрались наконец до нашего терминала аэропорта. Анатолий Григорьевич подрёмывал, положив голову на один из чемоданов, его брат читал прихваченный из Союза журнал «Физкультура и спорт».

– Зря с нами не пошли, – сказал ему Коротаев. – Тоже джинсы задёшево прикупили бы.

– Нам с Толей уже не по чину в джинсах ходить, – усмехнулся Геннадий Григорьевич и посмотрел на часы. – Так, через сорок минут регистрация. В багаж вроде никому ничего сдавать не надо, шкаф никто почему-то не прикупил… Надоела мне эта Америка, домой хочу, к жене и детям, да и по подлёдной рыбалке соскучился.

Я тоже соскучился по Полине, по своим родным. Но Америка 1971 года, честно говоря, надоесть мне не успела. По большому счёту мы ничего и не видели кроме отелей и ринга. Да спасибо Беглову за экскурсию, хоть нафоткались, ну и прибарахлились малость. Будет чем порадовать любимых.

Глава 13

– Вот!

Я положил перед Силантьевым на стол папку.

– Что это? – спросил тот, с подозрением глядя на меня поверх очков.

– Песня.

– Я понимаю, что песня, вряд ли вы мне принесли бы рассказ или повесть, учитывая моё место работы. Что за песня, о чём?

После приземления нашего рейса в «Шереметьево» дальше все отправились кто куда. У кого каким-то чудом осталась валюта – поехали в отделение Сбербанка на Смоленку, менять её на чеки «Внешпосылторга». Ну а я направился на репетиционную базу эстрадного симфонического оркестра Центрального телевидения и Всесоюзного радио.

Нагрянул без предупреждения. Позвонил, представившись сотрудником Министерства культуры, узнал, во сколько репетиция (если она сегодня вообще будет), а получив положительный ответ, расписание репетиций и приехал.

Юрий Васильевич принял меня в своём кабинете со всеми полагающимися почестями, даже чай организовал со свежими маковыми баранками – признался, что купил утром по пути на работу. Поинтересовался, какими судьбами я в Москве, поздравил с победой, получил в подарок магнитик. А следом я шлёпнул перед ним на стол папку.

– Песня называется «Малая земля», – сказал я, нагло откусывая от баранки добрый кусок. – Песня о смертниках, воевавших за Новороссийск, о героях, о Великой Победе. Ну и, думаю, Леониду Ильичу понравится, он как-никак воевал в тех местах.

– Ага, Леониду Ильичу точно понравится, – понимающе протянул Силантьев, не сумев скрыть улыбки. – Ну что ж, давайте глянем, что вы тут сочинили.

Ноты я набросал сам, а вот с аранжировкой попросил помочь Дорнбуша. Он на песню особо не претендовал, в смысле исполнения её «ЭВИА-66», слишком уж парадная она была, и даже на то, чтобы его имя, как говорится, было указано в титрах. Тем более я ему за услугу проставился ящиком коньяка, как говорится, с барского плеча.

Силантьев знакомился с песней, довольно мелодично напевая её себе под нос:

Малая земля. Кровавая заря…

Яростный десант. Сердец литая твердь.

Малая земля – геройская земля,

Братство презиравших смерть…

Допел до конца, испытующе посмотрел на меня. Я даже немного заволновался, вдруг он где-то уже это слышал? Хотя вроде бы песня дебютирует в 75-м, но кто знает, вдруг Пахмутова с Добронравовым держали её в столе. Наконец Силантьев, покряхтев, высказался:

– В этом что-то есть. А откуда у вас такие познания о той операции советского десанта?

– Книжку читал, так и называется – «Малая земля». Автор – Георгий Соколов, участник того самого десанта. А про то, что Брежнев был так же его участником, услышал от экскурсовода, когда был в Севастополе, – приврал я.

– Ясно… Кто-то ещё её исполнял?

– Что вы, Юрий Васильевич!..

– Понял. А кого предлагаете в качестве солиста? Снова Лещенко?

– На этот раз, пожалуй, Магомаева.

– Хороший выбор, – дёрнул бровью дирижёр. – Думаю придержать её до концерта к Дню Победы, за три месяца отшлифуем. Не против?

– По-моему, для дебюта самое то. Только было бы здорово, если бы Магомаев её пел с хором имени Александрова, а на заднем фоне на большом экране будут идти кадры хроники высадки того самого десанта. Их недавно по телевизору показывали в какой-то передаче. Кстати, – решил я сменить скользкую тему, – у меня теперь свой дом в Свердловске…

– Вот как? Поздравляю!

– Спасибо! Так вот, вместе с домом мне достался и телефон. Я для вас заранее записал его.

Я протянул ему вырванный из блокнота