Звезды южного неба - Элизабет Хэран

— Может быть, новый врач даст тебе несколько уроков, — сказал Марти.

При этой мысли глаза Филлис блеснули. Она подумала, симпатичный ли он?

— Ну, и как прошла твоя встреча с кедайтчей? — спросил Чарли Эстеллу.

Филлис удивленно посмотрела на них.

— Зачем вы ходили к кедайтче?

— Мне нужно было расспросить его о Мэй и ее проблемах.

— Да? И что он сказал?

Раньше, когда Эстелла разговаривала с Филлис по поводу Мэй, та отмахивалась от ее слов, говоря, что Мэй всегда вела себя необычно, поэтому теперь ее внезапный интерес удивил Эстеллу.

— Вам может показаться это странным, но он сказал, что, когда появится черный какаду, мы узнаем правду о том, кто дает Мэй спиртное и зачем это делает.

Мужчины и Филлис недоуменно переглянулись.

Эдна что-то сказала Чарли на языке аборигенов, и Чарли перевел:

— Кедайтча сказал, что кто-то пытается запугать Мэй, и этот кто-то — не абориген.

— Вы, конечно, понимаете, что мне хочется разобраться в этой проблеме до того, как родится мой ребенок, — сказала Эстелла. — Мэй, когда напьется, иногда меня даже пугает. Я не знаю, что она может натворить в таком состоянии. Боится и бедная Бинни.

— Здесь нечасто встретишь черного какаду, — сказала Филлис.

— Это точно, — добавил Чарли.

— Трудно принимать всерьез все, что говорит этот самый кедайтча, — сказал Марти. — Но каким бы это ни казалось странным… у него действительно есть способности, которые мы не можем объяснить.

— Я иду в больницу, чтобы поговорить с Кайли, — сказала Эстелла.

Она надеялась, что Кайли сможет сообщить ей что-нибудь полезное. Эстелла не просила девушку идти вместе с ней к кедайтче, потому что та относилась к другому клану и, как и Эдна, плохо понимала язык этого племени.

— Потом зайди к нам и расскажи о новом враче, — сказал Чарли.

— А разве ты с ним еще незнаком? — Зная, насколько любопытен ее дядя, Эстелла удивилась, что он не встречал самолет нового врача на улице, как только заслышал гул его двигателя.

— Нет… Дэн сразу увел его в больницу.

— А почему нам всем не пойти туда и не поприветствовать нового доктора в Кенгуру-кроссинг?

— Думаю, так и нужно сделать, — сказал Чарли, подтягивая свои шорты и застегивая рубашку.

— Почему бы и нет? — воскликнул Марти, вставая со стула.

Эстелла улыбнулась. Она видела, что их всех мучает любопытство, хотя они изо всех сил старались этого не показывать.

— А можно именно я скажу об этом Мерфи? — спросила Эстелла у Кейт. — Я, конечно, не виновата, что его самолет совершил вынужденную посадку, которая чуть не закончилась катастрофой, но он вез меня на пастбище, поэтому я чувствую себя до некоторой степени ответственной за это.

— Конечно, можно. Но, как я слышала, вы, Эстелла, спасли Мерфи жизнь, — ответила Кейт.

— Нет, жизнь ему спас Дэн. Мерфи не продержался бы еще одну ночь, не найди он нас. И я не знаю, что бы случилось со мной… если… — Эстелла даже думать не могла об этом.

Кейт видела, что Эстелла до сих пор не до конца оправилась после аварии на равнине.

— Если бы вы не построили эту полосу, Дэн не смог бы посадить самолет, поэтому вам Мерфи тоже обязан жизнью.

— Я просто очень рада, что с Мерфи все в порядке.

Кейт знала, что Мерфи влюбился в Эстеллу сразу, с первого момента их знакомства. Но она не была уверена, что Эстелла отвечала ему взаимностью… до этого момента.

Кейт улыбнулась про себя, потому что ей было совершенно ясно, что Эстелла даже не подозревала о глубине своих чувств к Мерфи, и подумала, что когда та, в конце концов, все поймет, это станет для нее настоящим шоком.

Эстелла и Кейт только что вернулись из Лангана Даунс, куда Эстеллу вызвали, чтобы помочь кобыле, которая никак не могла родить. Осмотрев лошадь, она увидела, что жеребенок выходит ногами вперед, поэтому ей пришлось очень потрудиться, чтобы развернуть его. Она никогда раньше такого не делала, а кобыла мучилась родами слишком долго, поэтому Эстелла очень боялась, что что-нибудь пойдет не так.

В конце концов, после долгих стараний Эстелле удалось развернуть жеребенка в правильное положение, и Энни настояла на том, чтобы помочь ей его вытягивать из измученной кобылы, потому что не хотела, чтобы Эстелла перенапрягалась. Когда жеребенок, наконец, выскользнул из лона матери, обе женщины закричали от радости. Видеть, как на свет появляется новая жизнь, всегда незабываемое впечатление, но для Эстеллы это имело особое значение. Со слезами на глазах они вместе с Энни наблюдали, как кобыла вылизывала жеребенка, и через несколько минут он уже поднялся на свои дрожащие ножки. Его шкура была черной как смоль, на ногах были белые носочки, а головка показалась им самой красивой в мире.

— Она такая красавица! — воскликнула Энни, обнимая Эстеллу.

К ним присоединились Тедди и их взволнованные дети.

— Ее мы продавать не будем, — сказал Тедди жене. — Она твоя.

Энни была в восторге.

Пока они были на пастбище, Кейт воспользовалась возможностью осмотреть Тедди, у которого совсем недавно был небольшой приступ лихорадки — напоминание о перенесенном бруцеллезе.

— Только пару месяцев назад я читала новый доклад о бруцеллезе, — сказала Кейт Тедди. — И, судя по всему, как только приступы лихорадки становятся слабыми, это означает, что скоро они прекратятся совсем.

— Слава Богу! — воскликнул Тедди, обнимая свою жену за плечи. Он понимал, что за последнее время Энни вынесла на своих плечах очень многое, и не находил слов, чтобы выразить ей благодарность за любовь и поддержку.

— Наконец можно сказать, что мой муж вернулся, — воскликнула Энни с радостью.

Эстелла спросила их, сколько скота они потеряли из-за бруцеллеза.

— Не так много, как могло бы быть, если бы вы тогда не приехали, — сказал Тедди. — В общей сложности примерно тридцать коров и пятьдесят телят. У выживших коров симптомы болезни пропали, и большинство из них опять стельные. Впервые за долгое-долгое время, будущее Лангана Даунс кажется не таким мрачным.

— Я все никак не могу поверить, что вы дочь Росса Купера, — сказала Энни. — Он бы так вами гордился!

От этих слов у Эстеллы снова появились слезы, а Энни посмотрела на ее живот.

— Ваш ребенок растет, — сказала она, улыбнувшись.

— И толкается ногами, как мул, — сказала Эстелла.

— Я тут шью для него… или для нее ночные рубашечки, — сказала Энни. — И скоро их закончу.

— Как мило с вашей стороны, Энни, — воскликнула Эстелла. — У меня еще ничего нет для него, но Конни обещала все приготовить.