Дар волка - Энн Райс

— Это будет труднее, чем тебе кажется, — сказал Маргон. — Ты испробовал, что такое голоса. Ты будешь становиться все более нервным и подавленным, не слыша их. И захочешь отправиться на их поиски.

— Но теперь мы с вами тремя, — сказал Феликс. — Мы вместе уже очень давно. Нынешние имена мы выбирали уже в современном мире, как вы догадываетесь, взяв их из книг о вервольфах, написанных в недавнем прошлом. Мы это сделали не для того, чтобы дать знак о том, кто мы такие, не для того, чтобы чувствовать связь с другими. Эти имена служат отметками для нас самих и для тех немногих друзей, вне нашей группы, которые знают, кто мы. У людей, которые не умирают, с именами проблема. Такая же, как с собственностью и наследованием, а также легальностью пребывания в отдельно взятой стране. Поэтому мы избрали простой и, в своем роде, поэтичный путь решения этой проблемы. И будем продолжать искать решения других проблем самыми разными способами.

— Однако я хочу сказать, что мы являемся группой и сейчас принимаем вас в эту группу.

Стюарт, Ройбен и Лаура кивнули, выражая сердечную благодарность. Стюарт заплакал. Он едва мог усидеть на месте. Наконец вскочил со стула и принялся расхаживать.

— Это твой дом и твоя земля, Феликс, — сказал Ройбен.

— Наш дом и наша земля, — снисходительно ответил Феликс, от души улыбаясь.

— Скоро к нам присоединятся Сергей и Фрэнк, — сказал Маргон. — Через пару дней. Сейчас они заняты, выписывая красочный путь бесславного Человека-волка на юг.

— О, они делают это с удовольствием, — заявил Тибо раскатистым баритоном. — Особенно Фрэнк.

— Отныне мы будем вместе с вами, — сказал Феликс. — И временами мы, все вместе, будем отправляться в те места в мире, где голоса зовут нас настойчивее всего и где всегда есть возможность охотиться на зло.

Маргон встал.

— Ваша жизнь, волчата, только начинается.

Их встреча закончилась, но был один вопрос, который будто жег Ройбена. Он не мог не получить на него ответ.

Его охватила буря чувств и мыслей. Он желал обдумать все, что узнал сегодня, а перспектива того, что все они останутся здесь, под крышей дома в Нидек Пойнт, наполняла его радостью. Но был вопрос, который не давал ему покоя, и он не мог ждать дальше. Это было будто желание тела, оно не оставляло его, какие бы чудесные мысли ни кружились сейчас в его уме.

Было нечто, что он желал знать, знать прямо сейчас.

Он пошел следом за Феликсом, тем, кого ощущал как самого близкого себе. Они пришли в библиотеку, и Феликс стал разводить огонь в камине.

— Что такое, младший брат? — спросил Феликс. — Ты выглядишь обеспокоенным. Я думал, все прошло хорошо.

— Лаура, — прошептал Ройбен. — Что же с Лаурой? Даруете ли вы Хризму Лауре? Должен ли я спросить об этом тебя, или же Маргона, или…

— Она достойна, — сказал Феликс. — Это было решено почти сразу же. Думаю, не было ни малейшего сомнения. И она знает это. У нас нет тайн от Лауры. Когда она сама будет готова, пусть лишь попросит.

У Ройбена замерло сердце. Он не мог глядеть в глаза Феликсу. Почувствовал, как тот взял его за плечо. Как сильные пальцы взяли его за предплечье.

— А если она захочет, ты сделаешь это? Ты? — спросил Ройбен.

— Да. Если она захочет. Маргон или я. Мы сделаем это.

Почему же это было так болезненно? Неужели это не то, что он так хотел знать?

Он снова будто увидел ее перед собой, так, как увидел той ночью, в Мьюирском лесу, когда он пел на лужайке у ее дома, когда она появилась перед ним, будто из ниоткуда, стоя на заднем крыльце своего маленького дома, в длинной белой фланелевой ночной рубашке.

