Первые бои добровольческой армии - Сергей Владимирович Волков

через мост – в кармане пропуски и разрешение министра, способ – сам в голове колонны и на огонь – огонь.

Предположение, что перевозка была ловушкой, – всего можно ожидать.

Весь день беготня по ликвидации вещей.

В 6 вечера – перемена, разрешение; подали новый список подлежащих выходу частей, вооружение материальной части, требование на снаряды, патроны и оружие новое, прежние аннулированы. Разрешение Авереску. Не верю, опять игра. А время бежит, нужны спешные распоряжения. Добавление артиллерии в расчет на кишиневцев[181]. Им придется идти пешком – нужно увеличить обоз.

Прибытие двух рот румын днем в Соколы. Демонстрация – узнав, приказал ответить тем же.

Разговор с Бологовским[182].

Обед в миссии. Опять бессонница.

23 февраля

Переделка мешка вещевого. Предложение 60 сербов. Поездка в Соколы. Пагрузка – отсебятина, много лишнего. 48-линейных снарядов еще нет. Возвращение. История с деньгами – нам 600 000, 200 000 кишиневцам за февраль и март; их запрос об активной группе: острый разговор с Алексеевым в раздраженном тоне, с моей стороны – горькие истины, накипевшие в душе.

Обед в миссии; весть о движении немцев – Болград прошли, – двигаются на автомобилях и конно на Бендеры: положение становится крайне тяжелым, время идет, эшелоны еще не начали ухода. Вероятно, румыны нарочно тянут, чтобы немцы обезоружили сами. Опять плохо спал. Вернулся около двух; встал в 8.

24 февраля

Надо ускорить перевозку – набросал новый план – тот сделали без моего утверждения. Опять караул не дает бензина; на остатки еду с штабс-ротмистром Преображенским. Выбрасываем 4 эшелона. Артиллерия пойдет походом, кроме мортир. Эскадрон и часть обоза под командой Федулаева. Остается 3 эшелона – почти мой расчет. Издевательства продолжаются – не дают ни снарядов, ни инженерного имущества, ни оружия, ничего; что Главная Румынская Квартира разрешила – не дают караулы. Прямо саботаж; эшелоны погружены, стоят, вечером спрашивали, можно ли ехать, но так и не тронулись. Сегодня уезжают миссии – опять жди. Весь день состояние озлобления, нервность крайняя, офицеры все издерганы; решение горняков.

Опять пишем в Румынскую Главную Квартиру, а также о пропуске Федулаевской колонны – только к чему пропуска непропускающие! Около 8 вечера бензин и инженерное имущество даны; снаряды и пропуски обещаны. Эшелоны двинутся завтра – поживем – увидим. Распоряжение Синедриона о праве не идти. Положение у нас.

25 февраля

Поездка в Соколы около 2.30 час. дня. Все по железной. Утром узнал, что в Александрии всего 6 эшелонов. Наконец все выдано – днем получали снаряды, патроны, гранаты ручные, ружья и т. п. Конец. В полдень отошел один эшелон. Сегодня должны отойти еще два. Разговор с Ячевичем (движение немцев), около 300 офицеров у него в районе Галаца, спрашивал, как присоединиться. Поздно!! Конная дивизия идет – части Грикопуло должны присоединиться; разговор с ним – указал сбор в районе Устья.

Сведения с Дона большевистских искрограмм: Ростов и Новочеркасск пали. Какие же у нас тогда цели, как искать соединения? Страшная трудность задачи. Время покажет, а пока по намеченному пути, лишь бы немцы пропустили.

26 февраля

Утром в 10.30 – в банке, в 2 часа в Управлении. Горные снаряды разрешены. С поездом сегодня трудно, но ответ в 5 часов. Разговор с Алексеевым – освобождение офицеров от обязательства идти. Раскол среди офицеров. По какому праву эти случайные люди – генералы – делают такие распоряжения; он обиделся, назвал мой проект фантазией.

В 2 часа поехал в Соколы. Встреча автомобиля с броневиками – пришли румыны (взвод роты) обезоруживать; разговор с румынским капитаном – предложение спросить по телефону свою Главную Квартиру или того же Стефанеско (предписание было штаба местной дивизии); пошли разговаривать.

5 часов. Все письменные разрешения в руках: броневая батарея, аэропланы, автомобили. Поезда: сегодня в 18, 27-го числа в 11 часов и в 16 часов. Каждый по 30 крытых и 15 платформ. Поездка с Василеско в Соколы для получения разрешения на горные снаряды. Оказалось напрасно, уже все соглашено; однако застряли – не хватило бензина. Попытка поехать на Пакаре броневиков.

Лейтенант Василеско много и энергично работает.

Хлопоты с автомобилями – все стремятся недодать, офицеров не известили, что никто потом догонять не будет, штаб и роты остаются – когда все это разъяснилось, – большинство роты уходит. Завтра получка денег и завтра же и послезавтра – поход. Погода сухая и жаркая.

Немцы не идут пока на Бендеры, у Лейпцигской оказался взорван или поврежден путь, сильно полагаем, что это румыны для облегчения ухода французов.

27 февраля

В начале 15-го часа еду в Соколы – еще ни 4-й, ни 5-й эшелоны не ушли, и даже не кончили погрузки: румыны ли поздно, мы ли медленно грузились – черт знает, а время идет – несомненно, причина неправильное соотношение платформ и вагонов. Румыны выдали не то, что мы просили; это задержало погрузку. В 16 часов 6-й эшелон еще не начинал грузиться. Арест самозванца в горной батарее. Распоряжение продать лишние автомобили в броневом взводе. Бензину мало – предназначалось 400 пудов, а Преображенский все старается недодать. Гаражные комбинации, торговля автомобилями (тайная). Вообще последние дни (2–3) сплошная борьба с нашей авточастью за бензин и машины, затягивание выдачи денег, задерживающее офицеров, хотя, может быть, и не нарочно.

Вообще страшно изнервничался за последние две недели: борьба с начальством, румынами, а под конец и авточастью.

На душе тяжело, если правда потеря Ростова и Новочеркасска, то трудность соединения почти неодолима; вообще задача рисуется теперь все более и более тяжелой. Как ни мрачно – борьба до конца, лишь бы удрать от немцев за линию Слободка – Раздельная и дальше сохранить в целости полную организацию отряда, а там видно будет – может, и улыбнется счастье. Смелей вперед!

Успеем ли, сумеем ли проскочить?

Около 19 часов получил телеграммы от 26-го числа. 2-й эшелон прибыл, Войналовича[183] нет, не знают – что им делать. Сильно встревожен. Недавно пропал автомобиль с 3 офицерами неизвестно где, а тут у Войналовича все инструкции, сам по себе он очень нужен и трудно заменим, да с ним интендант с 50 000 рублей.

После 20 часов разъяснилось, приехал офицер из Кишинева за деньгами для 2-й бригады – он уже видел там Войналовича, очевидно выехав на ночь, где-нибудь застрял.

Завтра в 14 решил уходить с автоколонной – задерживает получка офицером денег для 2-й бригады – надо взять его с собой.

До 3 часов ночи писал письма.

28 февраля

Около 12 приехал в Соколы. Одну броневую