Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка - Максим Ковалев

«Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых революционных обществ в Лондоне, относящихся к этому событию, в письме, предназначенном для парижского дворянина, написанном достопочтенным Эдмундом Бёрком» были опубликованы в ноябре 1790 г.772 Издание представляло собой книгу небольшого формата в 356 страниц и продавалась за 5 шиллингов. Менее чем через год она выдержала одиннадцать изданий. Реакция на неё, как и следовало ожидать, последовала неоднозначная. Однако Бёрк сразу же превратился в политического мыслителя европейского масштаба. О. Мирабо, несколькими годами ранее гостивший у Бёрка в Биконсфильде, назвал книгу «жуткой филиппикой». Дж. Макинтош откликнулся на неё «Иском галлов», Т. Пейн – «Правами человека». С глубокой критикой бёрковских воззрений выступил его друг А. Юнг. В своих «Путешествиях по Франции» (1792 г.) он без излишних эмоций перечисляет многочисленные повинности французского крестьянства, от которых его избавила революция. В то же время, российская императрица Екатерина II направила Бёрку свои поздравления. Правда, в самой Англии нашлись противники революции, которые по – своему интерпретировали идеи Бёрка. Например, один священник из окрестностей Лондона отслужил литургию в честь годовщины реставрации на троне династии Стюартов773.

Противники Бёрка приветствовали революцию как победу порядков, основанных на разуме, над порядками, сложившимися вследствие исторических случайностей. Однако уже на данном этапе рассуждения мыслитель подвергает сомнению невозможность реформирования Старого режима мирным путём774. Бёрк делает принципиальное замечание: абстрактно понимаемая сильная власть ничуть не хуже абстрактно понимаемой свободы. Действительно, освобождение разбойника от тюрьмы, а безумца от сумасшедшего дома никак не может быть одобрено здравомыслящими людьми775. Здесь проявляется характерное для автора противопоставление отвлечённого знания и политического опыта. Теория важна не сама по себе, а как принцип, определяющий реальные общественно – политические отношения. Подобно всем просветителям, Бёрк отталкивается от идеи естественного порядка. Раз общество управляется универсальными законами, то отрывать политику от социально – экономического развития страны не следует. Поэтому немалое число страниц «Размышлений… » уделено доказательству экономической состоятельности дореволюционной Франции. Хотя, разумеется, он вовсе не отрицал язвы Старого режима776. Непосредственным выражением естественных законов Бёрк считает баланс сил в обществе. Просветители Великобритании (в частности, оказавшие на Бёрка заметное влияние Д. Юм и А. Смит) уделяли большое внимание проблеме соотношения власти и собственности. Конфискациями и нарушениями права собственности новое французское правительство этот закон нарушило и тем самым подорвало экономический потенциал страны. Столь же противоестественным он полагает и уравнивание всех граждан независимо от их образования и личных способностей. Разбалансирование общественной системы обусловливает неоправданный рост влияния таких групп населения, как философы, лица свободных профессий, городская чернь, «денежный интерес». Именно эти социальные группы, по словам Бёрка, заинтересованы в революции в ущерб всему обществу как целостной системы777.

Вовсе не отрекаясь от такой базовой просветительской идеи, как права человека, Бёрк даёт им своеобразную интерпретацию. Абстрактно понятым правам человека он противопоставляет право, развивающееся в русле политической традиции нации. Славная революция 1688 – 1689 гг., по его мнению, не создала англичанам права, а только закрепила их. Традиция английских свобод восходит к Великой хартии 1215 г., а истоки последней теряются в глубине веков. Тем самым, подданные британской короны лишь отстаивали и развивали то, что было им присуще всегда. Осуществлять изменение политической системы, считает Бёрк, следует посредством укрепления общественных учреждений, а не их разрушения, постепенно закрепляя достигнутые результаты. Очень важно, что в качестве цементирующего фактора этих учреждений мыслитель указывает духовные понятия, такие как религия, мораль, честь, традиции и проч. Свою мысль он иллюстрирует обращением к истории Франции: «Франция, когда ей удавалось передохнуть, восстанавливала силы после длительных и ужасных гражданских войн, каких не знали многие народы. Почему? Потому что во всех этих страшных побоищах не был утрачен дух страны. Осознанное достоинство, чувство чести, благородная гордость не исчезали»778. С этими понятиями связан и образ власти (в т.ч. монарха), который, по мнению просветителя, должен придавать общественной системе обаяние и личностный характер, призванные вызывать у народа симпатию779. В данных рассуждениях в полной мере проявились бёрковские идеи о человеке как существе, руководствующимся по преимуществу эмоциями и аффектами, которые он высказал уже в первых своих сочинениях.

Французская революция, по мнению философа, не просто противоречила естественному порядку, нарушив баланс сил в обществе, отбросив назад прогресс свободы, поправ мораль. Едва ли не главным пунктом обвинения против революции является бессмысленность последней. Новая власть, которая начала свою деятельность с попрания законов и разрушения традиций, не может требовать уважительного к себе отношения. Единственной её опорой становится насилие. Все обещания властей о свободе и равенстве с неизбежностью оказываются ложью, т.к. в своей деятельности они вынуждены опираться на принципы, противоречащие провозглашаемым им. По резонному замечанию Бёрка, захват и удержание власти – вполне реальная цель правительства, тогда как провозглашённые им права человека остаются абстрактными780.

Публикация «Размышлений…» ослабила политические позиции Бёрка. Он разругался по идейным причинам с Дж. Фоксом, д – ром Паром, Р. Шериданом, гц. Портлендом, Г. Эллиотом. Газетчики высмеивали Бёрка, предрекали ему политическую смерть и объясняли его контрреволюционные взгляды низменными мотивами. Чтобы прояснить свою позицию, он публикует в августе 1791 г. «Обращение новых вигов к старым». Здесь он уделяет значительно меньше внимания философским принципам и больше предаётся обличению. В том же году выходит его «Письмо к члену Национальной ассамблеи» с критикой Ж.Ж. Руссо и обоснованием права интервенции. В «Мыслях о французских делах» он акцентирует внимание на умозрительном характере лозунгов Французской революции. Бёрк сравнивает её сторонников с сектантами781. Примечательно, что подобное сравнение уже присутствовало у просветителей шотландской школы: Д. Юм в своей «Истории Англии» прямо выводил республиканские идеи ковенантеров из пуританского фанатизма782.