— Наверное, я самый эгоистичный мужчина, когда-либо родившийся, — прошептал он.

— Нет, ты не таков, — ответил Феликс. — Но решение за ней.

— Сам себя не пойму, — сказал Ройбен.

— А вот я тебя понимаю, — ответил Феликс.

Бежали мгновения.

Феликс чиркнул большой каминной спичкой и поджег растопку. Раздался уже привычный гул, растопка занялась пламенем, от которого пошли отблески на кирпичи камина.

Феликс стоял, терпеливо ожидая.

— Вы такие прекрасные дети, — тихо сказал он. — Завидую я вам и вашему дивному новому миру. Даже не знаю, хватило бы у меня отваги и дальше жить в нем, если бы со мной не было вас.

За неделю случилось очень многое.

Маргон отвез Стюарта в Санта-Розу, чтобы тот забрал свою машину, старый «Ягуар»-кабриолет, когда-то принадлежавший отцу Стюарта. Они навестили мать Стюарта, которая была помещена в психиатрическую лечебницу и заявляла, что «умирает со скуки» и «устала от этих дешевых журналов», что готова накупить целый гардероб новой одежды, чтобы справиться со своим состоянием. Звонил ее агент из Голливуда, сказал, что она снова популярна. Конечно, это было преувеличением, но у них была для нее работа, садись в самолет и прилетай. Может, заодно закупишься на Родео Драйв.

Грейс, как человека, лучше всех умеющего выразить свои мысли и самую титулованную из всех свидетелей последнего нападения Человека-волка, приглашали наперебой в ток-шоу, и она последовательно убеждала весь мир в правильности своей теории насчет того, что это несчастное создание представляет собой жертву врожденной аномалии или заболевания, которое привело к физическим и психическим отклонениям, и выражала уверенность в том, что оно очень скоро попадет в руки органов правопорядка, после чего будет изолировано от общества и получит надлежащее лечение.

Следователи из суда штата и ФБР, а также полиции Сан-Франциско раз за разом допрашивали Стюарта и Ройбена, поскольку они загадочным образом оказались в фокусе не одного, а нескольких нападений Человека-волка.

Стюарту и Ройбену приходилось тяжело, поскольку оба они не были заядлыми лжецами, но вскоре они научились отвечать на вопросы по минимуму, что-нибудь бормоча, отвечая невнятно до тех пор, пока их не оставят в покое.

Ройбен написал пространную статью для «Сан-Франциско обсервер», которая представляла собой синтез его предыдущих статей, приправленный красочным описанием нападения Человека-волка, «первого», которое он увидел своими глазами. Выводы были предсказуемы. Это не герой, и преклонение перед ним, создание фан-клубов и прочее должны, наконец, прекратиться. Однако случай этот оставляет после себя множество вопросов. Почему многим оказалось столь легко воспринять положительно столь беспощадно жестокое существо? Не представляет ли Человек-волк шаг назад в развитии человечества, в те времена, когда все мы были жестоки и были вполне этим довольны?

Тем временем зверь разыграл еще одно впечатляющее представление, далеко на территории Мексики, уничтожив убийцу в Акапулько. И растворился в небытии.

Фрэнк Вэндовер, рослый, черноволосый, с гладкой кожей и чувственным ртом, вернулся вместе с гигантским человеком нордического типа, Сергеем Горлагоном. Они принялись рассказывать истории, отчасти смешные, как они долго водили за нос полицию и свидетелей по дороге на юг. Фрэнк, по всей видимости, был наименее древним из всех этих почтенных джентльменов, хитроумный американец, полный голливудского лоска, постоянно подшучивавший над первыми приключениями Ройбена и то и дело ерошивший волосы Стюарту. Он называл их Чудо-щенками и уже готов был подбить их на побег в лес, но Маргон вовремя положил конец этой проказе.