Не бойся Адама - Жан-Кристоф Руфин

— Но Жюльетта все же дала показания?

— Девушка с маниакально-депрессивным синдромом и пациент психиатрической клиники?

Арчи состроил изысканную гримасу, и Полю больше чем когда-нибудь захотелось отхлестать его по щекам.

— Нет, они пустили в ход суд Линча над Хэрроу. Объявили, что его тело найдено в канале Байшада-Флуминенсе, где он исследовал загрязнение городского водоснабжения. Он был разрублен на мелкие куски. Соединенные Штаты заявили протест против убийства храброго активиста, и все экологические организации хором подвывали правительству. Министр внутренних дел снят со своего поста за неспособность обеспечить безопасность исследователя. Ловко, вы не находите?

— А сообщники Хэрроу?

— До малых сих власти нет дела!

После успешного завершения дела библейские обороты снова вошли в обиход Арчи. Поль задавался вопросом, сумеет ли он сохранить спокойствие до конца разговора. Он так сжал свою бутылку пива, что фаланги пальцев побелели.

— Перевод?

— Мелюзга. В Бразилии все прошло по-тихому. В пригороде Рио был застрелен некий Зе-Паулу, не подчинившийся требованиям дорожной полиции. Кто станет проверять? Еще один тип по имени Убираши был брошен в тюрьму по обвинению в торговле опасными наркотическими веществами, а это все равно, что бросить живого человека в бассейн с крокодилами. Приведение приговора в исполнение до суда. Хитро. Надо бы не забыть.

— А группа Хэрроу в Соединенных Штатах?

— А что им делать без своего гуру? Никто из них не осведомлен обо всем плане в целом. ФБР будет за ними приглядывать но готов спорить, что они станут вести себя тихо. Главное — обезглавить движение. Знаете, что стало с Маклеодом?

Поль вспомнил дом на холмах Моржа и ночь, проведенную на водокачке с Керри. Именно из-за таких моментов они и шли на риск.

— Он вызвал своего врача, ну, того, настоящего. Когда почтенный доктор Йегли прибыл, Маклеод дал ему установить капельницу, болтая как ни в чем не бывало. Потом он сделал знак своим охранникам. Два парня вытащили пистолеты и прицелились в Йегли.

— Но он был ни при чем!

— О! Дело совсем не в этом. Старый лис прекрасно знал, что Йегли обвели вокруг пальца.

— Тогда чего он от него хотел?

— Да просто, чтобы он его убил.

Чтобы подогреть любопытство Поля, Арчи принялся старательно катать во рту арахис.

— Вам будет приятно узнать, что вы подали Маклеоду неплохую идею. Он попросил Йегли одним махом ввести ему большую дозу калия… Бедняга миллиардер потерял вкус к жизни, можете себе представить? Его грандиозный план провалился, и он решил опередить свою смерть при помощи средства, которое вы ему подсказали. Очень забавно, мне кажется. Высокий класс. Во всяком случае, более элегантно, чем то, что сделал Рогульский.

— А с этим что?

Арчи проглотил арахис, который на глазах спустился вниз по его худой шее.

— Он повесился в своей лаборатории, — сказал Арчи, наклонив голову в знак неодобрения столь вульгарного способа умереть.

Вдруг он вскочил и хлопнул в ладоши с довольным видом.

— Мне поручено передать вам привет от всей команды. Провиденсу никогда еще так не везло. Просто поразительно. Контракты сами плывут в руки. Я немного боялся ухода Маркуса Брауна — вы ведь знаете, что его отправили на пенсию, — но поддержка самого президента нам еще более выгодна. Если все пойдет как надо, то в следующем году наш бюджет утроится.

Поль вздрогнул. Он знал, что последует дальше, и заранее готовился к сопротивлению. Арчи отодвинул вазочку, где лежало еще несколько орехов, и облокотился локтями о стол.

— Операция, которую вы так блестяще провели с Керри, подтвердила все мои предположения. Нам нужен медицинский отдел в Провиденсе.

Именно то, чего опасался Поль. Он отпрянул.

— Биотерроризм, здоровье глав государств, защита фармацевтических патентов — разведка и медицина сегодня неразделимы. У меня, без сомнения, найдется для вас несколько дел еще в этом году.

Поль помотал головой:

— Не надо настаивать, Арчи. Вы знаете мой ответ.

— Поль, вам представляется случай писать Историю, это не шутки!

— Я сказал «не настаивайте». В этот раз я сделал исключение, вот и все. Моя жизнь здесь, и я не хочу ничего менять.

Вместе с хорошими манерами к Арчи вернулись принципы честной игры. Он наклонил голову к Полю, словно желая поздравить с достойно заработанным очком.

— Браво! Вы правы, и я вас понимаю. Надо говорить открыто, верно?

К огромному удивлению Поля, Арчи действительно не возвращался к этой теме. Они перешли к обсуждению практических финансовых вопросов, связанных со счетами операции Хэрроу. Потом Арчи стал церемонно прощаться.

— Знаете ли, в моем возрасте не всегда бываешь уверен в том что свидишься с тем, кому говоришь «до свидания»…

С тех пор как старый черт стал употреблять подобные формулы, они изрядно поистрепались. И все же… Поль с удивлением поймал себя на том, что волнуется и жмет руку Арчи дольше, чем предполагал.

— Я должен извиниться, — сказал Арчи. — Вы с Керри проделали фантастическую работу, а я в какой-то момент начал уже сомневаться…

— Никто на вас не в обиде, поверьте…

Не хватало еще пустить слезу. Поль подобрался, выпустил руку Арчи и, прежде чем уйти самому, проводил Арчи до лифтов в холле.

Что ни говори, но эта встреча сбила его с толку. С тех пор как он вернулся, работа в клинике и радость быть дома почти не оставляли Полю время для размышлений. И вот Арчи снова разбередил все, что его волновало.

Поль чувствовал, что в тот день не сможет работать. Он решил вернуться домой. Над Атлантой ярко светило солнце. Поль вынул свою трубу, сел на диван перед окном и принялся ее чистить. Руки совершали привычные движения, но мыслями он был далеко. Поль вспоминал последний день перед расставанием с Керри.

Накануне отъезда она долго говорила по телефону с Робином, детьми и друзьями. Керри удалось решить вопрос со своим возвращением. Самолет «Юнайтед Эйрлайнз» вылетал из Рио в 18 часов. Все билеты на него оказались проданы, но с помощью одного из своих приятелей-пилотов Керри попала первой в лист ожидания, что практически гарантировало возможность улететь.

Поль старался не вмешиваться во всю эту суету, но все же подошел к Керри, когда они остались одни в номере отеля и та принялась собирать чемодан. Он сам не знал, чего хочет, может быть, просто поговорить. Керри немедленно сжалась, как после прикосновения ядовитого зверя, который до этого держался от нее в стороне.

Для Поля чары тоже развеялись. Вместо остроты переживаний в его душе царило недоверие, нетерпение и даже что-то вроде брезгливости. Им больше не следовало оставаться вместе, иначе, как всегда, не избежать взаимных упреков и сцен. В глубине души Поль понимал, что Керри права, не желая откладывать вылет домой.