Сны богов и монстров - Лэйни Тейлор

Одно можно сказать точно: рубашка той воображаемой итальянки была без пятен от золы и пота. Она не выцветала на солнце, ее не полоскали в речной воде.

– Окей, – сказала Кэроу, допила чай и взяла у Клыка хлеб, собираясь съесть его по дороге. – Расскажи, как дела в Астрэ.

Он принялся рассказывать. Утренний воздух пах свежестью и прохладой, вокруг раздавался смех и доносились звуки пробуждающегося лагеря. Даже детский смех: начали прибывать беженцы. В это время суток, когда землю омывали лучи рассвета, густые и сочные, как шербет, пейзаж никак нельзя было назвать бесцветными. В прозрачном утреннем воздухе Кэроу могла различить даже дальний хребет, на котором располагались потемневшие развалины храма Эллаи, хотя сами развалины отсюда видны не были.

Она побывала там, чтобы забрать кадильницу с душой Ясри. Без спутников, готовая к тому, что воспоминания растревожат и оживят боль. Воспоминания о тех ночах. Если реквиемная роща и успела снова вырасти после того, как восемнадцать лет назад ее сжег Тьяго, то в прошлом году она сгорела снова. Древние деревья больше не укрывали прохладным сумрачным пологом, исчезли эвангелины, змеептицы, чьи пересвистывания сопровождали каждую минуту того месяца любви и чьи предсмертные крики в огне пожара ознаменовали конец всего.

Впрочем, не конец. С тех пор в книге жизни были написаны новые главы, а еще больше будет написано. Теперь Кэроу уже не думала, что они будут скучными, как она предполагала, строя планы вдвоем с Акивой той ночью в лагере Доминиона. Какая уж тут скука, когда предстоит битва с нитиламом и молодая дерзкая королева взяла судьбу за глотку.

Кэроу и Клык пересекли склон, который загораживал от лагеря разрушенный город, и теперь Лораменди лежал перед ними – не такой безмолвный, каким обнаружила его Кэроу несколько месяцев назад, прилетев сюда после возвращения в Эрец. Тогда она не почувствовала ни присутствия душ, ни надежды. Брусья клетки и обгоревшие кости валялись сейчас так же, как тогда, но теперь среди руин шевелились фигуры. Команда покрытых хитином полуволов-полунасекомых тянула за собой черные каменные блоки, из которых прежде состоял защитный вал и башни гигантской крепости. А где-то глубоко внизу, под золой, обломками и пеплом ждала красота. Собор Бримстоуна, истинное чудо света. Подземная пещера, настолько изумительная, что отчасти поэтому колдун и Воитель тысячу лет назад решили возвести здесь город.

Сейчас здесь была братская могила, но с момента, когда Кэроу узнала, что в конце осады предприняли жители Лораменди, она больше так не думала. Сейчас она воспринимала ситуацию так, как ожидали от нее Бримстоун и Воитель: есть кадильница. В ней души. А дальше все зависит от крепости желаний.

Она проводила дни, помогая в раскопках, но большей частью блуждая среди мертвых камней и пытаясь уловить отклик и не пропустить момент, когда под ногой сдвинется булыжник, обнажив трещину, в которой затаилась очередная душа. Такой способностью не обладал никто, кроме нее. И она справится. Она соберет их все до единой, не позволит проскользнуть меж пальцев.

А потом?

Потом.

Кэроу глубоко вздохнула и подняла голову. Сегодня небо будет ясным. И под его пологом бок о бок будут работать химеры и серафимы. Вместе. Когда до юга дошло известие, что Лораменди начали восстанавливать, сюда стали прибывать беженцы. Все новые – каждый день. Скоро с севера потянется ниточка освобожденных рабов; многие из них родились и выросли в неволе.

В Астрэ серафимы и химеры тоже работали вместе. Им выпал труд более чем изнурительный: переделка империи. А на дальнем краю мира, посреди архипелага сотен зеленых островов, больше напоминавших гребень морской змеи над волнами, нежели заселенные земли, огненноглазое племя с нетерпением ожидало сезона сновидений.

Ну, Кэроу считала, они это заслужили. Она понимала сейчас, какой груз взвален на их плечи. Делиться собственной жизненной силой с вуалью ради защиты всего Эреца – суровое бремя. Неясно, почему они назвали это сезоном «сновидений», но можно будет закрыть глаза и представить Акиву. Если им не суждено встретиться наяву, пусть встреча состоится хотя бы в золотистой сфере внутри ее снов. Пусть хотя бы здесь они будут вместе.

Акива не знал, получает ли Кэроу его сообщения, но не оставлял попыток. Недели превращались в месяцы. Певчая предупреждала, что расстояние от Островов до Лораменди слишком велико и для передачи посланий требуется уровень владения даром, которого достигают годами. Она отправила несколько весточек от его имени, но чужое сообщение – это чужое сообщение. А он стремился передать собственные чувства – хотя ему говорили, что для передачи эмоций требуется уровень мастера.

Дальние острова находились по другую сторону экватора. Здесь солнце уходило за горизонт ранним вечером, в один и тот же час круглый год. В сумерки для Акивы наступало свободное время, и каждый день он предпринимал попытки связаться с Кэроу. Для нее, в другом полушарии, это был час перед рассветом, и Акиве нравилось думать, что в каком-то смысле он ее будит, пусть пока хотя бы мысленно.

Их время еще наступит. Придет день, и…

– А, вот ты где. Так и знала, что найду тебя здесь.

Акива обернулся. Он стоял у храма в самой высокой точке острова, как обычно по вечерам. Сюда он уходил в поисках одиночества. Сто тридцать четыре дня. Сегодня впервые он столкнулся с кем-то кроме высохших старцев, которые поддерживали вечный огонь. Пламя пылало в честь божественных звезд, и старцы отказывались признать, что их божества не существуют. Скараб не настаивала, и пламя продолжало гореть.

Сейчас перед Акивой стояла Меллиэль – сестра, которую по прибытии на остров он обнаружил в тюрьме. Она и бойцы из ее отряда были в тот день освобождены, как и остальные солдаты Иорама и его эмиссары, которых держали отдельно от других. Всем предоставили выбор: остаться со стелианцами или уехать. Незаконнорожденные семей не имели, возвращаться им было не к кому, поэтому они обосновались здесь, по крайней мере пока.

Некоторые, особенно самые молодые, вроде Иава, со всей страстью отдались участию в сезоне сновидений, который скоро должен был подойти к концу и добавить в гены стелианцев голубые глаза. Что касается Меллиэль, она заявила, что хочет принять участие в грядущей битве и никуда не поедет. Однако с каждым днем Незаконнорожденная казалась все менее воинственной, и Акива заметил, что она уделяет гораздо больше времени пению, чем воинским тренировкам. У нее всегда был чудесный голос, и сейчас речь приобрела черты, характерные для стелианцев. Меллиэль разучивала старинные песни Мелиза, в которых жило волшебство.

Акива поздоровался с сестрой, но не спросил, зачем она его искала. Каждый день они встречались за обедом, так что единственной причиной могло быть желание поговорить без свидетелей. Если ей есть что сказать, она в конце концов скажет.

– Который из них? – спросила Меллиэль, встав рядом с братом и глядя на море. В ясные дни отсюда можно было увидеть две сотни островков. Девяносто процентов были не населены или едва заселены, и Акива присмотрел один для себя. И для Кэроу, хотя никогда не говорил об этом вслух.