Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев

Заключительный аккорд сыграла армада из 100 «летающих крепостей», бомбивших Пантеллерию так. что он скрылся в клубах пыли и дыма. Остров содрогался и гудел как наковальня от беспрерывных разрывов тяжелых авиабомб. На крейсерах, подошедших к берегу на расстояние около 5 км., люди физически ощущали чудовищные содрогания и идущие от острова волны горячего воздуха. Повернувшись к Эйзенхауэру, Каннингхэм сказал: «При том сопротивлении, которое нам оказывают, мы с вами могли бы взять капитанскую гичку и захватить остров вдвоем».

Собственно говоря, на следующий день был реализован почти описанный им сценарий. В полдень 11 июня самоходные баржи с десантом двинулись в бухту. Не успел первый солдат спрыгнуть на берег, как гарнизон выбросил белые флаги. Итальянский комендант сигнализировал: «Паителлерия сдается по причине отсутствия пресной воды». Относительно истинной причины капитуляции острова Каннингхэм придерживался другого мнения. Он считал, что в действительности итальянцы были полностью деморализованы разгромом в Тунисе.

На следующий день после капитуляции Пантеллерии в Алжир прибыл король Англии Георг VI. Хотя он путешествовал инкогнито, и точное время его прибытия держалось в секрете, через несколько часов об этом знал уже весь Алжир. Каннингхэм чувствовал себя чрезвычайно польщенным, что Его Величество изыскал возможность сделать смотр военно-морским силам. В те дни в гавани города Алжира стояли линкоры «Кинг Джордж V», «Хоу» и два американских тяжелых крейсера. Так что Каннингхэм смог устроить весьма представительный военно-морской парад, набрав около 6.000 английских и американских матросов и морских пехотинцев. Георг VI остался очень доволен. Сам прошедший службу военного моряка, он задал множество дельных и профессиональных вопросов. Король пообщался со всеми английскими и американскими флагманами, побывал на «Хоу» и американских крейсерах.

Георг VI во что бы то ни стало хотел посетить Мальту и настойчиво добивался содействия от Каннингхэма. Последний приветствовал эту идею. Командующий Средиземноморским флотом считал, что это произведет огромное впечатление не только на мальтийцев, но и на всю Британскую Империю в целом. При условии соблюдения необходимых мер безопасности риск такого визита, как полагал Каннингхэм. будет не так уж велик. Визит на Мальту запланировали после посещения Георгом VI города Туниса и Триполи.

19 июня Каннингхэм на «Ороре» прибыл в Триполи, где его уже ожидал король. В тот же день вечером «Орора» в сопровождении 4 эсминцев двинулась на Мальту. 200-мильный переход маленькой эскадры прошел без инцидентов. На рассвете над мачтами кораблей с ревом пронесся сильный эскорт истребителей. На подходе к Гранд-Харбору эскадру встретили тральщики, которые убедились, что путь полностью свободен от мин.

По понятным причинам визит короля держался в строжайшем секрете, но в 5 утра мальтийцам сообщили о предстоящем прибытии Георга VI. Когда «Орора», несущая королевский штандарт, вошла в Гранд-Харбор, берега и причалы были уже черны от народа. Король стоял на специальной платформе, возведенной перед мостиком, так чтобы все могли его видеть. «Мне доводилось наблюдать множество запоминающихся зрелищ, но это было самым впечатляющим из всех», — вспоминал Каннингхэм, — «Плотные толпы преданных мальтийцев — мужчин, женщин и детей, — демонстрировали неистовый энтузиазм. Я никогда не слыхал таких криков, дополненных перезвоном всех колоколов многочисленных церквей, который начался, как только он ступил на землю». В последний раз английский монарх побывал на Мальте в 1911 году и потому визит Георга VI в самый разгар войны стимулировал самое искреннее проявление верноподданнических чувств.

