Звезды южного неба - Элизабет Хэран

Эстелла подумала, что он говорит о себе… и о Дэне.

— Ты, наверное, не помнишь… Но когда был под воздействием морфия, то рассказал мне о Томе и Лауре.

На лице Мерфи отразилась паника. Оказывается, он это забыл.

— Я рада, что ты мне все рассказал, — сказала Эстелла. — Тогда было самое время освободиться от этой боли. Ты слишком долго носишь это бремя вины.

— Думаю, настало время простить себя за то, что случилось тогда.

— Тебе не за что себя прощать. То, что случилось с Лаурой, — не твоя вина. И теперь, когда прошло столько времени и Том смог смириться с ее смертью… я уверена, что он тоже с этим согласится.

— Так и есть.

Эстелла поразилась.

— Около полугода назад я получил от него письмо. Он просил меня… — Мерфи едва мог выговорить это, — просил простить его за то, что винил во всем меня. Том написал, что всему виной тогда был шок…

Эстелла сжала его руку, и Мерфи посмотрел ей в глаза.

— Эстелла, теперь ты будешь относиться ко мне по-другому?

— Из-за того, что случилось с Лаурой? Конечно, нет.

— Нет, я хотел сказать… между нами действительно что-то произошло, пока мы были там, на равнине, или это все мое разыгравшееся из-за морфия воображение?

— Я думала об этом. Ты мне на самом деле стал ближе… Но это, наверное, в порядке вещей после того, что нам пришлось вместе пережить… Тебе так не кажется?

— Нет. Я однажды застрял на равнине с Уэгзом, но у меня не появилось к нему никаких глубоких чувств, — он улыбнулся.

Улыбнулась и Эстелла, но ее сердце бешено колотилось.

— А как нам узнать, являются ли наши чувства лишь следствием обстоятельств? — спросил он.

— Думаю, время покажет, — ответила Эстелла.

— Я всегда все говорил начистоту, поэтому, думаю, не стоит менять эту привычку. Ты понравилась мне с первой минуты, как только я тебя увидел.

Эстелла вспомнила их первую встречу и то, как неприветливо и даже грубо он себя вел. Она нахмурилась.

— А мне показалось совсем другое.

— Знаю, я очень постарался это скрыть, — проговорил он с хитрой улыбкой, — но, честно говоря, я боролся со своими чувствами, потому что не верил, что заслуживаю счастья, когда Том так страдает. Еще я думал, что ты не захочешь оставаться в буше надолго… И у тебя на пальце было обручальное кольцо. Но после того, как мы чуть не погибли, я понял, что счастье скоротечно. Если не схватить его, то можно упустить свой шанс. А я не хочу упускать даже малейшей возможности прожить с тобой всю жизнь.

Эстелла не знала, что ответить, так как считала, что Мерфи слишком торопил события.

Он заметил смущение на ее лице.

— Если у тебя нет ко мне тех же чувств, то можешь во всем обвинить шишку у меня на голове, и все, что я тут сейчас сказал, свалить на нее… и забыть об этом, — сказал он, и его веселая полуулыбка напомнила ей прежнего Мерфи.

Эстелла улыбнулась в ответ.

— Не надо делать скоропалительных заявлений, о которых ты будешь жалеть, когда поправишься, — сказала она.

— Я никогда не буду жалеть, если признаюсь, что каждый раз, когда тебя вижу, мое сердце начинает бешено колотиться… и я чувствую то, чего никогда раньше не чувствовал.

Эстелла на мгновение запаниковала. Впервые она вдруг поняла, что, боясь снова испытать боль, еще не готова доверить кому-то свое сердце. К тому же ей нужно было думать о ребенке.

— Прости, Мерфи… Но я не могу говорить о будущем, пока… пока не разберусь со своим прошлым.

Мерфи с горечью подумал, что, возможно, у нее еще остались чувства к бывшему мужу… или она надеется снова сойтись с ним ради ребенка.

— Конечно, — сказал он, почувствовав, как сжалось его сердце. — У нас полно времени.

Впервые за последние неделю-полторы Эстелла осталась совсем одна, и это показалось ей ужасным. В доме было слишком тихо. Сначала, подвергнувшись «вторжению» горожан, она немного нервничала. Но когда дядя Чарли и остальные стали приходить регулярно, привыкла к их присутствию. И как только эти посещения прекратились, она поняла, как ей было комфортно в веселой компании. Мерфи тоже приходил почти каждый день: сидел на кухне и пил чай с Эстеллой, поставив больную ногу на стул перед собой. Мужчинам, занимавшимся ремонтом, он давал веселые советы, и их реакция на них всегда очень забавляла Эстеллу.

Мужчины выкрасили в доме все комнаты, починили крышу, переднее крыльцо и отремонтировали такие мелочи, как дверцы буфетов и сетчатые ставни для защиты от мух. Марджори сшила занавески для каждой комнаты, новое покрывало для дивана и подарила Эстелле красивые скатерти, украшенные цветами пастельных тонов. По всей видимости, она привезла эти скатерти из Англии, и они очень дополняли обновленную кухню. Войдя во вкус, Конни начала шить одежду для ребенка, украшая ее прелестной ручной вышивкой. Эстелла была очень благодарна горожанам за их заботу. Для нее очень много значило, что ее любили и уважали.

Мэй настояла на том, чтобы Эстелла взяла себе комнату отца, заявив, что сама предпочитает спать во дворе. Когда же Эстелла упомянула зимние ночи, которые, по всей видимости, были ужасно холодными, Мэй сказала, что будет спать в комнате Бинни, так как там, по ее словам, было достаточно места для них обеих. Эстелле показалось, что аборигенка предложила это, чтобы сделать ей приятное, потому что она часто замечала, как Мэй мечтательно смотрит вдаль, будто ощущая какой-то духовный зов.

Когда тишина в доме стала невыносимой, Эстелла отправилась в бар навестить своего дядю. Зайдя внутрь, она увидела его сидящим на высоком стуле на месте хозяина, а напротив, на таких же высоких стульях — Марти и Уэгза. Они сидели к ней спиной, поэтому не заметили ее прихода.

— Ты бы мог привезти мне немного пива, когда в следующий раз поедешь в «Манджеранни» или в Марри, — говорил Чарли, обращаясь к Уэгзу. — Сухая погода — и без того бедствие… но вот эта «пивная засуха» длится уж слишком долго.

Эстелла даже остановилась от неожиданности, недовольная словами Чарли, потому что знала, что Дэн как раз сейчас боролся со своей тягой к спиртному.

— Помнишь, что случилось пару лет назад, когда ты просил Уэгза привезти пиво из Марри? — спросил Марти.

— Еще бы! — воскликнул Чарли и недовольно посмотрел на почтальона. — Тогда он по дороге выпил почти все пиво.

Марти расхохотался, но Уэгз бросил на обоих гневный взгляд.

— А вы попробуйте проехать от Марри в такую жару… посмотрим, какая жажда будет у вас! — сказал он возмущенно.

— Жажда! — воскликнул Чарли. — Я заказал сотню бутылок, а ты привез в город меньше дюжины.

Казалось, Уэгз совсем не чувствовал себя виноватым.