Между тем планирование операции «Хаски» неуклонно приближалось к завершению. 3 июля Каннингхэм вместе с офицерами своего штаба отбыл из Александрии на Мальту на крейсере «Уганда». На Мальте командующий обосновался в помещении бастиона Ласкарис, из окон которого открывался вид на Гранд-Харбор. Рядом находились кабинеты коменданта Мальты вице-адмирала Артура Пауэра, и командующего эскадрой прикрытия английского десанта вице-адмирала Бертрама Рамсея. Военно-морской штаб операции «Хаски» и военно-воздушный оперативный отдел со всеми службами связи расположились в тоннеле, прорытом через мягкие песчаники от Ласкариса до середины подземного канала с водой, проходившего под Валеттой. Там было немного получше, чем в сырой и мрачной пещере под Гибралтаром, из которой Эйзенхауэр и Каннингхэм руководили высадкой в Северной Африке. Однако в тоннеле Ласкариса стояла невероятная вонь, и было очень душно.

На Мальте кипела бурная деятельность. Особенно большое оживление наблюдалось на аэродромах, плотно заставленных самолетами всех типов, главным образом истребителями. Энергичные американцы уже разровняли бульдозерами и забетонировали взлетные полосы на острове Гоцо, откуда предстояло действовать истребителям прикрытия в их зоне вторжения. Гранд-Харбор и прилегающие бухты постепенно заполнялись военными кораблями, транспортами и десантными судами. Перемещения разноцветных флажков на крупномасштабной настенной карте в помещении военно-морского штаба демонстрировали неуклонное приближение конвоев с войсками вторжения. Они двигались с востока и с запада по сходящимся линиям, напоминавшим огромную паутину с Мальтой в центре, расположенной всего в 80 милях от Сицилии.

Глядя на эту карту, демонстрировавшую тщательно синхронизированное движение конвоев с сотнями транспортов, проходивших намеченные пункты с заранее заданной скоростью, Каннингхэм часто задумывался над тем, какой хаос мог возникнуть в случае, если хотя бы одна деталь плана дала сбой. Одна лишь ошибка в расчетах, единственная неправильная цифра могли сразу увести от успеха к провалу. На нем лежала полная ответственность за высадку 160.000 солдат со всей техникой и снаряжением. От успеха первого вторжения союзников на вражескую территорию в Европе зависело слишком много. Конвои с войсками и грузами из США вышли еще 28 мая. Другие конвои выходили из Орана, Алжира, Бизерты, Александрии, Порт-Саида и Кейптауна.

День «Д» был назначен на 10 июля, а час «Ч», когда первым солдатам надлежало ступить на землю, — на 2.45 ночи. В течение нескольких дней перед этим ВВС союзников наносили массированные удары по аэродромам и оборонительным сооружениям на Сицилии. В тихие ночи на Мальте можно было отчетливо слышать отдаленный рокот бомбежек. Из всех факторов больше всего беспокоила Каннингхэма погода. Он явственно представлял себе, что будет твориться на пляжах Сицилии, если задует сильный ветер. Адмирал сказал Эйзенхауэру, что за 24 часа до нулевого времени он может задержать конвои и выжидать до тех пор, пока установится подходящая погода. Менее чем за 24 часа это сделать будет уже невозможно, операция должна будет идти своим ходом и ему придется взять на себя риск любых последствий. Фактически, Каннингхэм и офицеры морского штаба сошлись на том, что полдень 9 июля будет последним моментом, когда они смогут отложить вторжение.

Утром 9 июля, когда многочисленные конвои, идущие с обоих концов Средиземного моря, начали выдвигаться на исходные позиции к Юго-востоку от Мальты, погода стала портиться. С северо-запада подул сильный ветер, что было весьма необычно для Средиземного моря в это время года, и разогнал крутую волну. Ветер и волнение неуклонно усиливались, ближе к полудню начался настоящий шторм. Каннингхэм пояснил Эйзенхауэру, что на восточном, наветренном берегу Сицилии, где предстояло высаживаться английской 8-ой армии, погодные условия, несомненно, останутся вполне благоприятными. Однако на южном берегу острова, в американском секторе ситуация будет очень трудной. Более того, часть американских подразделений отбыла из портов Туниса и пересекала Средиземное море на самоходных десантных баржах и других малых плавсредствах. Возникал риск, что многие из них не выдержат шторма и могут пойти ко дну во время перехода морем.